Из стран, относимых политологами к парадигме «социализма XXI века», сегодня штормит не только Венесуэлу. Вот уже почти год общественно-политический кризис охватывает союзный Каракасу режим в Никарагуа. И события последних недель показывает, что власти, похоже, готовы к определённому компромиссу с оппозицией, если не к отступлению…
Вообще говоря, до того как упомянутый кризис разразился, по макроэкономическим индикаторам Никарагуа демонстрировала достаточно положительную динамику, что фиксировали и эксперты Международного валютного фонда. Несмотря на то, что вернувшийся к власти в 2006 году Даниэль Ортега, лидер Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО), всё ещё считается одним из лидеров левого движения Латинской Америки, объективно никарагуанская экономика давно либерализирована. Экономический рост в 2017 года в Никарагуа составил почти 5% валового национального продукта, безработица охватывала к моменту начала кризиса менее 6% трудоспособного населения, в Никарагуа, в отличие от других «левых» государств достаточно небольшая инфляция.
Однако, решение исполнительной власти в прошлом году затеять пенсионную реформу – ради цели уменьшить хронический дефицит Пенсионного фонда – явилось своего рода «спусковым крючком» для массового общественного недовольства. Реформа заключалась в повышении вклада работников (до 7% доходов) и особенно предпринимателей (до 22%), но также и пенсионеров в ежемесячные отчисления в Пенсионный фонд.
Тут следует сказать, что к началу массовых акций протеста в Никарагуа сложилась не совсем нормальная морально-политическая ситуация. Основные средства массовой информации находились под контролем властей, в самом СФНО царит почти «ленинская» атмосфера партийной дисциплины и подчинения решениям Ортеги и его супруги Росарио Маурильо, являющейся одновременно вторым человеком в партийной иерархии и с 2016 – вице-президентом республики. При этом на выборах 2016 года Ортега был «триумфально» переизбран главой государства с 72% поддержки не в силу повальной любви населения, а потому, что ключевые силы оппозиции были просто не допущены к выборам. Соответственно и в законодательной ассамблее сандинисты обеспечили себе поддержку в 4/5 мандатов. Естественно, на муниципальном уровне, в профсоюзах, армии и полиции сандинисты также контролируют ситуацию. Как отмечает мексиканский политолог Алехандро Найес, «бюрократический, клановый и коррумпированный даниэлизм стал главной политической практикой действий власти в Никарагуа».
Но движущей силой социальных протестов стала не старая и ослабленная оппозиция. Предприниматели, студенты, крестьянские активисты при поддержке некоторых оппозиционно настроенных деятелей церкви стали во главе движения. Власть сразу же заявила о том, что это движение поддерживается и финансируется американским империализмом. Безусловно, США открыто поддержали демократическое движение в Никарагуа, что соответствует трамповской стратегии борьбы с «социалистическим режимами» в Западном полушарии. С учётом того, что Соединённые Штаты являются главным внешнеторговым партнёром Никарагуа, для режима этой центральноамериканской страны стали большой проблемой декреты Дональда Трампа о замораживании счетов ряда высших никарагуанских государственных деятелей и отказе от линии кредитования Никарагуа.
Но тут следует иметь в виду, что введение американских санкций на государственном уровне, так же как аналогичные заявления со стороны Евросоюза – всё это пошло после того, как никарагуанские «силовики» начали жёстко подавлять протестные акции. А ведь в результате этого Никарагуа превратилась в, пожалуй, самую «горячую» точку Латинской Америки. За 11 месяцев гражданского противостояния в этом государстве погибли 325 человек, свыше 2300 были ранены, сотни активистов протестного движения были брошены в тюрьмы. Например, армия помогала военизированным сторонникам СФНО подавлять восстание в городе Масая.
В общем, к лету 2018 года в основном «горячие» очаги волнений были подавлены, но стабилизации это не принесло. Эффект от «империалистических» санкций начал реально действовать как раз уже в новом году. Как раз на фоне того, что параллельно снижается объём кубинской гуманитарной помощи, а Венесуэла уже просто не в состоянии поставлять Манагуа по бросовым ценам сырьё. Также проблемой для власти является то, что так и не начал реализовываться масштабный «миллиардный» проект строительства трансокеанского канала, строить который решились китайские инвесторы.
Проблем, с которыми сталкивается власть, всё больше. Да, Ортега на регулярно созываемых митингах заявляет, что «мы не сдадимся империализму и его наймитам». Но при этом верхушка СФИО ещё в прошлом году согласилась при посредничестве католической церкви пойти на диалог с оппозицией, объединившейся в Гражданский альянс за справедливость и демократию. И хотя один из лидеров никарагуанских предпринимателей Мишель Хейли также заявлял, что «мы не сядем за стол переговоров, пока убивают наших детей», «радикальная оппозиция» всё же, со своей стороны, тоже пошла на диалог.
Ну и уже имеются вполне определённые признаки отступления со стороны центральной власти, что наблюдатели связывают прежде всего с неблагоприятной внешней атмосферой для власти Ортеги. Во-первых, власти пошли на создание «Комиссии правды» с вхождением туда квалифицированных юристов и обществоведов. Во-вторых, есть признаки того, что СФНО согласится пусть на купированные, но изменения национальной Конституции в сторону её демократизации. Наконец, на прошлой неделе из Манагуа пришла весть о том, что президент подписал указ об освобождении из тюрем около 700 «политических», арестованных за участие в беспорядках 2018. Разумеется, нужно иметь в виду, что у действующей власти и СФНО имеется весьма широкая социальная и политическая база, но вряд ли кто-то может обоснованно сказать, какова она в действительности… В любом случае, острый социально-политический кризис в этой латиноамериканской стране далёк от завершения.
Роман Рудин, специально для «В кризис.ру»