Африканская смерть

Драма под Сибю увязала кошмары Центральной Африки с тяжёлыми проблемами России. Гибель троих человек сама по себе трагична. Но ещё трагичнее — как и за что погибли журналист Орхан Джемаль, режиссёр Александр Расторгуев и оператор Кирилл Радченко. В Центральноафриканскую Республику они приехали для расследования операций российской ЧВК Вагнера. Эта структура — смертоносный инструмент кремлёвской контрреволюционной геополитики. Безотносительно к любым страшным подробностям, россияне погибли от этого.

ЧВК «кремлёвского повара» защищает любого правителя. Лишь бы правил

В Центральноафриканской Республике (ЦАР) идёт кровопролитная война. Уже шестой год. Идёт так, что страна, повидавшая над собой «социалистического» императора-каннибала Бокассу, давно по нему ностальгирует. Монарх собственноручно убивал детей. Но было подобие порядка. По крайней мере, ясно, кто враг и чего от него ждать. Теперь трудно понять даже просто кто с кем воюет. Уж не говоря — зачем. Смерть приходит без приказа из-за каждого угла.

За пять лет войны в ЦАР сменились пять президентов. Все они так или иначе происходят из чиновной элиты бокассовских времён. А один из них, Мишель Джотодия, к тому же жил и учился в СССР. В том самом Университете имени Патриса Лумумбы. Сейчас Джотодия — исламист, лидер группировки Селека («Коалиция»), воюющей за принципы исламской справедливости с кораническими сурами и призывами Че Гевары на устах. Против них сражается Анти-Балака («Анти-нож») — примерно то же, только не при Коране, а при Библии. Уровень зверств сходный. Цели — тем более: передел власти и контроля над золотыми, алмазными, нефтяными и урановыми месторождениями.

Последнее близко и понятно иностранным доброжелателям. В войне, помимо самой ЦАР, участвует ещё десяток стран: от ЮАР, Анголы и до Франции и Бельгии. Подключилась теперь и Россия. «Повар Путина» Евгений Пригожин знаменит не только Интернет-фабрикой идиотски провластной пропаганды, но и серьёзными минеральными интересами. Не только в Сирии, но и в Африке. Тут и там защищает их ЧВК Вагнера. А заодно защищает кремлёвский принцип мировой контрреволюции («вор должен сидеть во дворце»).

Вагнеровцы замечены в нефте- и золотоносном Судане. Президент Омар Башир — первый в мировой истории действующий глава государства, на арест которого выдан ордер. За массовые убийства и пытки. В прошлом году Владимир Путин принимал этого человека у себя в резиденции: «Мы очень рады вас видеть, добро пожаловать! Уверен, что ваш визит пойдёт на пользу развитию межгосударственных связей». И пошёл-таки на пользу. Башир попросил у Путина защиты от «агрессивного действия США». Которая и была предоставлена в лице ЧВК Вагнера. А компания «М Инвест», связанная с Пригожиным, начала разработку суданских месторождений золота.

Что касается Центральноафриканской Республики, то присутствия там российских наёмников никто не думает скрывать. В октябре 2017-го в Сочи встретились Сергей Лавров и нынешний президент ЦАР Фостен-Арканж Туадера. Дипломатия РФ славится не только умением на ровном месте разругаться, но и искусством «с разбором выбирать друзей». В нынешнем марте лавровский МИД сообщил о готовности Москвы оказать Банги безвозмездную военно-техническую помощь. Через месяц французская газета Le Monde написала о вагнеровцах в ЦАР. Охраняют лично президента Туадеру.

Не факт, что компетентные органы РФ так уж досконально проанализировали ситуацию в центральной части Африки и на основе глубоких знаний и государственного мышления сделали осознанный выбор. Думается всё проще, как в Сирии. Сидит в президентах? Значит, должен дальше сидеть! Иначе Майдан получится! К тому же, охрана разместилась поблизости от алмазов и урана.

Сначала говорили об ограблении, потом о Селеке. Обе версии правдоподобны

Инициатором поездки российских журналистов, по данным Би-Би-Си, был Александр Расторгуев. Он решил снять фильм о российских наёмниках. Задумка появилась давно, но изначально речь шла о Сирии. Этот план реализовать не удалось. Внимание обратилось на Африку. Интерес режиссёра совпал с аналогничным настроем одной из структур Михаила Ходорковского — Центра управления расследованиями (ЦУР). Сформировался совместный проект.

Выбор журналистов пал на ЦАР. По простой причине: только туда удалось получить визу. Туристическую. Поскольку ЦУР не имеет регистрации в РФ. В центральноафриканскую столицу Банги прилетели через марокканскую Касабланку.

Далее события развивались стремительно. В субботу 28 июля Расторгуев, Джемаль и Радченко прибыли в ЦАР. На следующий день отправились на базу в Беренго. В бывшем имении людоеда Бокассы расположена теперь база наёмников. Туда их, разумеется, не пустили. Пришлось возвращаться в отель. Там их встретили полицейские и потребовали взятку. $120 в ЦАР большие деньги. За что? Якобы за «незаконное использование съёмочной аппаратуры».

Требование переводил водитель. Которого порекомендовал журналистам проводник-«фиксер» Мартин из миссии ООН в ЦАР. На встречу с этим Мартином в город Бомбари вечером 30 июля и отправилась съёмочная группа. С собой у журналистов было около $8,5 тысячи и дорогая съёмочная аппаратура. С тех пор связь с ними прервалась.

На следующий день их тела нашли сотрудники миссии ООН. В 23 километрах от Сибю, центра префектуры Кемо в центральной части страны.

Чудом спасшийся водитель рассказал: на автомобиль напали люди в чалмах, говорившие по-арабски. Власти ЦАР озвучили официальную версию ограбления. Затем было сказано, что журналистов убили боевики Селеки.

Обе версии правдоподобны. Такова сейчас жизнь в ЦАР. Точнее, такова там смерть. Гораздо менее правдоподобна версия о том, что убийство совершили — своими или чужими руками — боевики ЧВК Вагнера. В России эта мысль уже не раз прозвучала. Тут, однако, пожалуй, ближе к истине по обыкновению истерикующая Мария Захарова. Но вовсе не потому, что журналисты, «исходя из места обнаружения тел, двигались совсем не туда, где работают инструкторы» и «игнорировали предупреждения о том, что покидают зону, которую контролируют местные правоохранительные органы». Суть в другом. Тоже в органах. Но не «местных».

Они знали, на что идут. Были готовы к риску. Но риск оказался запредельным

Все трое журналистов — далеко не новички. И в профессии, и в конфликтной политике.

Орхан Джемаль. 51 год. Сын известного исламского общественного деятеля Гейдара Джемаля. Служил в Мукачевской десантно-штурмовой бригаде. Работал специальным корреспондентом на Северном Кавказе, в Южной Осетии, Афганистане, Ираке, Ливане, Саудовской Аравии. В 2005 году стал учредителем и исполнительным директором Агентства журналистских расследований «Следственный комитет» при Союзе журналистов РФ. Плотно освещал революционную войну в Ливии 2011 года, был ранен шальной пулей.

Ливийские материалы Джемаля разносили в клочья прокаддафистскую пропаганду, хлеставшую тогда по России. Произвол «джамахирийских» властей, массовая нищета, народная ненависть к диктатору и его камарилье — вот причины восстания ливийцев. После текстов с места событий сомнений не оставалось. Почему война шла с таким ожесточением, кто защищал режим? (Это знать полезно не только историкам.) Джемаль объяснил: «Председатель домкома с наганом в кармане — социальная опора Каддафи». Другое его высказывание вызвало озверение уже не ливийских «председателей домкомов»: «Крым не наш».

Блогер Расул Тавдиряков, друг Орхана Джемаля, вспоминает: опытный военкор понимал, как опасна поездка в ЦАР. «Там журналистов убивают как «здрасти», — говорил Джемаль. Но поехал.

47-летний Александр Расторгуев был известен не только пятью кинопремиями, но и оппозиционными взглядами. И не только взглядами. В 2011 году его арестовывали в Ростове-на-Дону за митинги против фальсификации выборов. Вместе с журналистом Алексеем Пивоваровым и режиссёром Павлом Костомаровым поставил «Срок» — фильм о российских протестах 2011/2012-го. Подписал в поддержку Украины письмо КиноСоюза «Мы с вами!» В 2014 году, на пике державно-антимайданной истерии.

Журналист Родион Чепель рассказал, что поездка в ЦАР — «совместный проект Александра Расторгуева и ЦУР. Журналисты поехали в Центральноафриканскую Республику после сообщений о том, что там периодически видят русских людей в военной форме».

Кириллу Радченко было 33 года. Работал оператором в агентстве ANNA News, делал репортажи из горячих точек. С Расторгуевым познакомился в Чечне. Результатом поездки стал фильм «Выбирая Россию/Electing Russia». Снятый в преддверии последних выборов Путина. Тоже горячая точка.

«Кирилл очень тонко и хорошо работал с людьми, лицами, душевными планами, — рассказывает о нём журналист Игорь Димитриев. — Поездки чаще всего связаны с какими-то жуткими местами. Из недавнего — сирийские Алеппо, Дейр-эз-Зор. Я запомнил один момент. Ребята снимали в пустыне бой с ИГИЛ. И вдруг за их джипом увязался пикап игиловцев. Кирилл не испугался, но продолжил снимать процесс с квадрокоптера, то есть он снимал погоню за самим собой. Мне кажется, что конкретно в этом случае он достиг высочайших высот в операторском мастерстве».

Они знали, что рискуют и были готовы к риску. Но риск в ЦАР оказался запредельным. Африка и война — довольно и этого сочетания. Но этим не ограничивается.

В тот же день, когда пришла весть об убийстве Джемаля, Расторгуева и Радченко, появилось и другое сообщение. Тоже об убийстве. Тоже в ЦАР. И тоже гражданина РФ. Военнослужащего убили жители города Дамара. Как сообщает издание CNC, накануне российские «инструкторы» убили местного жителя. Разгневанные дамарцы решили мстить. По данным CNC, погибли двое, ранены пятеро. Дамарцы требуют, чтобы россияне покинули город.

Официального подтверждения нет. Достоверность не стопроцентна. Но в любом случае — безопасность Туадеры превыше всего. Портить отношения с охранниками (которые, по данным Le Monde, «имеют неограниченный доступ к его рабочему графику и окружению») вовсе не желательно. Скорее опасно.

Здесь все ненавидят всех. И с этим чувством трудно спорить. Государственная власть РФ к этому привычна. Считает за особое достоинство. А гражданам России — отвечать за это. Даже тем, кто несогласен с государством.

Акулина Несияльская, специально для «В кризис.ру»