Наши оппозиционеры и аналитики мечтают о расколе элит. Крутые же нужны товарищи… На днях Генпрокуратура Румынии направила в суд материалы уголовного дела о преступлениях против человечности. Среди фигурантов Ион Илиеску – ниспровергатель диктатора Чаушеску, основатель Фронта национального спасения, дважды президент Румынии. Вместе с ним привлекаются бывший вице-премьер Войкулеску и отставной генерал Рус. Что они сделали? Раскололи элиту. Мощно, эффективно, кроваво. Кто здесь рискнёт повторить?
В этом году Ион Илиеску отметил 92-летие. Он редко выходит из 156-метровой квартиры, приобретённой четверть века назад за семь тысяч долларов. Разве что прогуляться поблизости. Или на плановое медобследование. Дописывает мемуары, продавать которые приходится с 30%-ной скидкой. Смотрит по телевизору теннис и снукер. Получает несколько пенсий – президентскую, сенаторскую, академическую, инженерную, просто румынскую. Поэтому не бедствует. Время проводит с женой, иногда со старыми приятелями.
Политики он стал чураться. Не жалует своих преемников. Это вполне взаимно. «К сожалению, его огромный опыт мало сейчас используется. Нынешний президент диалога с ним не ведёт», – констатирует экс-министр культуры Иоан Вулпеску. Не отступившийся от старого экс-президента.
В общем жизнь удалась. Пока что. Если не случится крутого поворота, который заставит иначе запомнить Иона Илиеску.
Сын коммуниста-подпольщика, в детстве брошенный матерью. Выпускник Бухарестского политеха и Московского энергетического. Успешный карьерный аппаратчик комсомола и компартии. Дорос до завотделом пропаганды ЦК РКП – занимался превозношением «кондукэтора» Чаушеску. Генсек так ему благоволил, что сам от этого насторожился. Без малого двадцать лет Илиеску провёл в опале, на непрестижных хоздолжностях. «Расстрелять его надо было!» – бессильно кричала мужу Елена Чаушеску. Но промахнулись.
Против сталинистского режима Румыния поднялась в декабре 1989 года. Через месяц после партсъезда под лозунгом «Партии – слава, Чаушеску – браво!» Первой 16 декабря восстала Тимишоара. На следующий день госбезопасность Секуритате и армейские части (напрасно потом создавался миф о непричастности Минобороны к карательным зверствам МВД) расстреливали протестующих. Чаушисты натолкнулись на жёсткий отпор, пули полетели в обе стороны. Руководящие силовики и даже партбоссы начали нечто соображать. Иными ведь путями вразумление не приходит. Зато этот даёт гарантию.
20 декабря в Тимишоаре рухнула коммунистическая власть. Управление взял на себя местный Румдемфронт. В тот же день огнём восстания вспыхнула вся страна. 21 декабря диктатор, растёртый на митинге, созванном в собственную поддержку, бежал из столицы. На следующий день чета Чаушеску попала в руки рабочих ревпатруля. Вскоре подтянулись армейцы и – что характерно – сменившие флаг гэбисты-секуристы. 25 декабря была осуществлена процедура, сильно смахивавшая на линчевание. Тем временем в Бухаресте провозгласил себя высшей революционной властью Совет Фронта национального спасения. Председателем ФНС стал Ион Илиеску.
Именно этот звёздный час ему теперь и предъявлен.
Хронологическими рубежами Рождественской революции в Румынии обычно считается период 16–25 декабря 1989-го. От тимишоарского бунта до казни тирана. Спорадические, но кровопролитные столкновения затянулись тогда до Нового года. Досконально установлена гибель более 1100 человек в 12 городах (около половины – жители Бухареста, более половины – рабочие, до четверти – военнослужащие).
Но важен такой момент. Свыше 300 человек были убиты в период 17–22 декабря. В эти дни Чаушеску ещё правил. Силовики выполняли его приказы (хотя, как потом выяснилось, без особого энтузиазма). Но более 800 жертв пришлись на десятидневку с 22-го по 31-е. Когда диктатор был уже обезврежен, а его прислужники складывали стволы и наперебой приносили присягу победившему народу. Кто же продолжал стрелять, а главное, почему?
Это и есть вопросы к Илиеску, Войкулеску и Русу. Даже не только к ним.
Руководство ФНС во главе с председателем рассылало по всей стране указания по борьбе с «террористами». Дескать, сторонники Чаушеску, предположительно секуристы и арабский спецназ, терроризируют страну. Именно этим объяснял Илиеску распоряжение кончать с Чаушеску, не заморачиваясь формальностями. Давно, кстати, понятно, сколько всего интересного обнаружилось бы на настоящем суде.
Воинские части получали приказы: выдвинуться на подавление террористического формирования, расположенного там-то. В место расположения шёл приказ: уничтожить атакующих террористов. Так завязывались ожесточённые перестрелки. К солдатам присоединялись рабочие, студенты, другие горожане – они ведь думали, что добивают чаушистов, а не убивают друг друга… Фактически румын стравливали меж собой.
Расследование Генпрокуратуры ещё раз подтвердило: 17–22 декабря режим Чаушеску действительно пытался подавить революцию. Погибшие в те дни сражались с реальным врагом. Подтверждена правомочность приговоров в отношении диктаторской четы и ближайших приспешников. Казнены Николае и Елена Чаушеску, получили различные сроки заключения главный военный советник диктатора Ион Динкэ, министр внутренних дел Тудор Постелнику, начальник Секуритате Юлиан Влад, начальник экономической безопасности Эмиль Макри, замминистра обороны Виктор Стэнкулеску, секретари ЦК Эмиль Бобу, Маня Мэнеску, Ион Коман, начальник оперативного управления МВД Николае Эфтимеску, командующий сухопутными войсками Ион Хортопан… Дано частное определение об ответственности за расправу застрелившегося министра обороны Василе Мили, который первоначально считался погибшим за народ.
Иное дело – после 22-го. Война с чаушизмом уже кончилось. Но людей обманом заставляли бессмысленно убивать. Впрочем, бессмысленно ли? Смотря для кого.
Опальный партаппаратчик Илиеску был председателем ФНС. Инженер-диссидент Войкулеску курировал первые революционные спецслужбы. Командующий ВВС генерал Рус одним из первых в армии перешёл на сторону победителей. Именно Рус блокировал возможности бегства Чаушеску за границу. Но для чего требовались им кровавые провокации – если рассматривать версию Генпрокуратуры?
Руководство ФНС всячески пыталось удержать революцию на уровне раскола элит. Не более и не далее. Илиеску и его сторонники публично заявляли, будто восстание поднялось «не против коммунизма, а против Чаушеску», обвиняли чаушистов в том, что они «опозорили знамя РКП», призывали к «обновлённому социализму» и «истинному коммунизму». А если конкретно – брать пример с горбачёвской Перестройки в СССР. Итог которой в конце 1989-го ещё не был очевиден. Кстати, отношения Илиеску с Михаилом Сергеевичем непонятны – оба не признаются, но есть немало свидетельств об их московском знакомстве в студенческие годы.
«Группировка Илиеску скрывала свои просоветские симпатии, поскольку антисоветские настроения большей части румынского общества были хорошо известны, и это могло помешать захвату и сохранению этой группировкой государственной власти. Причиной гибели людей в период 22–30 декабря 1989 года был террористический психоз, намеренно распространённый руководителями ФНС», – говорится в обвинительном заключении. Подписал полковник юстиции Каталин Пицу. Завизировала генпрокурор Габриэла Скутя. Материал передан в суд.
Последний период чаушистской версии коммунизма являл собой причудливую конфигурацию. На вершине – всевластный «кондукэтор» восславленный на уровне Ким Ир Сена и Энвера Ходжи. Его окружал семейный клан и клика ближайших холуёв. Далее – держалась верхушка МВД и Секуритате. «Обычный» же партаппарат, армейский генералитет и офицерство держались на дистанции. Многие функционеры попадали в опалу по пустому капризу и произволу. Эта среда и создала взрывной потенциал раскола элит. Точная ставка Илиеску была практически беспроигрышна. Но при непременном условии – сокрытии от народных масс.
Илиеску импонировал этой страте своеобразной харизмой, деловой хваткостью, проверенной способностью к жести. В революционные дни быстро примкнули и авторитетные партийные диссиденты, как Сильвиу Брукан и Думитру Мазилу, и влиятельные генералы, как Николае Милитару и тот же Иосиф Рус, и даже энергичные «сислибы», как первый революционный премьер Петре Роман. Подтянулись и выходцы из низов, прямиком рванувшие в нувориши, как шахтёрский вожак Мирон Козма.
Когда же Мазилу, тоже претендовавший на первую позицию, в январе 1990-го попробовал переиграть ситуацию, оказалось поздно. Илиеску прочно контролировал положение, а массы знали его как героя-освободителя… В июне Илиеску жёстко подавил движение студентов-«голанов» и интеллигентных воссоздателей исторических партий. Подавил, заметим, силами не только полиции, но и своих тогдашних почитателей-шахтёров.
«Они сдают Чаушеску, чтобы удержать власть», – понял ещё в декабре ветеран антикоммунистического повстанчества Ион Гаврилэ Огорану. «Нужна чистка власти. Гнать партийных и секуристов», – чётко ставил задачу один из вожаков Брашовского рабочего восстания Вернер Зоммерауэр. Но в те горячие дни немногие были способны к такому пристальному пониманию. Если же кто вдруг задумывался – тут и следовала паническая команда: террористы! вперёд! бей! огонь!
Дважды, в 1990-м и в 2000-м, Ион Илиеску избирался президентом. В его политике чётко просматривалась социальная ориентация. Созданная на базе ФНС Социал-демократическая партия консолидировала номенклатуру вроде бы разогнанной и запрещённой РКП. Субсидирование госсектора, сохранение административной централизации находили серьёзный отклик. В конце концов, при Чаушеску РКП была четырёхмиллионной. Формально уже оставив политику, Илиеску сохранял теневое могущество.
Ныне это в основном в прошлом. Президент Клаус Йоханнис представляет совсем иные социальные силы, иную программу развития. Но Илиеску сохраняет свою группу поддержки. Узкую, но яростную. Преимущественно из пожилых людей, считающих его символом свержения чаушизма.
Илиеску не Чаушеску, он известен крепкими нервами. «Не судите о фактах по ярлыкам, – написал он ещё три года назад, когда стало ясно, что процессу быть. – Я не собираюсь отвечать на все выдумки о событиях тридцатилетней давности. Искренне верю в зрелость румынского общества». Дальше – глубже: «Румынская революция была социальным насилием, ибо история не оказалась благосклонна к Румынии. Мы должны осознать это: только силой можно было окончить историю тоталитаризма».
Текст экс-президента изобилует рассуждениями о королевской диктатуре Кароля II, о последствиях Великой депрессии…. Можно забрести в исторические дебри. Ну суть ясна: так было надо.
Даже если Ион Илиеску и его сподвижники будут осуждены, вряд ли его ждёт реальная тюрьма. Кстати, будучи президентом, Илиеску амнистировал многих карателей, проливавших кровь в первые дни революции. И наверняка снова найдёт среду опоры. Уже не массовую, как прежде. Но с которой придётся считаться.
А нам урок: если ставить на раскол элит, расплачиваться придётся десятилетиями. Надёжнее, когда революцию олицетворяет не Илиеску, а ранее судимый тимишоарский рабочий Сорин Опря. Первым взявшийся за оружие против чаушистских карателей. «Много нужно сделать, а с кого теперь спросишь? Мы, революционеры, тоже виноваты. Революционные ассоциации никогда не должны были терять бдительность. Без них ничего не добьёшься».
Если уж колоть элиты, то такими силами. Нельзя доверять элитам раскалываться самим.
Никита Требейко, «В кризис.ру»