Избранный президент США Дональд Трамп вновь заявил о необходимости американского контроля над Гренландией и Панамским каналом. «Я могу сказать одно: нам они нужны, – сказал он на резонансной пресс-конференции в Мар-а-Лаго. – Может так быть, что нам придётся что-то сделать». Последняя фраза касается силовых мер. Допущение военных действий – по смыслу, в отношении Дании и Панамы – новация в трамповской риторике.
Сын избранного президента Дональд Трамп-младший посетил вчера Гренландию. В островной столице Нууке он общался с местными жителями. Свой однодневный визит Трамп-младший назвал «частной поездкой» (он даже не встречался с представителями властей). Однако этот шаг воспринят в контексте заявлений будущего президента и рассматривается комментаторами как акт политического давления. Тем более, что Трамп-младший выступает спикером отца и озвучивает его позиции с максимально грубым эпатажем.
Премьер-министр Дании Метте Фредериксен выступила в несколько ошарашенной тональности: «Не хватает воображения представить, что мы дойдём до такого». Она вновь высказала заинтересованность Дании в союзе с США и в самом тесном сотрудничестве. Однако подчеркнула: «Гренландия принадлежит гренландцам» – только сами жители острова могут определять своё будущее. (При этом следует учесть, что в Гренландии популярна идея независимости.) Своеобразным ответом и прозвучало сегодняшнее заявление Трампа-старшего о возможности военного решения. «Люди не знают, есть ли у Дании какие-то законные права на Гренландию», – впечатывает Трамп.
Касательно Панамского канала возрождается конфронтация Вашингтона с латиноамериканскими радикальными националистами. Идеологическая левизна/правизна в этом контексте не имеет большого значения. Передачу канала Панаме одновременно приветствовали Фидель Кастро и Аугусто Пиночет.
Ныне президент Панамы Хосе Рауль Мулино представляет правоцентристские консервативные силы. Он смотрелся естественным союзником Трампа. Сейчас Мулино заговорил языком Торрихоса и Норьеги: «Каждый квадратный метр Панамского канала и прилегающих к нему территорий принадлежит Панаме и будет принадлежать ей и впредь. Суверенитет Панамы над каналом не подлежит обсуждению». Правый президент консолидирует панамское общество под штандартами антиамериканизма. Месяц назад такое не представлялось возможным.
В последние дни с подачи Трампа введена новая тема. Пожалуй, масштабнее предыдущих. Присоединение Канады к США в качестве нового штата. «Это действительно было бы что-то, – размышлял Трамп на пресс-конференцию. – Я люблю канадский народ». Кстати, канадская территория превышает американскую – такой вот «51-й штат». Действительно «было бы что-то». Но в данном случае Трамп даже готов (пока?) исключить военное воздействие. Ограничиться экономическим давлением, дабы убрать «искусственную границу».
В Канаде сейчас свои проблемы: уходит либеральный премьер Джастин Трюдо, грядут досрочные выборы, вероятна смена власти. Но едва ли и консерваторы восхитятся трамповской любовью. Пьер Пуальевр идёт в премьер-министры, а не в «губернаторы» (этим словом Трамп называет Трюдо). «Комментарии Трампа демонстрируют полное отсутствие понимания. Наши люди сильны. Мы никогда не отступим перед лицом угроз», – пишет в Х министр иностранных дел Канады Мелани Жоли. Ещё немного, и зазвучит «вставай, страна огромная».
На таком фоне ещё одна трамповская идея: переименовать Мексиканский залив в Залив Америки – уже не выглядит особо прорывной. Подытоживая свои геополитические намерения, избранный президент вывесил в соцсети карту Северной Америки, накрытую звёздно-полосатым флагом.
Всё это, заметим, на ровном месте. И заметим, Дональд Трамп ещё не президент. А сколько уже сделано.
Остаётся добавить: все эти выступления – по Гренландии, по Панамскому каналу, по Канаде, по заливу – вызвали в США всплеск неподдельного энтузиазма и рост популярности Трампа. «Наконец-то в Белом доме настоящий патриот! Вновь Америка номер 1!» Наблюдатели из российской политэмиграции вспоминают российский «крымнаш» 2014 года. Внутриполитические позиции Трампа, несомненно, укрепляются. Как и позиции Путина десятилетием ранее. В отличие от путинского кейса, американский 45/47-й американский президент пока обходится словесными стимулами. Но от въезда в комнату с кнопками его отделяют менее двух недель.
Геополитическая решительность Трампа впечатляет по всем азимутам. Но как-то стихает, когда речь заходит о войне, которая реально идёт уже почти три года. «Это провал Байдена. Этого бы никогда не случилось, если бы у нас был настоящий президент», – говорит «настоящий» по поводу путинского нападения на Украину. И что же, это всё? Увы, нет. «Любой средний переговорщик мог заключить сделку», – вот концепция Трампа в экзистенциально-ценностной схватке свободы с угнетением. Сделка, о чём заранее сказано. С кем и за счёт кого – вопрос риторический. Но есть и ответ (пусть несколько сумбурный): «Россия сказала, что НАТО никогда не сможет вмешаться в дела Украины. Байден сказал: “Нет, они должны иметь возможность вступить в НАТО”. Ну, когда у России кто-то стоит прямо на пороге, я могу понять их чувства по этому поводу».
Столько проблем возникло за два месяца. А Трамп сильный лидер, умеет решать. Он бы и украино-российскую решил, если бы не Байден. Но сейчас ведь не до этого. Нужен остров, без которого не жить. Нужен канал, без которого не плыть. Нужен 51-й штат. Избиратели Дональда в восторге от такой смены приоритетов. Дания, Канада, Панама – Америка же в кольце врагов! Путинской РФ среди них нет. Во всяком случае, чувства Путина Трампу понятны.
Виктор Тришеров, специально для «В кризис.ру»