Конкурентная борьба идёт не только между бюджетами

Более десятилетия нашей национально-государственной идеей является непростое, но ясное понятие: конкурентоспособность. «Слабых бьют» — эти слова Владимира Путина звучат содержательнее пространных философствований и аналитических выкладок. Держать удар и выигрывать. Во всех сферах – экономике, политике, технологиях. На всех уровнях – предприятия, региона, государства. Если верить очередному докладу Всемирного экономического форума, за последний год Россия в этом продвинулась.

Знаменитая Давосская структура выпускает такие рейтинги уже треть века. Первый доклад о глобальной конкурентоспособности появился в 1979 году. России тогда не было на картине мира. Оценить конкурентоспособность СССР было крайне затруднительно. Да и вообще мир был не столь глобален, что вывести универсальные критерии. Иное дело теперь.

Год назад наша страна располагалась на 67-й строке. В нынешнем рейтинге – подъём на три позиции, это заметная динамика. 64-е место из 148-ми не назвать высоким показателем для такой страны, как РФ. Поэтому особенно важно зафиксировать движение вверх. Наши соседи в рейтинге – Венгрия сверху и Шри-Ланка снизу.

Венгрия: небольшая восточноевропейская страна, некогда оккупированная СССР, восстававшая, добившаяся статуса «самого весёлого барака в соцлагере», относительно спокойно вывернувшаяся из-под Москвы, ныне «окраина» Евросоюза. По объёму ВВП внизу шестой десятки. Шри Ланка: остров в Индийском океане, цейлонский чай, этноконфессиональные конфликты, ВВП ниже венгерского. Вот в такой компании Россия с её девятым ВВП мира.

Опережают Россию в глобальной конкуренции все семь партнёров по «Большой восьмёрке», все четыре партнёра по БРИКС и два из шести участников третьего мирового клуба – CIVETS (впереди РФ Индонезия и Турция). Португалия, перегонять которую предписано больше десяти лет назад, всё кщё в отрыве – на 51-м месте. Даже несмотря на увязание в трясине финансового кризиса.

Во главе списка пятый раз подряд красуется Швейцария. За ней – Сингапур и Финляндия. И лишь далее – ФРГ и США. Закругляют первую десятку Швеция, Гонконг как автономный район КНР (сам Китай на 29-м месте, гораздо ниже 12-го Тайваня), Голландия, Япония и Британия. На противоположном полюсе – Мьянма, Буркина Фасо, Мавритания, Ангола, Гаити, Сьерра-Леоне, Йемен, Бурунди, Гвинея и замыкающий Чад. Комментарии излишни.

Какие факторы явились составляющими российского подъёма? Прежде всего финансовая политика. Если конкретно — сведённый в плюс бюджет и низкий госдолг. Рубль упрочил позиции благодаря монетарному неолиберализму Минфина, продолжающему кудринский курс. Оборотная сторона – нехватка инвестиций и недообеспечение социалки. Но данные параметры оцениваются в ином разрезе.

По другим критериям российские показатели не впечатляют. Если устойчивость бюджета охарактеризована престижной 19-позицикй, то финансовый рынок – провальной 121-й, а уровень доверия к финансовой системе – обвальной 132-й. Состояние общественных институтов тянет лишь на 119-ю. Способность к инновациям – 78-я в мире, и это близко к концу, поскольку у десятков стран она считается отсутствующей вообще. Рынок труда – 72-й, степень конкурентности – 135-я. Положительны, правда, ещё два показателя: объём внутреннего рынка (8-е место в мире) и массовое распространение высшего образования (47-е место). Но первое, что называется, «подарено природой», а второе унаследовано от «старого порядка» и сейчас скорее деградирует.

Если подытожить, картина вырисовывается следующая. Государственный культ конкурентоспособности даёт эффект лишь на одном направлении. Причём бюджетная политика наращивания профицита проводилась бы и без этого культа. Хотя бы потому, что соответствует коренным интересам правящего слоя.

Иное дело – производительность труда, эффективность применения ресурсов, повышение уровня и качества жизни. То, что составляет основу и результат конкурентоспособности. Но с этим гораздо сложнее. В отличие от государственной бюджетной политики, производство и социальное развитие – дело общества. Тут нужен независимый бизнес, активные гражданские структуры. А их усиление ставит под вопрос полновластие госаппарата. И потому жёстко пресекается в силу характера правящего режима. Примеры предпринимателя Барсукова, банкира Лебедева, общественного деятеля Ройзмана весьма показательны. В мировой конкуренции приходится уступать, но властям бывает важнее побеждать в конкуренции с подданными.