Федеральный канцлер Германии Ангела Меркель вместе с лидерами ВТО, МОТ и Всемирного банка на саммите в Берлине подтвердила приверженность общеевропейскому курсу финансовой консолидации. Именно это объявлено залогом преодоления кризиса. По прогнозам, рост мирового ВВП в 2012 году может составить 3,3%, а в 2013 – 3,6%. Впрочем, прогнозы неопределённы и никто толком не знает, что же будет дальше. Причём, если мировой ВВП худо-бедно растёт, то европейский сократился в третьем квартале на 0,2%.
Европейцам ничего не остаётся, кроме как усилить регулирование финансовых рынков. В течение года Европейский союз собирается ввести новую систему, при которой Евроцентробанк станет основным регулятором для всех банков еврозоны. Это анонсировалось ещё весной, а на октябрьском саммите ЕС намерения были подтверждены. Все лидеры еврозоны понимают, что со сложившейся ситуацией нужно что-то делать, даже если придётся пускать под нож суверенитет стран-членов.
Несмотря на разногласия, приходится констатировать, что центр тяжести ЕС чем дальше, тем больше смещается на Германию. Самые острые дебаты по решению проблем еврозоны проходят в бундестаге, а не в Брюсселе или Страсбурге. Такое ощущение, что даже членство отдельных стран в зоне евро зависит от немецкого законодателя. Будущее же банковской системы Европы теперь будет зависеть от находящегося во Франкфурте ЕЦБ.
Самое смешное, что меньше всего от пребывания в зоне евро выигрывает именно Германия. Стабильное положение евровалюты гарантируется немецкой экономикой (в меньшей степени французской). Голоса в пользу возвращения к национальной валюте громче всего звучат как раз в Германии, а не в Греции или Испании. Ведь для немецкой экономики в этом случае откроется гораздо большей возможностей, чем потерь из-за необходимости конвертировать марку.
Зачем Германии нужно поддерживать ослабевшие экономики южной Европы? Ответ даёт американский экономист Даг Хенвуд, говоря об «империалистическом векторе» развития Германии. Действительно, еврозона фактически колонизируется немецким капиталом. Если в современном мире главным товаром являются деньги, то когда бундестаг выделяет помощь грекам, немецкие банкиры получают назад свои вложения.
Однако сама канцлер Германии относится к введению банковского контроля ЕЦБ скорее скептически. Поэтому и пытается хотя бы отсрочить введение новой системы. Ведь в этом случае финансовое бремя вновь ляжет на ФРГ. Как шутят немцы, из каждых заработанных Германией трёх евро два уже уходят на поддержку других государств. Взамен Германия хочет, чтобы вся еврозона жила по немецким правилам.
К слову, совокупный ВВП Германии и Франции составляет половину ВВП еврозоны. У отдельно взятой Германии — и вовсе более трети. Поэтому претензии на лидерство вполне обоснованные. В результате экономической диспропорции получается, что союз равных постепенно превращается в федерацию. При этом органы управления ЕС не выбираются населением и не подотчётны ему.
Пока высокий уровень жизни сохраняется, Европе гарантирована, по крайней мере, социальная стабильность. Если же проблемы преодолеть не получится, то ЕС может последовать примеру Советского Союза: национальные элиты начнут восстанавливать утраченный суверенитет. Что сначала будет приводить к грандиозным скандалам, а затем к весьма болезненному распаду союза.
Еврозона живёт сейчас на грани фола. Все усилия по её сохранению можно объяснять только евроидентичностью, в рамках которой жители 27 государств в едином порыве пытаются строить одно общеевропейское. Однако это лишь идеологический лозунг. В реальности дают о себе знать экономические интересы национальных бизнес-элит. Хорошо жить хотят все, но не все готовы жить по чужим правилам. Даже эффективным. Фигурально выражаясь, что немцу здорово, то греку смерть. В средиземноморских странах другая модель хозяйствования. Вполне сносно работавшая до вступления в зону евро и давшая сбой в условиях более жёсткой финансовой политики.
Самые важные решения были в целом приняты почти полгода назад. Минувший саммит только подтвердил приверженность. И социалист Франсуа Олланд испытывает по поводу такой перспективы гораздо больший энтузиазм, нежели либеральный консерватор Ангела Меркель. Другого пути и нет — чем сильнее регулируется экономика, тем менее она подвержена циклическим кризисам (в этом случаи проблемы носят иной характер). Но эти процессы всё дальше отодвигают ЕС от образа самой демократической модели, который его власти стремятся поддерживать.
Больше всего люди боятся бесконтрольности властей. У консервативных и национально ориентированных общественных кругов сильны опасения потери национальной идентичности. Поэтому ЕС одновременно должен переходить к прямым выборам своей высшей исполнительной власти. Но как далеко зайдёт евроинтеграция — вопрос решительности политиков.