В незатухающей уже более пяти лет истории с «петербургско-тамбовским рейдерством» произошли две мало кем замеченные сенсации. Отправлено на новое расследование дело об инкриминируемых Владимиру Барсукову убийствах Георгия Позднякова и Яна Гуревского. Продлён срок предварительного следствия по делу о захвате кафе «У Казанского», который также приписывался Барсукову. Причём расследование окончательно перешло от излишне политизированных московских следователей к петербургским профессионалам.
Памяти двух убийств
На общеизвестном «деле Кумарина-Барсукова» не приходится детально останавливаться. Напомним лишь, что в судебном порядке считаются доказанными три «рейдерских» эпизода: захваты ООО «Пушкинское» (небольшой ресторан на Невском) и ООО «Магазин «Смольнинский» (универсам на Невском), а также вымогательство у владельцев торгцентра «Елизаровский». Для «ночного губернатора» и «первого рейдера» не слишком масштабные обвинения. Однако их оказалось достаточно, чтобы осудить инвалида I группы в общей сложности на 15 лет. И это лишь для начала – на подходе новые уголовные дела и процессы. С которыми, однако, налицо явные сбои.
Георгий Поздняков был личным охранником предпринимателя Владимира Барсукова и давним его другом. Ян Гуревский – близким деловым партнёром. Первый погиб в апреле 2000 года, второй полтора месяца спустя. Оба эпизода были однозначно восприняты как «чёрная метка», направленная бизнес-группе Барсукова от сообщества Константина Яковлева. Тот представлял в Петербурге московских воров в законе и носил прозвище Костя Могила. Как сообщалось тогда в СМИ, Могила повёл массированную атаку в соответствии с решениями воровского «сходняка», проведённого в Ростове-на-Дону.
Это противостояние имело не только криминальную, но и экономическую подоплеку. «Тамбовцы» специализировались на топливном снабжении, электронике, производстве оборудования, пищепроме и общепите, отчасти на шоу-бизнесе. Группа Могилы контролировала телекоммуникационную сферу и в значительной степени финансовые операции. Захват топливного бизнеса был критически важен для создания замкнутого экономического цикла. Отсюда жёсткие методы, санкционированные из Москвы самыми авторитетными «законниками».
Атака Могилы захлебнулась. Но была отмечена кровью Позднякова и Гуревского. Формально эти дела длительное время считались нераскрытыми. Но в начале 2004 года в Петербурге была обезврежена бригада Олега Макавоза. Исполнение этих двух заказов была инкриминировано этим «братским киллерам». Известно, что к Барсукову и его системе «братские» отношения не имели, зато были структурно связаны с вором в законе Тюриком. Цепочка обозначилас с полной ясностью.
Однако три года спустя круто изменилась политическая ситуация. Был арестован Владимир Барсуков. Его осуждение по максимально утяжелённым статьям превратилось в вопрос престижа государственной администрации и правоохраны (а главное – вполне конкретных чинов МВД и СК, связавших с данным делом карьерные перспективы).
Эпизодов с рестораном и универсамом явно не хватало достаточно для процесса века. Гвоздём обвинительного комплекса должно стать дело о покушении на бывшего советского уголовника, а ныне российского миллиардера Сергея Васильева, владеющего Петербургским нефтяным терминалом. Особо будет предъявлена 210-я статья УК РФ – «организация преступного сообщества». Собственно, именно это – автономия от власти – и является подлинным мотивом уголовного преследования Барсукова.
Однако вышеназванные обвинения крайне сложны по части сбора доказательств. Чтобы не терять зря времени, следователи вспомнили о Позднякове и Гуревском. И разработали потрясающую версию: якобы эти двое планировали убрать Барсукова и перехватить у него теневую власть. Но он заранее узнал и принял упреждающие меры…
Но любой фантасмагории есть какой-то предел. Генпрокуратура не утвердила такое обвинительное заключение за явной нелепостью. При всём желании этого нельзя было сделать. Телохранитель Поздняков и мелкий бизнесмен Гуревский просто не представимы во главе «организованного преступного сообщества». Такое уголовное дело рассыпалось бы от одного смеха. Возникает сакраментальный вопрос: «что бы ещё придумать?»
«У Казанского» тоже не те
Тем временем своим чередом шла рутина по части «недружественного поглощения» кафе «У Казанского» (всё-то странные выбираются объекты – в лучшем случае под ЧП районного масштаба). Кафе играет заметную роль в системе антирейдерских расследований. Вокруг него образовалось такое сгущение скандалов, что руководителю выездной следственной бригады Олегу Пипченкову пришлось отойти в тень. Пусть с повышением, но оставив данное направление.
Чего стоили заявления обвиняемого по эпизоду Акакий Дараселия, который сказал, что испытывает перед Пипченковым и его подчинёнными физический страх, мешающий давать показания… А ведь на признаниях Дараселия основывалось всё обвинение, именно через них проводилась связь «группы захвата» с Владимиром Барсуковым.
Фактически следствие зашло в тупик. Несмотря на критическое поджимание сроков. В итоге появилось «Постановление о возбуждении ходатайства перед руководителем следственного органа о продлении срока предварительного следствия по уголовному делу № 18/432761-07» подполковника Матолыгина. Ходатайство удовлетворено решением заместителя председателя СК РФ генерал-полковника Пискарёва.
Казалось бы, обыкновенная процедурная рутина, что здесь сенсационного? Ничего – если не знать предысторию этого расследования. В котором кардинально поменялся даже состав подозреваемых, не говоря об обстоятельствах дела. Длится оно, если считать все перерывы, приостановки и возобновления, аж с 2005 года. Ряд эпизодов успел выделиться в отдельные производства. Причём эпизодов наиболее интересных, связанных с такими авторитетными именами, как Василий Владыковский (он же Вася Брянский, и этим всё сказано) или куратор финансовой сферы в группировки Брянского Алексей Саргин. Активное подключение к расследованию петербургских правоохранителей сопровождалось появлением ряда новых фигурантов — Косенко, Шипинова, Сопина, Козлика, Гегучадзе, Корнева, Мигриаули, Панова, Адеишвили… перечень неполон. Лишь Гегучадзе признал вину.
С Евгением Пановым вообще возник серьёзный скандал: заключённое с ним досудебное соглашение расторг лично заместитель генерального прокурора РФ Виктор Гринь. Выяснилось, что конструктивный и законопослушный теперь Панов упорно скрывал роль, принадлежащую в захвате «У Казанского» легенде российского рейдерства Бадри Шенгелия. Того самого, что обеспечил своими показаниями осуждение Барсукова, после чего благополучно и с чистой совестью отбыл на жительство в Лондон.
Но вот что характерно. По мере профессионального углубления тема уходила всё дальше от фигуры Владимира Барсукова. Фокус расследования всё более смещается на Шенгелия, который, однако, для правоохранителей недоступен. Без его свидетельств на московских процессах Барсукова не удалось бы осудить. А такие заслуги приходится не только признавать, но и отмечать. Но, как бы то ни было, вырисовывается перспектива полного развала обвинения. Так же, как и в ситуации с убийствами Позднякова и Гуревского.
И ещё одна тенденция – перевод расследований из Москвы в Санкт-Петербург. Где следствие в меньшей степени оглядывается на политические нужды текущего момента, а рассматривает дела сообразно реально происходившему. Не исключено, что такой подход вынудит по-новому взглянуть и на прежние дела, по которым приговоры уже вынесены.