Пересечение нынешнего премьер-министра с бывшим министром финансов заранее интриговало наблюдателей. Интерес вызывал формат личного контакта Дмитрия Медведева с Алексеем Кудриным. Скандальный уход Кудрина из медведевского правительства ещё на памяти. Но их встреча на выездном заседании экспертов Всемирного экономического форума привлекла внимание не развитием межличностного конфликта, а очередным озвучиванием концептуальных экономических разногласий. Раскалывающих российскую элиту.
Выступая перед экспертами, премьер признал, что уходящий год был не самым лёгким. Сформулировав такую сдержанную характеристику, он немедленно подчеркнул, что Европе пришлось хуже и даже выразил сочувствие коллегам из тамошних правительств. Что до экономической политики правительства РФ, то она, на взгляд главы этого правительства, демонстрировала явные преимущества и позволяет рассчитывать, по крайней мере, на «усреднённый сценарий».
Медведев остановился на сложностях бюджетного процесса. В его изложении они создаются дилеммой между «фискальной консолидацией» (сведением баланса, устранением дефицита) и «развитием» (усиленным инвестированием приоритетных направлений). Впрочем, по словам премьера, этой дилеммы «для нас нет — мы обязаны заниматься и тем, и другим, правильным образом слепить». Сказано чётко, конкретно, цели определены, задачи поставлены. Только путём успешной «лепки» создаётся инвестиционная привлекательность. «Мы стараемся это делать по мере сил, — заверил Медведев. – Но не скрою, нам некоторые факты мешают».
Что за факты, премьер-министр уточнять не стал. За него это сделал экс-глава Минфина, ныне являющийся председателем Международного экспертного совета по России. Первый из этих «фактов» — перспектива снижения мировых цен на нефть. Это от российского правительства, строго говоря, не зависит, и Алексей Кудрин мог лишь приветствовать страховочные меры макроэкономической безопасности в виде «бюджетного правила».
Иное дело второй «мешающий факт». Здесь уже устами Кудрина заговорила оппозиция. Не уличная, а более вдумчивая экспертно-политическая. «Среди важнейших вызовов — усиление роли государства в экономике, создание новых госкорпораций, которые будут подменять рыночные механизмы и рыночные институты», — этой фразой Алексей Кудрин фактически осудил курс 2000-х годов. В формировании которого он – безотносительно к своим субъективным взглядам – играл одну из ведущих ролей.
Ясно обозначив опасности, Кудрин, однако, внёс расплывчатые предложения по их преодолению: «В настоящий момент у нас безальтернативный путь — усиливать работу институтов, которые обеспечивают защиту частной собственности, верховенство закона, работу финансовых органов, децентрализацию полномочий в регионы вместе с ресурсами, вместе с налогами». Более конкретно высказался он по бюджетной политике: «Отмечалась недостаточно совершенная структура бюджета и недостаточное увеличение ресурсов на образование, здравоохранение, инфраструктуру в связи с тем, что социальные и военные расходы сейчас превалируют». Именно программа массированного накачивания военных расходов, формально инициированная Медведевым, год назад спровоцировала политический конфликт в верхах и отставку Кудрина, дошедшего аж до Болотной.
Подводя краткое резюме, можно сказать, что Дмитрий Медведев в целом подтвердил проводимый курс усиленного госконтроля и госрегулирования (который якобы позволил пройти трудный год легче, чем европейцам). Алексей Кудрин настаивает на серьёзных изменениях. Но не столько с позиций структурной либерализации, сколько в узком аспекте финансовой политики. Государственное разбалансирование бюджета через наращивание расходных статей могло осуществляться при стабильно высоких мировых ценах на российскую экспортную продукцию. Но не теперь, когда эти цены под перманентным вопросом. Кудрин апеллирует к чувству ответственности властей хотя бы за самих себя. За ту самую «стабильность», превращаемую в идеологическую основу и политическую сверхзадачу.
Тем временем выступил и преемник Кудрина. Министр финансов Антон Силуанов намерен снова пересмотреть параметры бюджетного дефицита, снизив его с 0,2% ВВП до полного отсутствия. Самое позднее в начале следующей недели эти предложения официально вносятся в правительство. Обеспечить их предполагается за счёт дополнительных доходов в 350 млрд рублей. Прежде всего от продажи акций Сбербанка. Но не только: «Мы надеемся, что у нас поступят дивиденды от «Роснефтегаза». Это большие ресурсы для перераспределения». О реализации послевыборных президентских указов министр тактично умалчивает. Разве что за счёт структуры Игоря Сечина…