В восточном Средиземноморье наращивается группировка военно-морских сил США, Франции, Великобритании, даже Германии. Главная причина – конфликт в Сирии, который может выйти за пределы этой страны. Есть и другие резоны: угрожающие противоречия между Турцией и Израилем, кипрские углеводороды, непреклонный в своем ядерном упрямстве Иран. Все спешат на место, предвидя вскорости новый виток событий. Запаздывает лишь Россия, маневрирующая пока лишь на дипломатическом поприще.
В наше время военный флот чуть ли не в последнюю очередь представляет собой средство для ведения морских сражений. Эпопея боев линейных сил исчерпана еще в англо-германской Ютландской битве 1916-го. Окончательную точку поставили схватки японцев и американцев на Тихом океане первой половины 1940-х. Многодюймовые орудия линкоров и крейсеров сменились палубной авиацией, практически безнаказанным убийцей. Само присутствие у берегов авианосца должно заставлять задуматься руководство страны, которой эти берега принадлежат. Время подлета исчисляется минутами, а ПВО не может бесконечно находиться в состоянии полной боевой готовности. Так что это не только наглядное олицетворение боевой мощи, но и эффективное средство давления. Была «политика канонерок», стала «политика авианосцев». Сейчас такие корабли стоят на вооружении флотов доброго десятка стран – от США и Китая до Бразилии и Таиланда.
Есть так называемый авианосец и у России – «Адмирал Кузнецов». Так называемый – потому что он стал не совсем удачным гибридом ударного крейсера, противолодочного корабля и собственно авианосца. Ему на смену должны были прийти полноценные авианосцы класса «Ульяновск», но по известным причинам не сложилось. «Кузнецов» же один в море явно не воин. Ему нужна целая группа сопровождения: крейсера, эсминцы, фрегаты, желательно и подводные лодки. Это американцы, услышав о планах Ирана заблокировать Ормузский пролив, в кратчайший срок собрали в Аравийском море кулак из трех авианосных ударных групп. У нас так не получается. Проблему демонстрации флага в мировом океане выполняют те силы, которые есть в наличии. Больше всего на слуху атомный крейсер «Петр Великий». Но есть и другие корабли.
Например, с начала апреля в сирийском порту Тартус находился сторожевой корабль (СКР) «Сметливый». В конце мая его должен был сменить ракетный крейсер «Москва». Но он не пришел. «Сметливому» продлили срок боевой службы. «Москва», как уверяют флотские начальники, находится в полной технической готовности, но причин срыва ее выхода в море не объясняют. Что как минимум странно. Ведь поход «Москвы» не ограничивался патрулированием вдоль сирийских берегов. Крейсер должен был принять участие в международных учениях в Балтийском море и произвести ракетные стрельбы в Северной Атлантике. Как теперь быть с этими планами, неясно.
Вообще-то по флотским понятиям случилось ЧП. Боевой ракетный корабль – не шахматная фигурка, которую можно небрежным мановением смести с доски.
Эксперты говорят о некоей политической необходимости, но их доводы звучат малоубедительно. Переназначенный на днях министром иностранных дел Сергей Лавров не устает напоминать о тяжелых последствиях срыва мирного плана Кофи Аннана, о грубых нарушениях резолюций СБ ООН, о явном стремлении определенных сил расширить зону сирийского конфликта. Казалось бы, самое время послать туда не старенький СКР, построенный еще в 1969 году и за свое слабое вооружение и колоритные обводы корпуса получивший прозвище «беззащитный красавец» (правда, многим больше нравится другое – из-за своеобразного звука его энергетической установки корабли этого проекта называют «поющими фрегатами»). Гвардейский ракетный крейсер «Москва» и поновее (30 лет), и посильнее (8 двухконтейнерных установок противокорабельных крылатых ракет П-1000 «Вулкан» достаточно мощная артиллерия).
Другой разговор, что даже один российский ракетный крейсер погоды в восточном Средиземноморье не сделает. Флаг в Тартусе сейчас представляют средний морской танкер «Иман» и плавмастерская ПМ-138. Слабовато, конечно, но лучше так, чем никак. При этом не стоит забывать еще об одном корабле, крейсирующем у берегов Сирии, – гидрографическом судне «Кильдин». О нем говорят как-то вскользь, а зря. Он не имеет вообще никакого вооружения, построен тоже давно, в начале 1970-х. Но зато «Кильдин» напичкан различной аппаратурой наблюдения, недаром еще один его статус – средний разведывательный корабль. Именно он в Адриатическом море следил за действиями НАТО и США во время бомбардировок Югославии и войны в Ираке. На протокольном языке это называется «сбор информации военного характера в интересах Министерства обороны и политического руководства России».
Подразумевается, что в случае необходимости к берегам Сирии двинется целая российская армада. Осенью ходили разговоры о том, что в ее состав могут быть включены авианосец «Адмирал Кузнецов», большие противолодочные корабли «Адмирал Чабаненко» и «Адмирал Пантелеев», большой десантный корабль «Цезарь Кунников», подводная лодка и суда обеспечения (плавмастерские, буксиры, танкеры).
Потому что, как ни крути, интересы России в этом регионе сохраняются. Чем бы ни закончился конфликт в Сирии, появятся другие задачи. Например, в последнее время Кипр начинает представлять интерес не только как «непотопляемый авианосец», но и в плане нефте- и газодобычи. Кроме этого, в этом году «греческая половина» острова должна формально возглавить Европейский союз.
Турки активно противятся геологоразведке киприотов, потому что сами активно проводят подобные изыскания у берегов «своей» части острова, да еще под прикрытием своих ВМС. В постоянно накаляемой обстановке правительство Кипра взяло у России взаймы 2,5 млрд евро. Нашей стране нужны определенные гарантии того, что киприоты смогут сохранить способность обслуживать кредит. В том числе за счет будущей углеводородной прибыли. Не исключено, что при разработке месторождений Кипру потребуется помощь российских специалистов. Кто их будет защищать, если «Москва» опять не сможет выйти в море?