Наверное, это будет последним крупным деянием Дмитрия Медведева на президентском посту. Глава государства подписал закон о ратификации конвенции № 173 Международной организации труда (МОТ). Российские трудящиеся обрели преференции на случай несостоятельности работодателей. Претензии работников по заработной плате и социальным выплатам должны теперь рассматриваться в приоритетном порядке. Прежде требований кредиторов.
Конвенция «О защите требований трудящихся в случае неплатежеспособности предпринимателя» принята 20 лет назад. Ее утвердила 79-я сессия генеральной конференции МОТ летом 1992 года. Документ вступил в силу три года спустя, в 1995-м. Неудивительно, что государство РФ так затянуло с присоединением. Бичом российской экономики и социальной сферы 1990-х являлись неплатежи. Предприятия всех отраслей сидели на этой игле. Зарплаты не выплачивались месяцами. Этот фактор как никакой другой подрывал доверие к тогдашним властям и реформам. Рыночная экономика представала как система, позволяющая элементарно не платить за работу. Символично, что в декабре 1995 года Борис Ельцин посвятил этой проблеме специальное предвыборное выступление, после чего коммунисты заняли первое место на выборах в Госдуму.
Кризис неплатежей в целом позади. Россия приняла на себя обязательства, вытекающие из участия в МОТ. Теперь обанкротившийся предприниматель обязан в первую очередь рассчитываться с работниками из любых сохранившихся активов. Социальная задолженность поставлена выше коммерческой. Требования по зарплатам, отпускным, выходным пособиям – выше обязательств перед кредиторами. Следить за этим в принципе должны специальные гарантийные службы. Хотя эксперты по трудовым отношениям уже выступили со скептическими оценками перспектив. Реальных перемен от распространения на Россию 173-й конвенции не ожидается. Зато ожидаются проверки ее действенности на конкретных предприятиях – Кронштадтском морском заводе, Пермском абразивном, хакасской шахте «Енисейская».
МОТ принадлежит к старейшим из ныне существующих международных организаций. Она была учреждена положением Версальского договора, подведшего в 1919 году итоги Первой мировой войны. Социально-трудовое подразделение Лиги наций (межвоенный прообраз ООН) призвано было поддерживать стандарты социальной справедливости и демократически регулировать трудовые отношения. Принципы МОТ закладывались западноевропейской социал-демократией, прежде всего французскими социалистами и британскими лейбористами.
Советский Союз вступил в организацию в 1934 году, на который пришлось краткое смягчение сталинской политики между коллективизацией и Большим террором. В 1940-м, после резкого ужесточения трудового законодательства – прикрепление к госпредприятиям, запрет перехода, уголовные наказания за «самовольный» уход, – СССР вышел из МОТ. Членство восстановилось лишь в 1954 году, уже после Сталина (хотя антирабочий закон 1940-го действовал до 1956-го и был отменен только после XX съезда). Формально защита прав труда, борьба с бедностью, распространение социального обеспечения не противоречили официальным советским лозунгам, тем более хрущевского периода.
Но реально отношение СССР к МОТ было весьма прохладным. Считалось, что в организации заправляет американское профобъединение АФТ-КПП, всегда отличавшееся особенно яростным антикоммунизмом. В отличие от европейских социал-демократов, американцы никогда не признавали ВЦСПС профсоюзами, отстаивали право на свободные объединения трудящихся (например, для польской «Солидарности»), жестко критиковали ряд положений советского трудового законодательства. Поэтому советские представители в МОТ не были столь активны, как в ООН или ЮНЕСКО.
Эти проблемы снялись вместе с распадом СССР. Но возникли другие. Формально социально-трудовые и профсоюзные права теперь провозглашались в полном объеме. Реально же их реализация жестко ограничивалась бесконтрольностью директората и банков, тесно связанных с административными структурами (подобно прежней связи производственного управления с партийными властями). Невыплачиваемые зарплаты прокручивались по финансовым структурам. Даже угроза забастовки не была эффективным орудием – заводы стояли и так. На этом фоне резко упал престиж всех ветвей профдвижения. Место законов, профсоюзов, коллективных договоров заняли системы «солидарно-патерналистских» отношений, неформальное предпринимательство, теневые заработки и расчеты.
Общая стабилизация 2000-х изменила положение. Зарплаты и доходы росли, профсоюзы превращались в надежных помощников правительства и партии (теперь, в отличие от СССР, именно в таком порядке, и это принципиальное изменение). Но с присоединением к 173-й конвенции власти все же до последнего времени не торопились. Хотя МОТ не располагает инструментами принуждения к исполнению своих установлений, этот документ носит довольно-таки конкретный характер. И, кстати, далеко не факт, что момент выбран удачно. Дополнительное расширение трудовых прав явно не рассматривается властями как своевременное. Пожалуй, надежнее было сделать это лет пять, а то и десять назад. В ситуации куда более стабильной и менее чреватой. Впрочем, возможно, расчет осознанно делается на перевод претензий в правовые рамки. Меньше будет уличных протестов.
Между тем напряженность в социальной сфере прорывается уже регулярно. Министерство здравоохранения и социального развития ставит в повестку дня отмену досрочных пенсий для работников вредных производств. Сейчас такие пенсии получает более 3 млн человек, это около 300 млрд рублей в год. Общие финансовые потери из-за сбоев в охране труда превышают 1,9 трлн – 4,3% ВВП России.
Пенсионная реформа давно обсуждается как почти неизбежная. Министерство финансов прямо говорит об увеличении пенсионного возраста до 63 лет. Вице-премьер Игорь Шувалов, выступления которого воспринимаются как позиция президента и премьера, выразил категорическое несогласие. Глава правительства обещал, что власти повысят не пенсионный возраст, а размер пенсий. Глава государства заверил в безболезненности грядущих решений, которые будут приниматься после вдумчивых консультаций с народом. Им вторят председатель Пенсионного фонда Антон Дроздов и председатель думского комитета по труду и социальной политике Андрей Исаев: потрясений не ожидается, слома не предполагается, без паники, товарищи…