Мошенничество в квартирном вопросе так или иначе было всегда. Например, при оформлении наследства или обмене. Конечно, в советское время из-за тотального госконтроля совершать махинации было затруднительно. Поэтому расцвет этих махинаций наступил после принятия в 1991 году закона «О приватизации жилищного фонда в РФ» и начавшейся активной приватизации квартир. В 1990-е годы появился термин «черный риелтор».
Появились целые мошеннические конторы, которые специализируются на квартирном обмане. То и дело возникают новые схемы. Активно используются и старые. Аферисты вывозят хозяина за город и силой заставляют подписать документы. Иногда человек подписывает под действием сильного гипноза. Алкоголика спаивают и меняют его городскую квартиру на деревенский сарай.
Честные риелторы располагают массой вариантов обмана. Постараемся кратко их суммировать.
Зачастую риск кроется в самом способе покупки-продажи квартиры. Порядка четверти прямых продавцов не чисты на руку. Но и каждая десятая сделка, заключаемая при посредничестве маклера, проходит со сбоями. Не более успешно проводятся и самостоятельные сделки, в том числе со знакомыми и родственниками. Лицензированные фирмы работают на порядок качественнее – из 300 сделок только одна оказывается «проблемной».
Большинство махинаций с квартирами совершается по поддельным документам. Фабрикуются полные комплекты необходимых печатей и штампов госорганов, нотариусов, паспортных столов. Часто мошенники не подделывают документы, а получают дубликаты. Бывает, что покупателю показывают одну квартиру, а документы оформляют на другую. Весьма распространены и случаи реализации квартир не собственниками, а арендаторами. Пользуясь поддельными документами, они получают аванс и скрываются. Нередко квартиру продают по доверенности уже после того, как владелец умер.
В этом кратком анализе мы сознательно оставляем за скобками меры, которые добросовестный продавец или покупатель должен применять в ходе совершения сделки. Подпись следует ставить только после проверки всех документов на соответствие юридическим нормам. Связываться исключительно с агентствами, имеющими лицензии. Ни в коем случае не оставлять паспорт и свидетельство о приватизации квартиры у посредников. Проверять выписку всех квартиросъемщиков с приобретаемой жилплощади. Все расчеты производить через депозитную ячейку или через банковский счет, делать это при свидетелях. И так далее – иначе может случиться как в истории, которую мы хотим рассказать.
Заинтересовала она потому, что в принципе данная ситуация четко отражает традиционный мошеннический сценарий. Жертвами чаще всего избираются социально незащищенные пожилые люди. Подобные 76-летней петербурженке Тамаре Калашниковой.
Началось в далеком уже 1997 году, когда женщине понадобились деньги на срочную операцию. В банковском кредите ей отказали (в те времена получить его было куда труднее, чем даже сейчас). Зато нашелся некий Кирилл Игошкин, который предложил Тамаре Ивановне взаймы 4000 долларов с рассрочкой на 6 месяцев. Отдать женщине следовало уже 6120 долларов, а в качестве залога кредитор потребовал переписать на него квартиру на проспекте Луначарского. В которой Калашникова проживала с сестрой Аллой Ивановной.
На тот момент Тамара Калашникова после перенесенного инфаркта находилась в тяжелом состоянии. Можно сказать, она не вполне отдавала себе отчет в совершаемом. Но хорошо запомнила, что нотариус спокойно оформил сделку, хотя у нее при себе не было даже паспорта (?!).
Спустя положенный срок она попыталась разыскать Кирилла Игошкина, чтобы вернуть ему долг. Однако не нашла. А в 1999 году вдруг выяснилось, что Кирилл Игошкин продал квартиру семье из четырех человек. Сделку купли-продажи сопровождает все тот же нотариус, который в первый раз «не заметил» отсутствия паспорта. В договоре и речи не идет об обременении жилплощади сестрами Калашниковыми.
Впрочем, новые покупатели в квартире даже не появились. Зато в 2011 году вновь ее перепродали. Очередной приобретатель также не счел нужным осмотреть приобретаемое жилье – зато потребовал от двух женщин 76 и 72 лет покинуть его. Фактически выставляет их на улицу, поскольку другого жилья у сестер-инвалидов нет.
Правда, на стороне Калашниковых нормы российского законодательства. Выписать человека из квартиры без его согласия можно только по решению суда. При этом суд может оставить право пользования квартирой в том случае, если выписываемый не имеет иного недвижимого имущества и средств к его приобретению. И здесь уже не важно, кто является собственником жилья.
Ситуация вполне применима к сестрам Калашниковым. Но вот смогут ли две пожилые больные женщины в законном порядке тягаться с нежданным хозяином их квартиры – большой вопрос. Пока они готовят документы в городскую прокуратуру и просят провести расследование своего случая.
История драматичная, но могло быть и хуже. Например, согласно официальной информации за 1998 год, ежегодно в Москве меняли своих хозяев примерно 130 тысяч квартир, и не менее 4–5% продаж (5–6 тысяч случаев) проходит с применением мошенничества. А ведь в таких ситуациях мошенничество бывает жестким, с применением не только обмана, но и насилия. По данным московского уголовного розыска, 3264 человека, выписанных с 1992 по 1997 год из своих старых квартир, не прибыли на новое место жительства… И вряд ли стоит надеяться, что обстановка в Петербурге в те годы кардинального отличалась от московской. Так что если две женщины до сих пор живы – это хорошо уже само по себе.