До открытия официальной предвыборной агитации еще больше недели, но избирательная кампания идет уже вовсю. На фоне экономического спокойствия – рубль укрепляется по отношению и к доллару, и к евро, цены на нефть и биржевые индексы в целом растут (падение во вторник было быстро отыграно) – политику начинает слегка лихорадить. Все активнее становится обсуждение не только текущих проблем, но и перспектив развития. Само такое обсуждение – как правило, показатель нарастающего кризиса.
Как иначе оценить тот факт, что ни много ни мало председатель Конституционного суда публикует объемную статью, где открытым текстом говорится: «Качество институтов государства и качество общественных отношений в нашем Отечестве нужно быстро и решительно, но одновременно продуманно и осторожно, следуя древнему принципу «не навреди», менять». Публикует не только в официальной газете, но и отдельной брошюрой.
Вообще заметна медиаактивизация первых лиц государства. Владимир Путин публикует уже вторую статью программного характера. И тут же пытается воплотить в жизнь некоторые из собственных предложений на встрече с руководителем Федеральной миграционной службы. Дмитрий Медведев встречается (второй раз за три месяца!) со студентами журфака МГУ. Сегодня публикуется интервью руководителя путинского избирательного штаба – Станислав Говорухин сетует, будто президент Медведев не поддерживает кандидата Путина. Прямо-таки хочется вступиться за Дмитрия Анатольевича: в данном вопросе он ведет себя абсолютно корректно. Гарант Конституции и «верховный арбитр» политической системы не должен бросать авторитет своей должности на весы предпочтений избирателя. Да и нельзя сказать, что глава государства вовсе устранился от избирательной кампании.
Ведь главная ее интрига состоит вовсе не в том, кто станет победителем. Скорее в том, насколько большая часть общества посчитает выборы нелегитимными и насколько активно выразит свое убеждение. В таком контексте оценка президентом декабрьских выборов как «самых чистых в российской истории» – вполне весомый вклад в избирательную кампанию. Несмотря на всеобщую иронию, возникает впечатление, что сказано это было искренне. И может быть, даже не слишком далеко от истины. И вправду, другие выборы могли быть еще хуже – просто тогда это нас меньше волновало?
Определился состав претендентов на президентство. Единственной, и то не слишком большой неожиданностью стало снятие с дистанции Григория Явлинского. Главная претензия ЦИК – использование сборщиками подписей не типографских, а самопально распечатанных на принтере или ксероксе бланков. Вообще-то тут налицо скорее показатель честного сбора (в том числе и на редкой в нынешней России безвозмездной основе). Высказываются предположения, что отказ «вечному кандидату» в регистрации – способ улучшить результаты Михаила Прохорова. Возможно, даже вывести его на второе место в гонке. Если это действительно так, то придется констатировать непонимание преемником Владислава Суркова электоральных настроений. Впрочем, уже неоднократно указывалось, что очевидная ставка на непременное избрание Владимира Путина любой ценой только в первом туре – стратегия, более всего грозящая углублением политического кризиса.
В преддверии обещанных изменений законодательства о партиях активизировались процессы политической структуризации. Независимо от известных заявлений протоиерея Всеволода Чаплина создан оргкомитет христианской «Народной партии большинства». Заявленная цель – формирование правоконсервативной партии христианско-демократического толка. Впрочем, в Петербурге подобные попытки предпринимаются с весны 2010 года, но пока без особых результатов. Заметны подвижки и на левом фланге. 21 января в том же Петербурге прошла конференция «незюгановских левых», 28-го пройдет Форум левых сил в Москве – с участием антизюгановской части КПРФ. Перспективы всего этого пока что невнятны, но факт оживления очевиден.
Политический кризис может «рассосаться», если протестное движение не наберет необходимой массы. В наших краях на это влияют многие факторы – то новогодние каникулы, то зимние морозы, то дачное потепление весной. Пар уйдет в гудок, и власть сможет отделаться мелкими косметическими уступками. Тогда Россия вновь вернется в состояние «стабильности». Но такого рода исторический дубль 2000-х уже не продлится целое десятилетие.
Другой вариант прогноза: нарастание протестов, втягивание социальных низов. В этом случае не исключены силовые меры противодействия. Как показывает опыт Казахстана, это совсем не обязательно вызовет негативную реакцию Запада.
Наконец, возможен и позитивный выход. С вышеупомянутой статьей Валерия Зорькина можно согласиться в том, что оптимальным вариантом был бы общественный диалог. Председатель КС привел примеры послефранкистской Испании и некоторых латиноамериканских стран. К ним следовало бы добавить и круглые столы 1989–1990 годов в странах Центральной и Восточной Европы. Другое дело, что исход переговорного процесса может быть разным.
Глава Конституционного суда должен прекрасно понимать всю правовую шаткость политической системы РФ. Даже по официальным данным действующая Конституция в декабре 1993 года юридически принята не была – на референдуме ее поддержали менее половины от зарегистрированных избирателей. Тем не менее он не видит возможности выхода за ее рамки. В каком-то смысле тут есть резон: легитимность определяется не только точным юридическим соответствием, но и общественной поддержкой. Хотя бы пассивным согласием. До последнего времени в этом смысле Конституция оставалось легитимной. Но трудно сказать, сохранится ли это положение в обозримом будущем.
Вновь, как весной 1993 года, Валерий Зорькин из защитника законности превращается в «посредника между законом и властью» (выражение социал-демократического депутата Верховного Совета РФ Александра Уткина). Мировая политико-юридическая практика знает радикальный, но мирный способ разблокирования такого рода ситуаций – Учредительное собрание. Эта идея уже вброшена в общественную дискуссию. Валерий Зорькин оценил ее негативно, но едва ли это окончательный ответ. Решать ведь будем «мы, многонациональный народ Российской Федерации» – своими действиями или своим бездействием, голосованием 4 марта и уличными выступлениями. А главное – общественно-политической самоорганизацией. Пути которой лишь отчасти известны из истории, а во многом пока непредставимы.