Бывают политики, которых не берет ни пуля, ни перо. Скандалы, которые погубили бы политическую карьеру у других, для них лишь дополнительная возможность получить известность. До последних дней таким счастливчиком, несомненно, был итальянский премьер-министр Сильвио Берлускони. Ни коррупционные и сексуальные эксцессы, ни связанный с последними уход жены, ни несколько возбужденных против него уголовных дел, ни дружба с сомнительными властителями вроде Муамара Каддафи или Александра Лукашенко не выбивали его из седла.
В стране, где долгое время средняя продолжительность существования правительств едва переваливала за один год, он поставил рекорд по продолжительности пребывания на посту премьера в условиях демократии – суммарно более 10 лет. Владелец СМИ, страховых компаний, инвестиционных и пенсионных фондов, торговых сетей, синьор Берлускони – миллиардер (находится в начале второй сотни богатейших людей мира) начинал свой путь в бизнесе со строительства, отличавшегося в Италии особо высоким уровнем коррумпированности и связями с мафией. Он принес в итальянскую политику нравы соответствующих кругов бизнеса, резко оборвав начавшийся было в начале 1990-х годов процесс морального оздоровления итальянской политической жизни, запущенный известной кампанией «Чистые руки».
То, чего не смогли сделать скандалы, совершил финансовый кризис. 8 ноября произошли два события. Они скорее совпали, чем вытекали одно из другого, но совпадение достаточно символичное. Правительство Берлускони не смогло получить большинство в парламенте при голосовании первой статьи отчета об исполнении бюджета за 2010 год. В тот же день рыночная доходность 10-летних государственных облигаций Италии шагнула за 7-процентную отметку, что вызвано энергичным сбросом госбумаг банками, стремящимися избежать рисков. Ранее такой ставки по госбумагам достигали Греция, Португалия, Ирландия, после чего вынуждены были обращаться за международной финансовой помощью. По мнению финансовых аналитиков, отметка в 7% по долгосрочным государственным обязательствам – та точка невозврата, после которой финансирование бюджетного дефицита и госдолга (1,8 триллионов евро) становится проблемным и просто невозможным без внешней поддержки.
У голосования 8 ноября была своя предыстория. 11 октября первая статья отчета об исполнении бюджета была не принята первый раз. Однако на вопрос о доверии правительству парламент 316 голосами против 301 ответил «да». Но Берлускони недосчитался 12 голосов депутатов от правоцентристской коалиции. 8 ноября он потерял еще 8 сторонников. Объяснения уклонившихся от голосования представителей «восьмерки» порой выглядят анекдотически – кто-то не успел из туалета, кто-то принимал лекарство и т. д. Тем не менее на этот раз сам Сильвио Берлускони произнес слово «отставка» и на следующий день обсуждал этот вопрос с президентом республики Джорджо Наполитано, в прошлом видным деятелем итальянской компартии. Тогда премьер уточнил, что в отставку подаст только после рассмотрения парламентом проекта реформ. Также недвусмысленно прозвучало, что результатом отставки могут стать только досрочные выборы, но ни в коем случае не формирование так называемого технического (то есть формируемого не на партийной основе) правительства.
Еще в конце прошлой недели, 3–4 ноября на саммите G 20 в Каннах была достигнута договоренность Евросоюза и Международного валютного фонда с Италией о мониторинге финансового состояния страны и обещанных Берлускони экономических реформ. Это, как и само содержание реформ, направленных на ужесточение социальной политики, не добавило популярности правительству и лично его главе. Так, обещание, данное саммиту ЕС в октябре, повысить пенсионный возраст с 65 до 67 лет, тут же нашло отклик в Facebook’е в виде плаката: «Берлускони в Брюсселе: на пенсию в 67 лет. Так чего же ты ждешь?» (в сентябре премьеру исполнилось 75). Проект реформ включает также изменения трудового законодательства, приватизацию государственных активов, инфраструктурные проекты, модернизацию государственного управления – стандартный набор неолиберальных мер, эффективность которых вызывает все большее сомнение. Гораздо действеннее оказалась летне-осенняя скупка Европейским центробанком итальянских облигаций на вторичном рынке. На время это помогло удержать курс национальных ценных бумаг на приемлемом уровне. Однако подобные припарки теперь выходят Италии боком.
На дальних подступах к реформе волна недовольства в стране привела еще 13 июня, впервые за последние 16 лет, к проведению референдума (до того они срывались из-за неявки избирателей). Обсуждался в том числе и лично чувствительный для политика-магната вопрос о снятии неприкосновенности с депутатов. Как и сейчас, это «случайно совпало» с многолетним рекордом госдолга Италии. Летом он впервые составил 120% от ВВП, превысив долги Греции, Ирландии, Португалии и Испании, вместе взятых. А в ходе всемирных акций протеста 15 октября, проведенных в развитие движения Occupy Wall Street, именно в Риме прошли наиболее массовые (более 200 тысяч участников) манифестации. Судя по всему, Италия стремительно катится к греческому итогу. Резонанс от подобного исхода может быть катастрофическим, ведь в финансовом отношении итальянская карта, с которой начнет в очередной раз складываться домик мировой экономики, весит куда больше, чем ипотечные компании США, запустившие первый цикл кризиса.
Политическая нестабильность в стране только снижает ее рейтинги и доверие инвесторов. Решение этой проблемы – залог удачного исхода нынешнего финансового кризиса Италии. На этом пути европейские инвесторы не желают иметь с Берлускони никаких дел. Предложенная им на пост премьер-министра кандидатура его ближайшего помощника Анджелино Альфано была встречена финансовыми аналитиками ЕС в штыки. От того, насколько быстро удастся решить хотя бы вопрос о будущем правительстве, зависит сейчас куда больше, чем доверие инвесторов и кредитная история Италии. И на этом пути, похоже, Берлускони мешает всем.