Президент непризнанной Приднестровской Молдавской Республики Игорь Смирнов – один из рекордсменов политического долгожительства на пространстве бывшего СССР. За два десятилетия, которые он находится у власти, в соседней и враждебной Молдавии сменилось четыре президента. Все эти годы Смирнов проводил пророссийский курс. И вдруг Москва предлагает своему надёжному региональному союзнику отказаться от участия в выборах. Даже гарантирует за это личную безопасность.
В отличие от Нурсултана Назарбаева в Казахстане и Ислама Каримова в Узбекистане (только эти два постсоветских президента продержались у власти столько же, сколько приднестровский), Игорь Смирнов вышел не из партийного аппарата, а из советского директората. Парадоксально, но бессменный президент ПМР в общем-то «чужак» в республике. Он переехал в Тирасполь с Украины лишь в 1987 году, когда был назначен директором завода «Электромаш». Именно директорский корпус приднестровских промышленных предприятий, оставшихся от «народнохозяйственного комплекса» Молдавской СССР, составил социально-политическую опору президента Смирнова.
Четырежды Смирнов избирался на президентский пост, причём на альтернативных выборах. Хотя и не всегда честных — ПМР не избежала ситуаций, когда в некоторых районах президент набирал больше 100%. Сейчас он активно ведёт пятую избирательную кампанию, надеясь вновь победить в декабре. Начав с 65,4% в 1991 году, в 2006 году президент Приднестровья вплотную приблизился к среднеазиатско-белорусским стандартам, набрав 81,85%. Интересно, сколько он набрал бы в пятый раз? Сослагательное наклонение приходится употреблять в связи с тем, что на днях в политической жизни республики резко активизировался российский фактор. И не в пользу президента Смирнова.
Как политическая элита, так и население ПМР настроены весьма пророссийски. На референдуме по независимости 2006 года 78,6% высказались за независимость с последующим свободным присоединением к Российской Федерации. Своих партнёров в нашей стране имеют все девять приднестровских политических партий, жёстко между собой соперничающих. Приднестровье вообще воспринималось на постсоветском пространстве как своего рода «осколок СССР». В плане экономической системы и политического устройства это, скажем так, не вполне справедливо. Но в смысле реинтеграционной идеологии и просоветской социально-психологической ностальгии репутация была заслуженной. Игорь Смирнов в полной мере символизировал эти тенденции, выступая в регионе проводником российской внешней и военной политики. И вдруг – российские власти предлагают президенту Смирнову и членам его семьи гарантии безопасности в обмен на отказ от участия в выборах. Безопасности личной и безопасности бизнеса…
Что же изменилось в позиции Москвы, почему Смирнову двадцать лет спустя фактически отказано в политической поддержке?
Приднестровская политическая система характеризуется накалом подковёрной борьбы в тираспольской верхушке. Ещё в 1990-х годах тогдашний председатель Верховного Совета ПМР Григорий Маракуца протестовал, когда российские журналисты писали о «режиме Смирнова-Маракуцы». «Вам не нравится слово «режим?» — спрашивали Григория Степановича. «Нет, соединение имён», — отвечал он. Противоречия коренились по большей части в различии групповых коммерческих интересов и в борьбе за функцию представительства Тирасполя перед Москвой.
Нечто подобное, причём в более открытой форме, происходит сейчас. Оппозицию президенту возглавляет председатель ВС ПМР Анатолий Каминский. Его партия «Обновление» создана авторитетными бизнес-кругами, контролирующими коммерческий холдинг «Шериф». Холдинг практически монополизировал в самопровозглашённой республике топливно-энергетический сектор, розничную торговлю, пищевую промышленность. Здесь рулят не старые директора смирновского типа, а новые бизнесмены с другими интересами. Они недовольны политической изоляцией Приднестровья, ответственность за которую они возлагают на Смирнова. Партнёр «Обновления» в РФ – «Единая Россия».
В позапрошлом году «Обновление» продемонстрировало силу, блокировав попытки Смирнова расширить полномочия президентской власти за счёт Верховного Совета. Парламент отстоял свои прерогативы. Тогда-то Каминский его и возглавил. Этот конфликт сам по себе свидетельствует, что власть президента в Приднестровье не столь авторитарна, как кажется на первый взгляд. В Казахстане, Узбекистане, Туркмении или Белоруссии такая ситуация просто непредставима. Да что говорить, когда многие из нас помнят по личным впечатлениям, каким образом подобный кризис в 1993 году разрешился в нашей стране.
Видимо, российская инициатива мотивирована внешнеполитическими соображениями. Не случайно она совпала с первыми за последние пять лет переговорами об урегулировании конфликта между Приднестровьем и Молдавией в формате «5+2». «Двойка» — Кишинёв и Тирасполь, в «пятёрку» входят Евросоюз и США в качестве наблюдателей, ОБСЕ как посредник и Россия с Украиной в качестве гарантов мирного урегулирования.
Между тем нынешний приднестровский президент не просто неприемлем для руководства Республики Молдова (тем более нынешнего, национал-либерального) и для Запада (Смирнов и его семья «невъездные» в страны ЕС). Он принципиально недоговороспособен. Его политика неразрывно связана с конфликтом, принимавшим вооружённые формы – в 1992 году только решительное вмешательство 14-й армии Александра Лебедя предотвратило полномасштабную войну, но сотни человек успели погибнуть. Российский миротворческий контингент остаётся в Приднестровье до сих пор. Вариант же с односторонним признанием ПМР, как признаны Россией Абхазия и Южная Осетия, малореален из-за гораздо большей принадлежности региона к Европе, высокого транзитного значения, отсутствия общих границ с Россией, зависимости от позиции соседей. Можно вспомнить хотя бы таможенный кризис 2006 года, когда республика оказалась в фактической блокаде.
Стоит отметить, что приднестровский конфликт даже трудно охарактеризовать как межнациональный. Крупнейшая этническая группа в населении ПМР – молдаване. Природа противостояния между Кишинёвом и Тирасполем – скорее сугубо политическая и социально-клановая. Непреодолимого фактора этнической розни и ненависти в общем нет. Поэтому урегулирование представляется принципиально возможным.
Формальное восстановление территориальной целостности Республики Молдова в границах МССР по состоянию на 1 января 1990 года – естественно, с широкой автономией Приднестровья, возможно, на федералистской основе – пожалуй, было бы даже выгодно Москве. Российские позиции в регионе от этого скорее бы укрепились. Усилились бы пророссийские силы в Молдове, отпал бы вопрос её объединения с Румынией (регулярно поднимаемый определёнными силами в Кишинёве и Бухаресте). Более уверенно почувствовал бы себя и российский бизнес, занимающий ведущие позиции в энергетике и чёрной металлургии ПМР, проникающий в лёгкую промышленность. Сейчас отсутствие международного признания в сочетании с негарантированностью прав собственности и сложностями для внешнеэкономической деятельности делают бизнес в ПМР несколько рискованным.
В этой связи стоит упомянуть, что в своих конституционных новациях президент Смирнов предлагал существенное ограничение прав собственности «в государственных интересах». Это стало одной из причин его поражения в конфликте с парламентом. И, вероятно, веским доводом для тех, кто сейчас предлагает ему безопасно уйти.