В современном мире, особенно в Африке, воюет не только Ливия. На западе Чёрного континента происходят столь же драматические события. Но Кот д’Ивуар экспортирует не нефть, а какао и кофе. Поэтому об ивуарийской гражданской войне слышно меньше, чем о ливийской. Хотя и здесь люди погибают сотнями – кто за власть, кто за свободу, кто за собственность, кто за вождя.
Повстанческие формирования Республиканских сил взяли столицу Кот д’Ивуара – город Ямусукру. Под их контролем ключевой порт Сан-Педро. Жители Ямусукру ликуют, в Сан-Педро слышны перестрелки. Войска и полиция, подчинённые президенту Лорану Гбагбо, отступают в Абиджан – крупнейший город и экономический центр страны.
Во главе повстанцев тоже стоит президент – Алассан Уаттара. В ноябре прошлого года он одержал победу на всеобщих выборах. Его избрание признано и ООН, и – что гораздо важнее — явным большинством населения Кот д’Ивуара. Однако Лоран Гбагбо отказался освобождать место. К январю политическая дискуссию и уличное противостояние переросли в гражданскую войну. На стороне Гбагбо оказались вооружённые силы, подчинённые президенту, превратившемуся в узурпатора власти. За Уаттару поднялось военизированное ополчение его партии Республиканское объединение. Одним из эпизодов войны стал расстрел в Абиджане силами безопасности Гбагбо женской демонстрации в поддержку Уаттары.
Кот д’Ивуар (раньше название переводилось как Берег Слоновой Кости) тридцать лет являл витрину африканского капитализма. Относительно развития экономика, политическая стабильность. Первый президент Феликс Уфуэ-Буаньи в молодости был депутатом французского парламента и личным другом Шарля де Голля. Ему удалось не просто утвердить принцип незыблемой частной собственности, но и создать в стране по-настоящему широкий слой негритянской национальной буржуазии. Не олигархическую коррумпировано-компрадорскую верхушку (хотя и без неё, разумеется не обошлось), а массу мелких фермеров, торговцев и промышленников. На мировом рынке страна заняла стабильную нишу первого производителя какао-бобов и третьего производителя кофе.
Политический режим тоже отличался стабильностью. Но уже другого характера. Авторитарная президентская диктатура, жёсткая полицейская машина (сконструированная по французским образцам, но без европейских демократических комплексов), правящая «Демократическая партия», в которую автоматом записывалось всё взрослое население. Культ личности Уфуэ-Буаньи – основателя государства, символа процветания и, кстати, потомственного племенного вождя. Именно на земле его племени была специально построена новая столица Ямусукру, перенесённая из финансово-промышленного Абиджана.
Кроме президента в стране было два заметных политика. Одного звали Алассан Уаттара – он курировал в партийном руководстве экономические вопросы и впоследствии был делегирован от Кот д’Ивуара в директорат МВФ. Другого – Лоран Гбагбо, политолог социалистических взглядов, организатор подпольных антиправительственных групп. Поначалу Уфуэ-Буаньи даже выслал его в эмиграцию. Но вскоре разрешил вернуться, снисходительно заметив, что большому дереву не пристало сердиться на маленькую птичку, пусть и не в меру задиристую.
На рубеже 1980-1990-х годов мировая «волна демократизации», начавшаяся поднявшаяся из Латинской Америки, захлестнувшая Восточную Европу и Советский Союз, обрушилась и на Африку. Партийные и авторитарные режимы один за другим рушились либо трансформировались. Это касалось и прокоммунистических, и прокапиталистических диктатур. 85-летний Уфуэ-Буаньи в 1990 году тоже вынужден был разрешить многопартийную систему и свободу печати. И, надо отметить, ещё три года правил уже как демократ до самой своей кончины.
Уход «чёрного Феликса» потряс Кот д’Ивуар. Даже те, кто ещё недавно в вихре свободы слова кричал на абиджанских митингах «Уфуэ – вор!» (без последствий для себя), поняли, как нужна была стране твёрдая рука президента, умевшего быть и диктатором, и демократом. Преемник Анри Бедье не удержал ситуацию. Сильные позиции на внешних рынках, налаженная коммуникационная инфраструктура, даже нефтегазовая промышленность не предотвратили обвала. Начались перевороты, контрперевороты, уличные побоища, взаимная стрельба. Противостоящие силы концентрировались вокруг двух фигур: правые «продолжатели дела Уфуэ» собирались в лагере Уаттары под знамёнами Республиканского объединения, левые – в социал-демократическом Ивуарийском народном фронте под предводительством Гбагбо. Некоторое время функции арбитража кое-как выполняло армейское командование, но постепенно своими армиями обзавелись обе партии…
Последние годы президентом был Гбагбо. Его правление отметилось заметными экономическими потерями, несмотря на выгодную для Кот д’Ивура реструктуризацию долгов. По идеологическим соображениям он попытался централизовать госконтроль над производством и экспортом какао. Труд на плантациях от этого не стал ни менее тяжким, ни более оплачиваемым, зато наросла дополнительная пирамида чиновников-контролёров. Пожалуй, к достижениям Гбагбо можно было отнести лишь прорыв на российский рынок с экспортом ананасов.
В ноябре 2010 года большинство ивуарийцев проголосовали за Уаттару. И тут Гбагбо предвосхитил Каддафи: он просто отказался уходить. Начались демонстрации. В ответ правительственные силы без комплексов открывали огонь. На этом фоне Гбагбо объявил о национализации плантаций, сбросив многолетнюю маску социал-демократии. Возмущённые немецкие товарищи по Социнтерну даже потребовали исключения Ивуарийского народного фронта, пригрозив, что иначе уйдут сами. Это произошло после расстрела абиджанских женщин.
Республиканцы тем временем брали под контроль внутренние районы страны. Уаттара объявил, что на основании признанных результатов выборов берёт на себя руководство страной – прежде всего экспортом какао через Сан-Педро. Гбагбо в ответ распорядился вообще прекратить экспорт. Запаниковали соответствующие фондовые центры, мировые цены на шоколадное сырье тут же потянулись вверх. Разразился ещё один «мировой подкризис» — по очередным группам продовольственных товаров: какао, кофе, бананам, ананасам. Так рознь в Кот д’Ивуаре добавила дестабилизации в мировую экономику. И хотя бы этим заставила присмотреться к кровопролитию в небольшой африканской стране.
Военно-политическое противостояние на данный момент выигрывает Уаттара и его партия. Поддержка большинства очевидна, ключевые регионы страны заняты сторонниками избранного президента. Взят и порт Сан-Педро, вот-вот может быть возобновлён экспорт какао-бобов. Войска Гбагбо контролируют лишь Абиджан, причём не полностью. В Абиджане находится и Уаттара – блокированный в отеле вместе со своим политическим штабом. Там он и ждёт подхода Республиканских сил.
Наблюдая приближение республиканцев, Гбагбо предложил мирные переговоры. Уаттара ответил советом сдаваться. Тогда, может быть, с африканского «социал-демократа» не спросят за сотни погибших. Хотя бы потому, что он не решается отдать приказ штурмовать абиджанский отель.