Сообщение Департамента экономической безопасности МВД о разоблачении преступной группы, специализировавшейся на незаконных банковских операциях, содержит специфический элемент, затронутый как бы между делом. Но эта побочная, казалось бы, сторона многое иллюстрирует и в экономической системе современной России, и в текущей ситуации финансового кризиса, и в российском политическом процессе.
«Беловоротничковая ОПГ», действовала в столичном регионе сравнительно недолго – с августа прошлого года. В результате её операций ежедневно «отмывалось» и обналичивалось более полумиллиарда рублей. Через сеть специально учреждённых и заранее предназначенных на «слив» юрлиц деньги перечислялись на счета индивидуальных предпринимателей. Затем наличные снимались в определённых банкоматах. Откат банковским сообщникам аферистов за обналичивание бюджетных средств составлял 8% перечисленной суммы.
Сотрудники ДЭБа провели серию обысков в офисах и квартирах, изъяли больше сотни фиктивных печатей, десятки кредитных карт, большой объём документации. Возбуждены четыре уголовных дела по статье 172 УК РФ — «незаконная банковская деятельность». Круг подозреваемых расширяется, оперативно-розыскные и следственные мероприятия набирают ход.
Основными клиентами ОПГ были представители административно-хозяйственного аппарата госпредприятий. Немалые объёмы оборотов выделялись на взятки чиновникам, курировавшим финансовый контроль. Но было и особое направление «засыла» — финансирование политической структуры, принадлежащей к радикальной оппозиции. В этом особый колорит ситуации.
По первым информационным утечкам, «чёрные банкиры» субсидировали активистов «Национал-большевистской партии». НБП уже несколько лет запрещена по суду, однако регулярно участвует в уличных политических протестах. Она занимает одно из ведущих мест в среде наиболее непримиримой оппозиции. Именно нацболы составляют основные кадры «Стратегии-31», «Другой России» и иных объединений, бескомпромиссных в отношении государственной власти РФ. Вопрос об источниках финансирования оппозиционной политической активности – даже на поверхностный взгляд сопряжённой с немалыми затратами, не подлежащими какой-либо компенсации – молчаливо задавался не раз с самых разных сторон. Возможно, теперь он в определённой степени прояснён.
«На членов этой запрещенной организации были оформлены фирмы-однодневки, на которые перечислялись бюджетные средства для последующего обналичивания через банкоматы», — уточняют представители ДЭБа. Эдуард Лимонов, по факту возглавляющий «национал-большевиков», охарактеризовал эту информацию как бредовую. По его словам, никто из его соратников не арестован по делам, связанным с незаконной обналичкой. После слов Рашида Нургалиева о «леворадикалах», кричащих на Манежной «Зиг хайль!», к политологическим изысканиям МВД РФ действительно приходится относиться с некоторым скептицизмом. Возможно, реально речь идёт о радикалах иной партийной принадлежности. Но сама по себе информация о финансировании радикальных политактивистов за счёт криминальных доходов смотрится вполне правдоподобно.
В 1990-х и отчасти в 2000-х криминалитет оттянул и абсорбировал тысячи людей, потенциально способных составить кадры политического экстремизма. Во многом поэтому «бессмысленно-беспощадный русский бунт» остался несбывшейся мечтой коммунистов и нацистов. Реформы создали иное поле приложения сил. Сейчас налицо процесс обратного свойства. В значительной степени он стимулирован кризисом (помимо прочего, придавшем новое дыхание схемам всевозможных «обналов-отмывов-откатов», раскрутившимся с 2009-го). «Теневые» сообщества постепенно политизируются в своей общественной активности. Соединение средств и оперативных методов криминала с радикальной идеологией и протестной практикой оппозиции обещает много своеобразных социальных инноваций… Закономерный результат политических и экономических «подмораживаний», которыми власть так гордилась в ушедшие нулевые.