«Охта центр» в трех ракурсах

Мне кажется, что перспективы строительства «Охта центра», вокруг которого развернулась широкая общественная дискуссия, следует рассматривать в трех смысловых плоскостях – эстетической, экономической и политической. История – моя профессия, и я могу со всей ответственностью говорить о том, что смешение архитектурных стилей – это и есть стилистическая особенность Петербурга.

Уже не раз было сказано: любая архитектурная новация всегда поначалу неоднозначно встречалась жителями всех мировых столиц, включая Лондон и Париж. Однако оба эти города сейчас весьма смело и органично сочетают в своей среде историческую застройку со зданиями новой эстетики. Наиболее яркий пример – «парижский Манхэттен», район Дефанс с его небоскребами, возникший на рубеже 1950–1970-х. И ведь это не окраина: здесь соединены в одну систему исторические здания (включая знаменитую площадь Звезды) с новой архитектурой, открывающей перспективу на все главные достопримечательности Парижа. А стеклянные пирамиды, которые служат сегодня входом в Лувр? В 1980-е этот проект тоже многим казался кощунственным, а сегодня и парижане, и гости города рассматривают его как естественную и необходимую дань времени. Так что, с эстетической точки зрения, появление суперсовременной башни «Охта-центра», к тому же в некоторой отдаленности от «открыточных» видов Петербурга, не только приемлемо, но и желательно. Устремленное ввысь ажурное сооружение придаст облику города новый штрих, оттенит красоту исторической застройки. Это как на картинах старых мастеров: художественный эффект усиливался, если рядом с юной красавицей для контраста изображали персонажей со следами благородной старости на лице. Город в целом не должен превращаться в архитектурный заповедник, ему следует жить и развиваться.

Если же говорить об экономических выгодах, которые сулит городу реализация газпромовского проекта, то нужно быть слепцом, чтобы их недооценивать. Как специалист по истории экономики, я и представить не могу, чтобы какой-нибудь крупный мегаполис добровольно отказался от того, чтобы на его территории разместила свою штаб-квартиру такая мегакорпорация, как «Газпром». Наоборот, уверен: любая мировая столица была бы рада первоначально вложить деньги в такое строительство во имя будущих дивидендов. А мы бездумно отталкиваем «руку дающего», в то время как город испытывает постоянный финансовый дефицит. Мы жалуемся на плохие дороги, на несвоевременную уборку снега, на недофинансирование реставрации объектов культуры… Все эти проблемы упираются в нехватку бюджетных денег. И вот на город буквально готов просыпаться золотой дождь, от которого мы стыдливо прикрываемся допотопным зонтиком… При этом надо понимать: такие «явления природы» стали возможны только благодаря тому счастливому обстоятельству, что у руля власти сейчас стоят петербуржцы, не равнодушные к судьбе родного города. По справедливости, за правом на реализацию такого проекта крупнейшие города России должны были бы встать в очередь. Нас уважительно пропустили вперед, но мы опять привычно желаем стоять в хвосте… Такую неразумную позицию изрядной части горожан я могу объяснить только тем, что они недостаточно хорошо информированы о том, как разительно повлияет на развитие города в целом появление «Охта центра», если он будет построен. И сколько потеряет Петербург, если от этого строительства откажется. Уверен, что сегодня экономическую целесообразность и качество жизни каждого горожанина следует ставить выше абстрактных суждений о небесной линии и высотном регламенте.

И о политике. Мне кажется очевидным, что спор об эстетических приоритетах вокруг «Охта центра» стал удобной площадкой для теряющих популярность общественно-политических деятелей и групп. Где, как не в культурной столице, которая всегда ценила борцов за историческое наследие и с особым недоверием относилась к проектам, которые поддерживает власть, и «сыграть на повышение», используя традиционную тягу петербуржцев к благородной оппозиционности? Я за здоровую оппозицию, которая должна быть при демократии. Но я против мелких спекуляций под прикрытием крупных идей.