В счастливые докризисные времена одним из любимых развлечений политически сознательного гражданина было созерцание регулярных журналистских отчетов о «Маршах несогласных». И хотя эти неутомимые бунтари даже не выдвигали каких-либо конкретных требований, тогда казалось, что российская власть их смертельно боится.
Сегодня о «несогласных» как-то подзабыли. Правительство, за сытые годы отвыкшее от серьезных акций протеста, в панике пытается помочь жителям моногородов, которые просят от государства совершенно конкретных шагов: восстановить производство, выплатить зарплаты, а иногда и вовсе невозможного – например, поднять из пепла погрязшее в долгах и неконкурентоспособное предприятие.
Пикалевский синдром
Не успели потускнеть воспоминания о феерическом разносе, который Владимир Путин устроил пикалевскому магнату Олегу Дерипаске, а уже новые моногорода погружаются в смуту. Памятуя об удачном протестном опыте жителей Пикалево, рабочие застывших производств по всей России угрожают митингами, голодовками или перекрытием местных федеральных магистралей – все для того, чтобы их заметили в Кремле.
Так, в июне протестными акциями привлекли к себе внимание рабочие приморского «Русского Вольфрама». Лишь после отчетливого сигнала из Кремля рабочим выплатили 10-месячную задолженность по зарплате. Само предприятие было фактически национализировано (за символическую плату передано на 5 лет в аренду определенному местной администрацией собственнику).
В начале июля о заступничестве попросили работники завода «Кузбассэлемент» (Кемеровская область). После проверки, проведенной по просьбе губернатора Амана Тулеева, на владельцев предприятия было возбуждено несколько уголовных дел. Впрочем, помочь это уже ничем не могло – собственники заложили все основные средства банкам-кредиторам и исчезли. После того как жители перекрыли центральную улицу Ленинска-Кузнецкого, долги по зарплате погасили из местного бюджета. Сам завод перешел под управление команды губернатора.
А вчера, 6 августа, в Тольятти митинговали работники «АвтоВАЗа». Поводом для недовольства стало решение руководства в августе месяце полностью остановить конвейер. На площади собралось полтысячи человек. Участники акции потребовали от государства национализировать предприятие, а руководителей привлечь к ответственности за неэффективное управление и хищение. Пока люди настроены мирно, но вежливо предупреждают, что уже к сентябрю терпение 700-тысячного Тольятти может лопнуть.
Кстати, вчера же в «Независимой газете» появилась публикация, повествующая о нелегкой судьбе ликероводочного завода «Минал» в Красноярском крае. Считавшееся когда-то флагманом алкогольной отрасли региона предприятие уже несколько лет простаивает, а его сотрудники, перед которыми накопилась многомиллионная задолженность по зарплате, угрожают объявить голодовку или перекрыть автомагистрали. Причем и в этом случае достичь консенсуса пока что не удалось– краевым властям просто не хватает денег, чтобы урегулировать ситуацию.
В федеральном бюджете лишних средств тоже уже не осталось. Если в начале кризиса можно было позволить себе даже управляемую девальвацию, то теперь приходится выжимать копеечку даже из алкогольных акцизов. Между тем очевидно, что перечисленными сюжетами проблема моногородов далеко не исчерпывается, и с усугублением кризиса просьбы о помощи послышатся и из других уголков России.
«На самом деле таких городов немного, — успокаивает профессор МГУ, руководитель региональных программ Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич. — В степени наибольшего риска находятся до трех десятков моногородов».
В среднем по больнице температура нормальная
Впрочем, пока что акции протеста одними лишь моногородами и ограничиваются. Исключение составляет разве что вспышка антиправительственных выступлений в Приморье, но и она была быстро и жестко подавлена отрядом бойцов подмосковного ОМОНа «ЗУБР».
«На данном этапе протестная активность локализуется на проблемных предприятиях и сходит на нет, как только удается разовыми хирургическими или тактическими методами снять напряженность. До тех пор, пока акции протеста не выйдут из этих границ, сложно ожидать какого-то единого протестного фронта», — объясняет ведущий специалист Фонда «Общественное мнение» (ФОМ) Петр Бавин.
Данные социологических опросов лишь подтверждают скепсис социологов. Согласно июньскому исследованию ФОМ, лишь 25% россиян допускают возможность принять участие в протестных выступлениях. Кроме того, по-прежнему высокими остаются рейтинги доверия премьеру и президенту.
«25% — это обычный показатель, он даже ниже средних показателей 2005-2006 годов и примерно равен показателям 2007-2008 годов, — комментирует результаты опроса Петр Бавин. — Наиболее напряженная ситуация была в феврале-марте 2009 года, когда до 50% респондентов заявляли, что сталкиваются с такими ситуациями, которые вызывают у них желание протестовать. Сейчас этот показатель вернулся на уровень 33-34%».
Ко всему прочему, необходимо понимать, что декларация определенных намерений всегда отличается от реального поведения, добавляет научный сотрудник «Левада-Центра» Денис Волков.
По мнению господина Волкова, реально протестовать сегодня готова наиболее незащищенная часть населения – пенсионеры или все те же рабочие моногородов. Пойти на этот шаг их вынуждает беспомощность – другого решения проблемы они просто не видят. Будучи максимально зависимыми от государства, они в наибольшей степени на него уповают и с помощью протеста пытаются обратить внимание властей на свои проблемы. В то же время люди с высшим образованием и значительным достатком больше других ожидают акций протеста, но реально в них не заинтересованы, так как и без того имеют достаточные ресурсы для разрешения возникающих трудностей.
Российское общество не готово к бунту
По мнению Дениса Волкова, российское общество вообще принципиально не готово к широкомасштабным акциям протеста.
«63% россиян считают, что в кризис нужно проявлять терпение и стойкость, ждать, пока жизнь не улучшится, — приводит результаты исследований Левада-Центра господин Волков. — 13% говорит о том, что нужно воспользоваться следующими выборами для смены власти. И только 15% говорило о том, что нужно устраивать акции протеста, демонстрации, чтобы обратить внимание власти на нужды простых россиян. То есть установка на понижающую адаптацию преобладает. Это связано со всей историей страны, с жизнью в тоталитарном государстве».
С другой стороны, в России отсутствует реальная политическая оппозиция, продолжает эксперт. Зачастую люди не имеют представления об альтернативных способах разрешения ситуации, нежели просто адаптация. При этом и сама политическая система остается замкнутой и невосприимчивой к критике.
Наконец, третье важное ограничение – это интеллектуальная слабость, бедность российской элиты. Даже "независимые" эксперты готовы скорее уповать на то, что появится просвещенный лидер, каким сейчас многим представляется Дмитрий Медведев, отмечает господин Волков. При этом если посмотреть на дискурс, который ведется в этой среде, станет ясно, что эти люди балансируют на грани презрения и страха к общественным массам.
«Они убеждены, что с теми, кто ходит протестовать, иметь дело нельзя, что это опасно. Получается, что те, кто мог быть реально помочь советами, экспертным мнением, не готовы это делать. А те, кто выходит на улицы – у них нет ни знаний, ни умений, ни опыта. В итоге протесты обречены на пшик», — заключает Денис Волков.
