Российские власти кроят бюджетный тришкин кафтан. Опять озаботились пенсиями. Феномен правительственного экономического либерализма наряду с замшелым консерватизмом высшего чиновничества и законодателей остаётся одним из парадоксов современной российской эпохи. Это касается и ситуации в пенсионной системе.
Минфин РФ, в режиме любившего экономить кота Матроскина, выступил с предложением уменьшить индексацию пенсионных выплат, привязанных к индексам инфляции. Например, в трёхлетнем – на 2016-2018 годы – бюджете она должна составлять соответственно 7%, 6,3% и 5,1%. Эти показатели рекомендуется снизить 5,5%, 4,5% и 4%. Экономия должна составить более 2,5 трлн рублей. Ожидается прибыток с трансфертов на обязательное пенсионное страхование, переоценки ранее полученных пенсионных прав, единовременных денежных выплат и даже с содержания госслужащих и военных.
С критикой минфиновских предложений выступило министерство труда. Мол, ухудшение экономической ситуации вовсе не должно диктовать изменение пенсионных правил. Несколько лет доходность Пенсионного фонда превышала уровень инфляции ввиду роста зарплат. Но и в нынешних условиях это не означает отмену главного принципа – страховая и базовая части пенсий индексируются по доходам ПФ, но не ниже уровня инфляции за прошедший год.
Есть ещё накопительная часть, но это деньги совершенно другой природы. Они формируются из добровольных страховых взносов. Эти средства учитываются в специальной части индивидуального лицевого счёта. По желанию владельца, они могут быть переданы негосударственному пенсионному фонду или управляющей компании – для инвестирования пенсионных накоплений на фондовом рынке.
Видимо, здесь необходим определённый ликбез. Согласно статье 17 главы IV федерального закона от 15.12.2001 г. №167-ФЗ «Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации», формирование бюджета Пенсионного фонда РФ происходит за счёт – страховых взносов; средств федерального бюджета; сумм пеней и других финансовых санкций; доходов от инвестирования средств обязательного пенсионного страхования; добровольных взносов физических и юридических лиц и иных законных источников. Фактически главным источником являются две первые позиции. Например, по итогам 2014 года доходы ПФ РФ составили чуть более 6 трлн рублей, из них доля страховых взносов составила 3,7 трлн, а межбюджетных трансфертов – 2,4 трлн. Причём даже этот бюджет дефицит получился дефицитным на 31 млрд рублей.
Такая картина вполне традиционна. При грубом приближении уже давно около половины ПФ формируется именно за счёт федерального бюджета. Туда включается как погашение дефицита, так и финансирование различных льгот.
Понятно, что по сравнению с прошлым годом ситуация как минимум не стала лучше. И особых просветов впереди не наблюдается. Более того. Последние вести со Среднего Востока говорят о том, что после сложения «ядерного пасьянса» на рынок может хлынуть поток иранской нефти – 5-6 млн баррелей в день. Обвал цен на топливном рынке станет неминуемым. При этом у российских властей, наряду с военными расходами и социальными обязательствами, есть ещё одна статья трат. Надо субсидировать международную клиентелу. Вроде Марин Ле Пен или обанкротившихся греческих социалистов.
Министры социального блока утверждают: не будь покрываемых бюджетом изъятий, бюджет ПФ РФ может остаться в целом сбалансированным. Но всем понятно: российская казна вполне исчерпаема. Если удовлетворить все запросы на бюджетные деньги, то госрасходы только в 2016 году составят более 18 трлн рублей. Это сумма превышает запасы всего Резервного фонда. Ясно, откуда будут браться недостающие деньги. Те самые, которые вместо помощи пожилым людям ушли на милитари-парки и другие военные игрища. Подтверждение тому – недавняя история с замораживанием 1 трлн рублей из уже упомянутой выше накопительной пенсионной системы.
Хотя… что значит – замораживанием? Многие эксперты утверждают: «живые» деньги ныне работающих россиян просто потратили на выплаты сегодняшним пенсионерам и на содержание аппарата самого ПФ РФ. Экспроприировали неэкспроприаторов. Наказали самую активную и деятельную часть населения. Зато будущим пенсионерам взамен дали некие поощрительные баллы, которые неизвестно каким образом конвертируются в реальные деньги. Если конвертируются. И не удивительно, что сейчас молодёжь, наблюдая за всеми этими пенсионными катаклизмами, вовсе не озабочивается своим «периодом дожития».
По большому счёту, суть пенсионной системы любого государства должна состоять в том, что человек сам в течение всей жизни должен знать и держать под контролем процесс формирования своей будущей пенсии. Задача ПФ – сделать так, чтобы уровень нынешних доходов пенсионной системы перекрывал объём средств, необходимых для будущих пенсионеров. В Чили, ставшей со времён Пиночета классическим примером, такая комбинация сработала. Есть и другой вариант – в Китае, на который нам сейчас указано равняться, большинство граждан пенсий не получают вовсе.
В России всё традиционно идёт своим путём. Угроза социального протеста ограбленных пенсионеров микшируется государственной пропагандой и карательными законами. На крайний случай под раздачу готов кабинет министров. Недаром на него кивают и из Кремля, и со Старой площади. И недаром Пушкин называл правительство единственным европейцем в России. Лес рубят – европейцы летят. Правда, недалеко.
Николай Кольский, «В кризис.ру»
