Вчера вице-спикер Госдумы Андрей Исаев заявил о том, что профильные комитеты парламента были оповещены правительством о принятии плана по заморозке пенсионных накоплений населения на 2016 год. Двумя днями ранее Дмитрий Медведев уже оповещал о полной готовности кабмина к разделу пенсионного пирога. Тогда ещё эта новость подавалась под обильной словесной артподготовкой о неясности и туманности принимаемого решения. Вот и сейчас Исаев в уже наделавшем шуму интервью поспешил оговориться: дескать, неизвестно, принято ли решение окончательно. Даже упомянул «разные уровни власти», в которых вердикт будто бы до сих пор плутает.
Устами Дмитрия Пескова президентский аппарат поспешил погасить неизбежный негативный резонанс от этой новости. На ожидаемые вопли негодования был дан канцелярский ответ: у президента есть мнение, но надо подождать «финализирования» окончательного решения. В общем, у президента мнения нет. Путину сейчас не до пенсионных вкладов. Это означает, что решение практически гарантированно принято. Впрочем, подобными застенчивыми оговорками уже никого не удивить. Две предыдущих заморозки сопровождались аналогичными пиар-ходами. Столь же неуклюжими (при населении, наученном ещё советскими денежными реформами), сколь и постыдными.
Итак, замораживание накопительной части пенсии на 2016 год – вопрос практически решённый. Нужно заметить, что пропагандистский аппарат на сей раз сработал безупречно. С телеэкранов на головы сограждан льется поток отборного высококачественного продукта, созревшего в недрах Пенсионного фонда по поручению правительства. В рекламных вставках нам поясняют, что нынешняя заморозка – это практически панацея от всех бед. Ведь пресловутая заморозка пенсий – не что иное, как повышение тех же самых пенсий в будущем.
На чем основывается этот небесспорный слоган? Дело в том, что пенсия граждан, родившихся после 1967 года (именно по ней и наносится удар) складывалась раньше из двух компонент – солидарной (она же страховая) и накопительной. Соответственно, это были 16% и 6% из общего пенсионного налога, выплачиваемого с «белой» зарплаты работодателем в ПФ. Страховая часть – это нечто, гарантированное государством. Именно эта часть сейчас переводится в виртуальные баллы. Баллы будут конвертируемы в деньги как-нибудь потом, когда подойдёт пенсионный возраст нынешнему «экономически активному» населению. Накопительная же часть передается в ведение управляющих компаний. По умолчанию – в ВЭБ, но 30 миллионов человек не умолчало, и их страховые 6% уходили в Негосударственные пенсионные фонды (НПФ). Это была самая рисковая часть отчислений. Ее вкладывали в акции, инвестировали в производство и так далее. Сколько было бы заработано на этих деньгах, такие дивиденды получил бы и будущий пенсионер.
Разумеется, ещё нужно учесть «период дожития». Сейчас он равен 19 годам, и на число месяцев в этом периоде (228) делят эту часть. Мимоходом заметим, что подскок средней продолжительности жизни, выдаваемый Росстатом, играет на руку не пенсионерам, а всё тому же шулеру – Государству. Выше принятый высочайшим указом срок жизни россиян – ниже начисления из накопительной части. Впрочем, давно известно, что садиться играть с властью в напёрстки – дело заведомо проигрышное.
Суть заморозки сводится к тому, что накопительную часть у НПФ отнимают и передают под державное крыло. То есть, в страховой отсек. Последние свои проценты, которыми мог распоряжаться пенсионер, он теряет в недрах государственной машины. При этом нас продолжают уверять, что госсектор обеспечивает прибыльность даже большую, чем капиталы, помещенные в НПФ. Целые истерические кампании по этому поводу устраивают. Властная печать продолжает линию абсурдной пропаганды в духе «только выиграли». И за всей этой неестественно оптимистической и местами даже истеричной шумихой видится единая направляющая рука.
По словам знающих людей, ежедневно проходящих километры властных коридоров, нынешняя заморозка – это что-то уж совсем особенное. Ранее утверждалось, что государство изымает 350 млрд рублей ежегодной накопительной части строго для индексации уже выплачиваемых пенсий на 7%. Якобы такова насчитанная Росстатом инфляция. Простой подсчет показывает, что анонсированное в апреле Госдумой повышение расходов Пенсионного фонда никак не составляет суммы в 350 млрд. Индексация увеличила расходную часть с предусмотренных ранее 7,618 трлн рублей до 7,77 трлн, а это – 152 млрд. Куда же делись еще 200 млрд?
Всё те же знающие люди утверждают, что заморозка (то есть, полная национализация) пенсий на 2016 год не даст прибавки к расходам ПФ ни на копейку. Она вообще не будет обслуживать социальные статьи бюджета. Даже частично, как в предыдущих случаях. Так куда же пойдут деньги, которые услужливо изымают из распоряжения будущих пенсионеров? На фоне амбициозных планов властных элит РФ по расширению внешнеполитического влияния, думается, вопросы о статьях затрат отпадают автоматически. 6% пенсионных отчислений, скорее всего, будут потрачены на очередную авантюру, на этот раз – сирийскую.
Стоит, однако, задуматься над очень простым фактом. Отключение неправительственных пенсионных фондов от многомиллиардных поступлений будет означать выключение из экономической (и спекулятивной, и инвестиционной) игры гигантских оборотных средств. Аналитики уже прогнозируют дальнейшее проседание ВВП по итогам конфискационного «застенчивого» мероприятия на 1-1,5%. При ожидаемом по самым оптимистичным прогнозам нулевом росте в итоге мы получим реальное падение. Но скорее всего, оно будет ещё значительнее. Так чего ради экономическое равновесие приносится в жертву очередным политическим игрищам? Этот вопрос уже не имеет отношения к экономике. Так же, как не экономическими способами разруливаются проблемы нынешней власти.
Артём Завгалов, специально для «В кризис.ру»