Гренада не их

33 года назад потерпел крах марксистский эксперимент в Карибском море. 19 октября 1983 года гренадские коммунисты расстреляли лидера своей партии и главу своего правительства Мориса Бишопа. Вместе с его ближайшим окружением. Через неделю коммунистический режим на Гренаде перестал существовать под ударом «Внезапной ярости». Подробный и очень поучительный рассказ опубликован к юбилею на Руфабуле в статье нашего постоянного автора. Предлагаем его вниманию читателей «В кризис.ру».

В октябре 1983 года автор этих строк находился в Средиземном море на борту учебного корабля ВМФ СССР. Между Кипром и Ибицей, на подходах к проливу Бонифачо. Тут и громыхнула весть: американцы высадились на Гренаде. В морских мозгах сразу вскипело: «Вторая Куба! Курс на Гренаду мою!» Однако замполит лаконично пояснил: «Там свергли не наших». Немудрено, что он запутался. Ведь нашими на той Гренаде были то ли все, то ли никто.

Красное небо труда

Чем не «наш», скажем, был Эрик Гейри, с которого всё началось? Бедный негр из семьи крестьян-католиков. В детстве пел в церковном хоре. Потом в поисках заработка колесил по островам Вест-Индии. Трудился подсобником то в нефтянке, то на военной базе. В 1949 году вернулся на родную Гренаду и в 27 лет организовал профсоюз работников физического, морского и интеллектуального труда. А на следующий год – Объединённую лейбористскую партию Гренады (ГУЛП). «Лейбористская» – значит, между прочим, «трудовая», «рабочая».

Когда Гейри умер, в некрологах говорилось: «Он искренне любил бедняков». Те отвечали взаимностью. Свидетельствует современный историк: «Респектабельный Сент-Джорджес содрогался, а сельские массы аплодировали каждому хамству Гейри. Они любили его». И как не любить, когда Эрик собирал их толпу и вёл в лучший столичный отель – ну-ка быстро стол на всех!

Смолоду Гейри усвоил: нет ничего стоящего, кроме бандитской силы. Зато эта сила может всё. Даже сделать бедных богатыми, а угнетённых господами. В 1951 году, во время организованной Гейри забастовки Сент-Джорджес пылал как Красная Пресня 1905-го. Это так и назвали – «Рэд скай», «Красное небо».

В гренадской политике укрепилось ключевое понятие – гейризм. Гремучая смесь левацкого популизма с ультраправым радикализмом. Замешанная на вере во всемогущество мордобоя и культе Дядюшки Гейри, ставшего пророком этой веры. Под такими знамёнами шла его Гренада к независимости.

Это пугало многих. Независимо от идеологий и позиций. Британские правители демонстративно устранялись, деколонизация была вопросом времени. Но те, кому предстояло жить под Дядюшкой Гейри и его… лейбористами, пытались противостоять. Так зарождался парадоксальный союз между консервативной Национальной партией респектабельного Сент-Джорджеса и местными коммунистами. Пусть Адам Смит, пусть Карл Маркс – лишь бы не рухнуть в перманентный «Рэд скай»! «Что идейные все разногласья перед ликом породы иной?» (Дмитрий Быков).

А Гейри в 1961-м уже сделался главным министром ещё колониальной Гренады. На следующий год его сумел отстранить консерватор Герберт Блейз. Но через пять лет Эрик вернулся во власть. Тогда же Гренада получила самоуправление. Приближалась полная независимость. Островитяне ликовали: конец плантационному рабству! Да здравствует Дядюшка Гейри!

Поход карибской сказки

Но тем временем вызревала и другая сила. Гренадскими коммунистами командовали далеко не крестьянские дети. Юрист с лондонским образованием Морис Бишоп был сыном не последнего на острове купца. Политолог и педагог с массачусетским образованием Бернард Корд родился в семье колониального чиновника. Эварт Лэйн и Лиэм Джеймс работали преподавателями, Сельвин Стрэчан – коммерческим клерком. Хадсон Остин служил в тюремном конвое. В общем, тюков не таскали, как приходилось Гейри. Имели досуг предаваться идеоизвращениям. Как некрасовский герой-мыслитель: «Я лежал, гнушаясь их тревогой, не нуждаясь, к счастию, ни в чём. Но зато широкою дорогой в сфере мысли шёл богатырём».

Даже печально, что их первоначальные идеи были очень даже ничего себе. Гренадский марксизм настаивался на афросоциализме и «Чёрной силе» с примесью карибского растафарианства и спортивного культа Мухаммеда Али. Учительница Жаклин Крефт, преданная подруга Мориса Бишопа (опять же, кстати, из местной рафинированной интеллигенции) возмущалась «евроамериканским промыванием мозгов», призывала читать карибские сказки, а не Биссета с Олдриджем, восхищаться гренадскими плантационными бунтами, а не Английской революцией Кромвеля.

Было в этом движении и ортодоксально-коммунистическое сталинистское крыло. Называлось оно Организация революционного образования и освобождения – ОРЕЛ. С этими всё понятно: марксизм-ленинизм, авангардная партия, огосударствление и чекистская бдительность. Но гораздо большим влиянием обладали Движение народных ассамблей (МАП) и Объединённый поход за благосостояние, образование и освобождение. Они поначалу ориентировались на максимум «уличной демократии», пропагандировали низовое самоуправление как высшую общественную ценность.

Ни о какой «руководящей роли партии» тогда не могло быть речи. За руководящую роль, наоборот, ругали тирана Гейри – «превратившего страну в частное владение и установившего беспощадную диктатуру».

Стальной мангуст

Дядюшка Эрик был не из тех, кто безнаказанно спускает ругань. В мае 1970 года он ввёл на острове ЧП и организовал добровольческое ополчение под названием «Банда мангустов». Добровольцы-гейристы быстро задвинули на второй план местную королевскую полицию. Кстати, любопытна этимология названия. Мангустов гренадцы не любят, это им – вредитель, враг. Имелось в виду, что «банда» будет «мангустов» беспощадно уничтожать. Но сработал любопытный синдром – боевики назвали себя именем тех, с кем воюют. Как советско-российские ветераны Афганистана и Чечни именуются «афганцами» и «чеченцами».

Гренадских «мангустов» сравнивают с гаитянскими тонтон-макутами. Это перебор, конечно. Гвардия Дювалье убивала людей десятками тысяч. Пацанва Гейри – просто десятками, не более. Да и чаще били, чем убивали. Хотя били жёстко. Поныне на гренадских Интернет-форумах встречаются воспоминания типа: «Подъехали они, вышли из машины. Спрашиваю: что вам? Очнулся через час на земле».

Набирали в бригаду отпетую бродяжню. За главного был Мослин Бишоп (фамилия на острове распространённая). Водитель такси и реальный пацан с 28 судимостями. Помогал Мослину руководить младший брат Вилли. Этот был пожиже – всего-то 19 судимостей. Прочие не отставали. Привлекались они обычно по бытовухе – мордобои, воровство, взломы, нападения на полицию. В политике смыслили не очень. Знали Дядюшку Гейри, фанатели от него (ещё бы – он ведь сделал их главней копов!). Ещё знали, кто враги – плантаторы, городские умники, толстые кошельки и чёртовы коммунисты.

Братья-бандиты значили в гейристском режиме, пожалуй, больше, чем официальные партийно-правительственные руководители. Они были повесомее самого Герберта Прюдомма, первого заместителя Гейри. И уж тем более превосходили куратора экономики Фрэнклина Дональда, главу Минфина Джорджа Хостена, начальника полиции Нормана Соусу. Лишь Синтия Гейри и Рой Сент-Джон могли сравниться с «мангустами» Бишопами. Первая – понятно, министр по социалке, а главное, жена Дядюшки. Второй – министр спорта, корифей футбола, крикета и тенниса, кумир каждого гренадца. Перефразируя Путина о Емельяненко, «настоящий гренадский богатырь».

«Банда мангустов» являлась для Гейри важнейшей социальной технологией. Это был его дар народу. Как бы робингудство: «Здесь с полслова понимают, не боятся острых слов, здесь с почетом принимают оторви-сорви-голов». Каждому нищеброду и бомбиле давался шанс на резкий подъём. Возьми, если можешь, стая прикроет. Заодно послужи стране. «Оппозиция называет бандитами тех, кого я рекрутирую в наш резерв, – охотно признавал Дядюшка Гейри. – Не буду говорить, так это или нет. Но разве сталь не режут сталью?»

Опираясь на «мангустов», Гейри разгромил оппозицию на выборах 1972 года. Гренадская оппозиция на российскую непохожа. Она сделала естественный вывод: действовать в «правовом поле» бессмысленно.

Отцы не дети

11 марта 1973-го «Народные ассамблеи», «Объединённый поход», «Революционное образование» и ещё десяток марксистских и леворадикальных групп объединились в единую партию с поистине «растафарским» названием: Новый объединённый поход за благосостояние, образование и освобождение. В английском написание это звучит New JEWEL Movement, по-русски – Новое движение ДЖУЭЛ. Романтично, кстати: Jewel – «драгоценный камень».

Прямо назваться коммунистической эта партия стеснялась. За исключением группировки OREL. Говорилось о марксистском и социалистическом характере, а коммунизм – это потом, когда «созреют условия». Упор же в декларациях вообще делался на демократию и национальную культуру.

Лидером ДЖУЭЛ стал 29-летний тогда харизматик Морис Бишоп. Он уже поездил по ГДР и ЧССР, взахлёб зачитывался сталинскими «Вопросами ленинизма» и прочей подобной литературой. Но основывал свои взгляды всё же на общинном афросоциализме уджмаа, главным его авторитетом был танзанийский президент Джулиус Ньерере. Жаклин Крефт, Юнисон Уайтмен, Кендрик Радикс, Джордж Луисон тоже были идеологами уджмаа либо теологии освобождения. Возможно, круг Бишопа предложил бы нечто в духе Кваме Нкрумы или Патриса Лумумбы. Может быть, даже Мартина Лютера Кинга с сильным сдвигом влево. Но вновь подтверждался тезис Солженицына: «Коммунизм дышит в затылок всем умеренным формам социализма».

Партия Бишопа имела свой вооружённый отряд. Называлась эта группа «12 апостолов», хотя народу там было больше. Все до одного – кондовые сталинисты из OREL. Прошли военное обучение в просоветской тогда Гайане. Командовал «старый капрал» Хадсон Остин с его полицейско-тюремным опытом. Идеологом же выступал Бернард Корд. Весьма зловещая и при этом небезынтересная фигура. Именно ему – хитрому и жестокому фанату «ленинского типа» – суждено было стать «могильщиком гренадской революции».

Отец Бернарда Корда после ухода с госслужбы работал в магазине, принадлежавшем отцу Мориса Бишопа. Сыновья были знакомы с детства и считались друзьями не разлей вода. Характерами они различались. Морис был разумно эгоистичен, но несколько легкомыслен, прямолинеен и не по-взрослому доверчив. Бернард же… В общем: «Не того бояться надо, кто не подумавши скажет, а того, кто не сказавши подумает».

Наивный Морис искренне считал Бернарда другом. Бернард не спорил. Но, как выяснилось много лет спустя, с детства решил отомстить за унижение своего отца в бишоповской лавке.

Имелись между ними и идеологические расхождения. Бишоп любил порассуждать о прямом и полном народовластии. Залетал в облака раннего марксизма. Типа, «человек присваивает себе человеческую сущность как целостный человек», «по потребностям польётся полным потоком» и т.п. сказочки для первокурсниц. Корд был нормальным сталинистом, презиравшим подобные побрякушки. Вождь, аппарат, директива – массы, не забывайте сказать спасибо партии за это.

Морис и бой

Надо признать, с годами Дядюшка Гейри становился всё страньше и страньше. Например, «дважды наблюдал НЛО» и выносил эту тему на рассмотрение ООН. Власть его, конечно, стала «от Всевышнего», сам он превратился в мессию…Между прочим, с ним это произошло лет за пять-семь. А мы ещё удивляемся, как может кое-кому нести крышу за полтора десятилетия.

Этапной вехой в этом медицинском процессе стало 7 февраля 1974 года. День провозглашения независимости Гренады. Превративший Эрика Гейри из главного министра автономии («ассоциированного с Великобританией государства») в независимого премьер-министра независимой страны Британского Содружества.

По мере приближения этой даты всё больше зверели «мангусты». 18 ноября 1973-го случилось «Блуди Санди» – Кровавое воскресенье, 21 января 1974-го – «Блуди Манди» – Кровавый понедельник. Демонстрации оппозиционеров были раскатаны пожёстче, чем у нас на Болотной. При этом в воскресенье зверски избили Мориса Бишопа-младшего, в понедельник убили его отца Руперта Бишопа-старшего. Джуэлисты клялись отомстить «бешеным мангустам»: «Bloody Sunday we shall never forget!»

В 1976 году состоялись очередные выборы. Консерваторы Блейза и марксисты Бишопа шли единым «Народным альянсом» – и снова проиграли лейбористам-«мангустам» Гейри. Однако ДЖУЭЛ уже мало во что ставили этот ритуал. Упор делался на боевую подготовку «12 апостолов».

Вопрос решился на удивление легко и почти бескровно. Утром 13 марта 1979 года боевики Хадсона Остина атаковали правительственные казармы. Особенно отличились Леон Корнуолл и Эварт Лэйн. Выступление поддержали вконец замотанные дядюшкиной экзотикой жители Сент-Джорджеса: «Гейри, убирайся на НЛО!» В принципе он, по гренадским понятиям, в тот момент там и находился – в Нью-Йорке, на Ист-Ривер. Потому-то переворот и сросся с такой лёгкостью.

На этот раз «Банда мангустов» не смогла оказать сколько-нибудь серьёзного сопротивления. «12 апостолов» снесли её могучим ураганом. Мослин и Вилли Бишопы немедленно оказались в тюрьме. Кстати, с тех пор их не видели. Ни живыми, ни мёртвыми. Сами гренадцы по сей день спрашивают друг друга о судьбе главных «мангустов». Никто толком не знает. Обычно думают, будто Морис Бишоп взял своих однофамильцев в тайную полицию ДЖУЭЛ: «Там бы такие пригодились». Но это лишь предположение.

Народно-революционный делёж

Через два месяца после прихода к власти Морису Бишопу исполнилось 35 лет. Солидный возраст. Бернард Корд был его ровесником. Хадсон Остин отметил 41 год – это вообще аксакал. 25-летний Леон Корнуолл, 24-летний Лиэм Джеймс, 21-летний Эварт Лэйн, 19-летний Каллистус Бернард были для новой власти куда типичнее.

Здесь во многом разгадка массового энтузиазма, на котором вознёсся переворот. Тут же названный Гренадской революцией – Revo. Ставка сознательно делалась на растаманскую молодёжь, и та поначалу  радостью откликнулась.

Народно-революционное правительство Гренады было сформировано вечером 13 марта. Премьер-министром стал Морис Бишоп. Он же возглавил министерства обороны, безопасности и – что очень существенно – информации.

Бернард Корд получил всего лишь министерство финансов, но это дело выправилось буквально через пару часов. По радио выступила его жена Филлис Корд и объявила мужа заместителем премьер-министра. Упёртая чернокожая коммунистка с шевелюрой Анджелы Дэвис была напрочь лишена каких бы то ни было комплексов. Бернард развёл руками – ну вы же знаете Филлис. Морис махнул рукой – действительно, не связываться же.

Юнисон Уайтмен возглавил МИД, Жаклин Крефт – министерство образования, Кендрик Радикс – Минюст и Минпром, Джордж Луисон – Минсельхоз. Всё это были ближайшие друзья и единомышленники Мориса Бишопа. Соратники по популистскому Движению народных ассамблей.

Зато Минобороны Бишоп вскоре уступил Эварту Лэйну. Командование Народно-революционной армией принял возведённый в генералы (первый случай на Гренаде) Хадсон Остин. Армейское политуправление возглавил Леон Корнуолл. Замминистра внутренних дел по оперчасти стал Лиэм Джеймс, министром национальной мобилизации – Сельвин Стрэчан. Полицией руководил Ян Сент-Бернард, милиционным ополчением – Фрэнсис Гилл, даже премьерскую службу безопасности возглавил Эшли Фолкс. Все они были приверженцами Бернарда Корда, активистами группы ОРЕЛ. Вот так поделили власть.

Оставалась, впрочем, ещё одна инстанция. Даже марксистско-социалистическая Гренада не вышла из Британского Содружества. Генерал-губернатор Пол Скун по-прежнему представлял главу государства – королеву Елизавету II. Поначалу обеим сторонам – и Скуну, и новому правительству было неловко. Несколько дней генерал-губернатор провёл под арестом. Но потом вышел и даже закорешился с Бишопом. Играл с ним в теннис, стоял рядом на военных парадах. Как бы символизировал, что Британия всё равно правит морями, даже при коммунистах. Уж от кого-кого, но от Скуна проблем не ждали.

Битва делового Бернарда

«С 1974 года партия начала изучать теорию научного социализма и развиваться по-марксистски, считая социализм единственным решением наших проблем», – эти слова Мориса Бишопа объяснили всё последующее. Они не были пустыми. Из карибского острова со стотысячным населением стали делать вторую кастровскую Кубу. С соответствующими результатами.

Однопартийный режим тут же строжайше запретил всякую оппозицию. Заметим, что даже при Гейри даже ДЖУЭЛ действовало легально. Все решения стали прерогативой ЦК и Политбюро, сросшихся с «Народно-революционным правительством». Хозяином жизни стал партийный функционер. Мало отличавшийся по замашкам от стародавнего плантатора.

Островное хозяйство – прежде всего выращивание мускатного ореха, переработка тропических фруктов и рыболовство – переводилось под министерский контроль. Производственный процесс в госсекторе пришлось, разумеется, осуществлять в формате перманентной трудовой мобилизации. То, что раньше было просто работой, превратилось в перманентную «битву за производство» под командованием партийных погонял.

Впрочем, срабатывало характерное для куратора экономики Бернарда Корда прагматичное благоразумие. Больше половины экономики оставалось в частных руках, хотя под контролем джуэловских инстанций. На Гренаде установился своеобразный НЭП. Появилось нечто вроде «социалистической частной собственности», владельцы которой являлись партийными уполномоченными по хозяйству. Но инфраструктура и банки безоговорочно отходили государству.

Куба, СССР, ГДР взялись опекать новую Гренаду. Казалось, эксперимент того стоил. Правительство Бишопа получило немалые по гренадским меркам субсидии. К тому же, арабы, канадцы, венесуэльцы не отказывали в кредитах. На эти средства удалось создать системы бесплатной медицины и образования. За четыре года неграмотность в стране снизилась в семь раз, почти в каждом посёлке появились медпункты. Мобилизационный характер труда имел и оборотную сторону – в последний год правления Гейри безработным был каждый второй, через четыре года – только каждый седьмой. Это всё – что да, то да.

ПРАФ, ОСИ, дави!

Но главным направлением новой политики стала невиданная в Карибском море милитаризация. Вожди ДЖУЭЛ возомнили себя авангардом планетарной «Revo». Гренадские Народно-революционные вооружённые силы (ПРАФ) значительно превысили армии и полиции всех соседних островов, вместе взятых.

Это был целый социальный комплекс, привилегированное государство в государстве. Народно-революционная армия (ПРА; военные профи, чего прежде на Гренаде не бывало) генерала Остина. Народно-революционная милиция (ПРМ; местные «титушки» и мобрезерв) капитана Гилла. Народно-революционная полиция (ПРП; угрозыск, патрульная служба и участковые посты) майора Сент-Бернарда. Да ещё до кучи Народно-революционная береговая охрана (ПРКГ). Общая численность ПРАФ составляла под конец до 3 тысяч человек при 5 тысячах резерва. Почти 10% населения.

Опытный взгляд заметит неполноту картины. Где ЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ? Неужели на Гренаде обошлись?! Нет, чудес не бывает.

Джуэловская госбезопасность являла собой спецслужбу в рамках ПРА – армейское Управление специальных расследований (ОСИ). Командовал майор Виктор Хазбэндс – фигура, явно недооценённая в истории мирового коммунизма. Он ведал политическим сыском и репрессиями. Сохранившаяся документация зафиксировала 543 ареста. По гренадским масштабам весьма внушительно, примерно на уровне современной РФ. Сажали не только деятелей гейризма, «мангустов», уголовников или депутатов от ГУЛП. Достаточно было «укрывательства», «недонесения», а то и просто «полицейской рекомендации». Ненадёжный человек – и достаточно. Довольно скоро дошло и «оппортунистов» из самого ДЖУЭЛ. К примеру, познакомился со следствием ОСИ и тюрьмой первый революционный генпрокурор Ллойд Ноэл.

«Контрреволюцию можно подавить только интернациональными усилиями», – писал 24-летний мыслитель Лиэм Джеймс, полковник ПРА и партийный куратор госбезопасности. В этом была суть всей джуэловской политики. Которая, естественно, поставила на уши Карибский регион. Особенно – развёрнутое кубинцами строительство международного аэропорта. Назначение которого тот же полковник Джеймс ни минуты не скрывал: для военных нужд Кубы и СССР.

«Советский Союз будет способствовать повышению боеготовности и боеспособности вооруженных сил Гренады», – говорил маршал Николай Огарков начальнику генштаба ПРА Эйнштейну Луисону. Советские секретари, министры и маршалы очень серьёзно общались с гренадскими джеймсами и луисонами, годившимися им чуть не во внуки. А генерал Остин деловито осматривал вьетнамские «лагеря перевоспитания». Ценный, мол, опыт для ОСИ.

С островов на свободу

Несогласных при Бишопе громили не сумбурно, как при Гейри, а системно и методично. Получалось куда эффективнее. Оппозиционерам не удавалось даже создать подполья. Если что, куда денешься с маленького острова? Туда же, куда с подводной лодки. Оставалось либо замолчать во внутренней эмиграции (как поступил, например, лидер консерваторов Герберт Блейз), либо уехать во внешнюю.

Гренадских антикоммунистов гостеприимно принимали на соседних островах. На Ямайке правил неуловимо похожий на Гейри лейборист Эдвард Сиага, на Барбадосе – лейборист-консерватор Том Адамс, на Доминике – тэтчеристка Юджиния Чарльз. Эти премьеры создали в Карибском бассейне своего рода «рейганистскую ось». Они понимали, что гренадский вопрос так или иначе придётся решать. Не дожидаясь, пока оттуда взлетят МиГи.

В мае 1983 года 36-летний гренадский юрист-эмигрант Фрэнсис Алексис организовал на Барбадосе Демократическое движение Гренады (ГДМ). В группировку вступили очень разные люди – от гейристов, как сам Алексис, до недавних джуэловцев, как писатель Стэнли Сайрус. Ведь многих в ДЖУЭЛ привлекали прежние идеи «народных ассамблей» и «низовой демократии», о которых запрещали вспоминать бюрократы Корда, держиморды Остина и следаки Хазбэндса. Были среди учредителей ГДМ и правые консерваторы. Например, математик и химик Кит Митчелл, сторонник Герберта Блейза.

Фрэнсис Алексис поныне известен как человек упорный и жёсткий. Он не сомневался, что Гренада вот-вот должна восстать. Особые надежды возлагал Алексис на крестьян, верных Дядюшке Гейри. И тогда пробьёт час готовых к бою эмигрантов… Но получилось иначе. Партийный режим разложила и обрушила грызня в самой партии.

Самым броским её выражением была непрерывная свара между Жаклин Крефт и Филлис Корд. Первая – гражданская жена Мориса Бишопа – руководила образованием и культурой. Вторая – законная жена Бернарда Корда – курировала женское и молодёжное движения. По типу личности они напоминали своих мужей. Жаклин (чаще её называли Жекки) – очень публичная, пафосная, многословная. Филлис – хитрая и жестокая «партийная Леди Макбет». И конечно же, Жекки происходила из МАП, Филлис – из ОРЕЛ.

Филлис интриговала против Жаклин в министерстве. Бернард – против Мориса в общегосударственном масштабе. Сталинистов из ОРЕЛ не устраивали периодические воспоминания Бишопа о безбрежно-демократических увлечениях ранней молодости. Дела и так не шибко, а тут ещё лихо будить.

Кому костёр не страшен

Гренадская экономика, не приспособленная для содержания тысячных армий, военных аэродромов и спецслужб, разрушилась бы гораздо раньше, чем в четыре года. Тут, повторимся, очень помогли нэповская сдержанность Корда и его же бухгалтерские способности. Внешние вливания и бухгалтерская дисциплина помогали сводить концы с концами. Но всему приходит конец. На фоне мирового экономического кризиса мускатный орех стремительно терял покупателей. Отрегулированные правительством цены выметали из торговли даже бананы. Ну, «социализм в Сахаре есть острый дефицит песка», о чём тут говорить.

Назревали серьёзные волнения. Чета Корд, генерал Остин и их окружение готовились их давить. Параллельно Корд вышел на МВФ и сделал запрос об экстренном кредите («Видали сталиниста?!» – пишут даже теперь на гренадских форумах). Условия МВФ были стандартны – политика и идеология банкирам без разницы, но вводите жёсткую экономию, режьте госрасходы, увольняйте бюджетников. Выбирать не приходилось, и правительству тем более требовалась жёсткая сплочённость. Перед лицом разозлённых масс.

Но тут выяснилось, что у Бишопа и его круга на этот счёт свои мысли. Он-то не хотел оставаться в истории каким-нибудь Гомулкой или Гереком.

В 1983 году Морис Бишоп вдруг вспомнил, что партия Новое движение ДЖУЭЛ вообще-то состоит в Социнтерне. Слетал во Францию, встретился с президентом-социалистом Франуса Миттераном. Поговорил о двустороннем сотрудничестве, о перспективах демократического социализма. Он, Морис, всегда ведь являлся сторонником этой великой идеи, или кто забыл? А между делом попросил познакомить его с Рональдом Рейганом. Сколько можно глупой вражды? Пора пообщаться, объясниться, и они наверняка станут друзьями. Мудрому Миттерану такие вещи не приходилось растолковывать. Стало понятно: в Карибском море готовится исторический разворот.

Бишоп отлично понимал: Рейган потребует проведения свободных выборов. И только после этого станет о чём-то разговаривать. Но вот тут-то и главная фишка замысла. Морис был уверен: ему – а также Жекки, Уайтмену, Радиксу, Луисону – выборы не так уж страшны. Харизма, улыбка в сорок четыре зуба и – народные ассамблеи! Они-то сумеют поменять «реальный социализм» на нереальный, и народ будет в восторге. Другое дело Корд, Остин, Корнуолл, Джеймс, Лэйн, Хазбэндс и прочая камарилья силовиков. Этих придётся сбросить с парохода современности. Погорели так погорели.

Семейный совет Корд

К октябрю 1983-го правящее ДЖУЭЛ превратилось в сущий кабак. «Как и полагается в марксистско-ленинской партии, руководители начали обвинять друг друга в «правом оппортунизме», «безыдейности», «скатывании» и прочих грехах, совсем как в «больших» коммунистических партиях», – писали Михаил Геллер и Александр Некрич в «Утопии у власти». На то были, как видим, серьёзные резоны. Сталинисты почему-то не желали, чтобы добрый романтик Морис мирился с президентом США исключительно за их счёт.

Надо сказать, к тому времени большинство ключевых позиций в партийно-государственном аппарате контролировали люди Корда. «Марксистско-ленинская фракция» крепко держала силовые и финансовые структуры. «Мелкобуржуазные мещане» Бишопа рулили в дипломатии, пропаганде и «общественных организациях». Соотношение сил понятно в чью пользу. Однако Бишоп держался самоуверенно. Не только потому, что рассчитывал на свою популярность. Был за ним ещё один важный ресурс.

Гренадская Revo на взгляд со стороны могла казаться не только колоритной, но и красивой. Даже не особо кровавой, что для коммунизма удивительная редкость. Уж не говоря о третьем, после Кубы и Никарагуа, форпосте в Западном полушарии. В общем, гренадский режим реально ценился и в Гаване, и в Москве. Олицетворением же режима – опять-таки, весьма колоритным – был именно Морис Бишоп. Никого другого на этом месте не представляли. Поэтому, когда Корд потребовал от Бишопа «перехода к коллективному руководству» (опять же, умилительно для сталиниста), его одёрнули кубинцы. Мол, в партии должен быть один хозяин, как Фидель!

Но уверенность Мориса была безосновательной. Он попросту недооценивал человека, которого наивно считал другом детства. Бернард не менял решений. Филлис – тем более. Судьба Бишопа решилась на семейном совете Корд. Сместить и арестовать. Будет сопротивляться – убить.

12 октября 1983 года Морис Бишоп был арестован. Приказ отдал Бернард Корд, завизировал Хадсон Остин и санкционировал ЦК Народного движения ДЖУЭЛ. Арест носил характер домашнего, Бишоп находился под охраной на своей же вилле. Туда даже пустили Жаклин Крефт. Но оттуда Жекки уже не выпустили.

Весть о свержении Бишопа разлетелась по Сент-Джорджесу. Не сказать, чтобы поднялся весь народ, но несколько сотен активных сторонников нашлись. Для Гренады это много. 19 октября толпа, предводительствуемая верным Юнисоном Уайтменом пришла освобождать Мориса. Стрелять охрана не решилась. Бишоп оказался на свободе.

Вдохновлённый, он призвал наступать на Форт-Руперт – главную базу ПРАФ. (Кстати, до 1979-го крепость называлась Форт-Джордж, переименована в честь Руперта Бишопа-старшего.) Там можно было сформировать новое правительство и покончить с бандой Корда–Остина. Будет, кстати, для Рейгана весомое доказательство серьёзности перемен.

Форт-Руперт действительно был быстро взят. Но дальше пружину заклинило. И разжалась она совсем не так, как надеялись Морис, Жекки и Юнисон.

Последний форт сына Руперта

Формально Бишоп даже не был снят с премьерского поста. Просто его функции перешли к заместителю – Корду. Кроме того, армейское командование во главе с Остином и Лэйном откровенно приняло политическую власть. Правительство превратилось в полувоенную хунту. Такие структуры не склонны отступать без борьбы. Быстро изучив обстановку, Корд и Остин отправили в Форт-Руперт спецподразделение лейтенанта Каллистуса Бернарда.

В переговоры никто вступать не стал. Сразу начался штурм. Толпа энтузиастов не устояла против обученных солдат. Но в коротком бою атакующие всё же потеряли двух человек. Это решило судьбу одиннадцати пленных.

Морис Бишоп, Жаклин Крефт, Юнисон Уайтмен и ещё восемь человек – министры, профлидеры и приближённые бизнесмены – были избиты, раздеты, выставлены в шеренгу и расстреляны. Вождя Revo лейтенант Бернард добивал лично, контрольным выстрелом. Трупы сожгли и закопали. Последний штрих – Жекки, говорят, была беременна, и расстрельщики знали об этом.

Тут вот что интересно: как всё-таки это им удаётся? Неделю назад был любимый вождь – теперь манекен для приклада, ненавистная мишень и проклятый пепел. Ладно Бернард Корд, всю жизнь проведший в тени Бишопа и отомстивший за это. Но Каллистус Бернард, которого Бишоп поднял из сапожников в офицеры… Неодолимость военного подчинения? Горячка боя? Мщение за своих погибших? Вряд ли только. Есть тут всё-таки любопытный «закон самоистребления», заложенный в определённые структуры.

В середине того же дня 19 октября к нации обратился Хадсон Остин. Свою речь он начал словами Brothers and sisters! Генерал проинформировал население о казни изменника Бишопа, связавшегося с контрреволюционерами и задумавшего перебить партийное руководство. Далее сообщалось о роспуске правительства и переходе власти к Революционному военному совету. В эту хунту вошли двадцать человек. Возглавил сам Остин, его замами стали Лэйн и Джеймс, в состав вошли Корнуолл, Бернард, Гилл, Сент-Бернард, Фолкс, комендант Форт-Руперта Кристофер Страуд, бывшие «апостолы» Бэйзил Гахагэн, Дэйв Бартоломью, Лестер Редхед, Джон Венту, Рудольф Огилви, ещё несколько офицеров в звании от майора до младшего лейтенанта. Короче, устанавливалась прямая военная диктатура.

Вдохновитель и организатор переворота Корд в Реввоенсовет не вошёл и даже перестал быть министром. Но никто не сомневался, что они с Филлис держатся как минимум рядом с Остином. Если не за спиной генерала.

Рейтинг за 90

Реввоенсовет ввёл комендантский час, произвёл серию арестов (брали в основном сторонников Бишопа) и много кричал про «социалистическое отечество в опасности!» и «все на борьбу с Рейганом!» Но «братья и сёстры» не реагировали на эти вопли. Стало ясно, что если у ДЖУЭЛ и были сторонники, то благодаря Бишопу. Но и они теперь, затаив сердцебиение, ждали Рейгана.

Ждать пришлось меньше недели. 25 октября 1983 года началась операция «Внезапная ярость». На Гренаде высадились американские войска и контингенты «пяти восточнокарибских демократий» – Ямайки, Барбадоса, Доминики, Сент-Люсии, Сент-Винсента и Гренадин. Кстати, особой жестью отличились барбадосцы – не в боях, а при приёме пленных. А особое возмущение проявил не только «соцлагерь». На это Рейган, естественно, плевал, а про осуждающую резолюцию ООН сказал, что она аппетит не портит. Но страшно оскорбилось правительство Великобритании. Тэтчер была вне себя от ярости. Как это так, врываться с войсками в страну Британского Содружества! Что из того, что там коммунисты?! Джентльмены так не поступают! Первый и последний раз в жизни Мэгги поругалась с Ронни. Но ненадолго.

Стрельба шла трое суток. После чего сопротивление ПРА и кубинцев было подавлено, члены Реввоенсовета взяты в плен. Сердобольная женщина, пожелавшая сохранить своё имя в тайне, передала им в тюрьму коробку конфет. С многозначительной припиской: «Дайте всем, кроме Филлис».

Американцам активно помогли вышедшие на волю «мангусты». Стояли вместе с ними на блок-постах, показывали, кого пропускать, а кого брать. Но освободились не только они. Двери тюрем раскрылись и перед ждавшими расстрела коммунистами-бишоповцами. Вообще, опрос по горячим следам показал: 91% гренадцев поддерживают интервентов. Итог четырёх с половиной лет коммунистического правления.

«Я абсолютно убеждён, что маленькая Гренада стала историческим рубежом развала мировой коммунистической системы, – размышлял советский писатель-диссидент Василий Аксёнов десятилетие спустя. – С этого момента у них всё посыпалось». Историческую фразу произнесла посол США в ООН Джин Киркпатрик: «Вот видите, социалистические изменения вполне обратимы», – безжалостно бросила она советскому коллеге.

Весь смысл вторжения был именно в этом. Засиживаться на Гренаде американцы не собирались. Практически сразу началась передача власти новым гражданским властям. Политически ожил генерал-губернатор Пол Скун, чудом выживший под перекрёстным огнём. Но ожидалось, что до выборов будет править ГДМ. На остров спешно вернулся Фрэнсис Алексис. Однако получилось иначе. 9 декабря Скун назначил главой временного правительства педагога и ректора Николаса Брэтуэйта – уважаемого в стране человека демократических взглядов, ранее в политике никак не участвовавшего. Нужен был именно такой гарант честных выборов. Без политических связей и счётов.

Между тем выборы были опасным мероприятием. Угроза исходила не от коммунистов. Сторонников Бишопа американцы не только освободили, но и к выборам допустили. Кендрик Радикс и Джордж Луисон создали Патриотическое движение имени Мориса Бишопа (МБПМ). Однако никаких шансов они не имели, этой проблемой никто не заморачивался.

Зато на Гренаду вернулся Эрик Гейри. Вот это было уже серьёзно. Его встречали восторженные толпы. Мгновенно возродилась ГУЛП. Американцы бросили все силы на то, чтобы предотвратить возвращение Дядюшки к власти. Эта позиция была настолько очевидной, что журналисты прямо спрашивали дипломатов: почему? И однажды получили откровенный ответ. «Потому что тогда всё повторится сызнова».

Ставка была сделана на Герберта Блейза, который весь в белоснежном вышел из своего особняка. Он возглавил правоконсервативную Новую национальную партию (ННП), в которую вошли его националисты, ГДМ Алексиса, национал-демократы и демохристиане. Она и победила на декабрьских выборах 1984 года, получив 58%. За гейристов проголосовали 36%, за бишоповцев – 5%. Настроение гренадского народа выяснилось вполне.

Шестнадцать мужиков и одна Филлис

Ещё через два года, 4 декабря 1986-го, в Сент-Джорджесе был оглашён приговор по делу «Гренада 17». Членов группировки Корда–Остина осудили за убийство в Форт-Руперте. Бернард Корд, Филлис Корд, Хадсон Остин, Эварт Лэйн, Лиэм Джеймс, Леон Корнуолл, Каллистус Бернард, Сельвин Стрэчан и ещё шестеро были приговорены к смертной казни, двум рядовым дали по 45 лет, одному 30 лет тюрьмы.

Вели они себя очень по-разному. Бернард Корд нагло ухмылялся, Филлис орала на судью. Корнуолл, Лэйн, Джеймс выкручивались, умаляя собственную значимость в событиях. Каллистус Бернард захлёбывался от горечи раскаяния – ну погорячился за убитых товарищей, неужели нельзя простить?! И только генерал Остин хранил молчание, ничего не отрицал и ни в чём не оправдывался.

Пять лет эти четырнадцать человек провели в некомфортных камерах смертников. Каллистусу Бернарду однажды показалось, что за ним пришли, и он рухнул в клиническую смерть. Еле откачали. (Верно всё-таки заметил Солженицын: «Кто многих велел расстрелять, ещё как скисает перед собственным концом. Эти две твёрдости друг с другом не связаны».) Потом казнь заменили на пожизненное заключение в тюрьме Ричмонд-Хилл.

В 1996 году Корд и Стрэчан написали «Открытое послание. Размышления и просьба простить». В этом тексте они снова оправдывались – мол, время было такое. И торжественно обещали навсегда уйти из политики. Причём апеллировали к «благородному примеру Менахема Бегина». Причём тут израильский премьер – пусть и ушедший из политики в том самом 1983-м – вопрос к авторам. Так или иначе, освобождать их не стали. Только Филлис Корд выпустили в 2000-м по состоянию здоровья. Она тут же уехала на родную Ямайку. Подальше от благодарного сочувствия гренадского народа.

Бернард Корд преподавал в тюремной школе экономику и социологию. Леон Корнуолл и Сельвин Стрэчан порвали с атеистическими заблуждениями, пели в церковном хоре и читали другим заключённым методистские проповеди (редкая наглость, если вдуматься). Каллистус Бернард писал книгу – «Они могли убить меня только раз» (заметим, о себе, а не о реально убитых). Эварт Лэйн заочно получал юридическую степень в Лондонском университете и организовывал спортивные состязания на первенство тюрьмы. Лиэм Джеймс сдавал в том же университете на экономическую степень и заодно, по словам его адвоката, духовно преображался. Бывший тюремщик Хадсон Остин давал дельные советы по укреплению тюремных строений и стен (в советских ИТК такое называлось «запретку рыхлить» и считалось за самое впадло). В общем, все были при деле.

Так прошла четверть века. В 2007 году высшая апелляционная инстанция Британского Содружества начала пересматривать приговоры. Постепенно всех выпустили. Последними вышли Бернард Корд и Каллистус Бернард – в сентябре 2009 года.

Бернард с Филлис живут на Ямайке. Прочие остались на Гренаде. Как и обещали, из политики все ушли (разве что Корд временами даёт советы Бараку Обаме, но это, конечно, не в счёт). Остин и Корнуолл вернулись в тюрьму Ричмонд-Хилл. Бывший генерал работает там строительным менеджером (между прочим, с окладом 4 тысячи долларов), бывший майор преподаёт в тюремной школе.

В коммунистическое движение не вернулся из них никто.

Благодарение снова

25 октября отмечается на Гренаде как День Благодарения. «Великий человек Рональд Рейган спас нас всех» – эта фраза Пола Скуна в общем и целом считается на острове аксиомой XX века.

В 2008 году на Гренаде был принят закон – ежегодно утверждаются 15 национальных героев. Первым героем Гренады был объявлен Эрик Гейри. Тоже показательный штрих.

Кстати, если почитать гренадские форумы, бросается в глаза такой момент: Бишоп и его правление вспоминаются редко. А если вспоминаются, то в каких-то второстепенных деталях. Вроде: «Говоришь, ты мой друг детства? Пойди спроси у Корда, как у нас  с друзьями детства поступают!» Зато вокруг Гейри дискуссии идут жаркие. Прямо как у нас про Сталина. Одни порвать готовы за Дядюшку, другие его ненавидят, но равнодушных нет. Нередко помянут и «мангустов». Типа так: «Знаешь парня, который пляж убирает? Он там служил. Поговори с ним, много интересного расскажет». Короче, Гейри считают историческим титаном, основателем независимой Гренады. Бишопа – проходной фигурой, не оставившей серьёзного наследия.

Правительство Гренады возглавляет сейчас Кит Митчелл. Тот самый математик-химик и соучредитель эмигрантского ГДМ. Представляет он ННП, взглядов вполне рейганистских, но подозревается в связях с русской мафией. Конкурирует с его партией леволиберальный Национально-демократический конгресс (НДК). Гейристская же ГУЛП практически сошла со сцены, особенно после кончины Дядюшки в 1997 году. Традицию гейризма-лейборизма продолжает Фрэнсис Алексис во главе Народного лейбористского движения (ПЛМ). Типичное предвыборное выступление Алексиса: «Мы хотим вести кампанию без убийств. Но не принимайте наше миролюбие за слабость. Учтите это». Впрочем, партия Алексиса слаба, не набирает на выборах и процента. Хотя сам он авторитетный юрист, побывал и генпрокурором. Но не котируется на современной Гренаде имитация героя сэра Эрика. Не те времена.

Патриотическое движение имени Мориса Бишопа к концу 1990-х окончательно зашло в тупик. За него голосовали две-три сотни человек по всему острову. И тогда новый лидер Теренс Марришоу в 2002-м сделал неординарный шаг. Во-первых, он распустил партию. Во-вторых, вместе с активистами вступил… в ПЛМ Алексиса! Вот это комбинация: ярый антикоммунист, враг Бишопа и наследник Гейри сошёлся с наследником Бишопа и врагом Гейри против своего бывшего соратника по эмигрантской оппозиции Бишопу. Замкнулся исторический круг.

Но ни лейбористы, ни бишоповцы серьёзной угрозой правительству Митчелла не являются. Да и оппозиционный НДК не так уж опасен. Страшнее другие: «Новая банда мангустов». Теперь это не гейристы. У них вообще нет идеологии. Хотя говорят, что эта мафия объединяет ультраправых с леворадикалами. Так или иначе, они якобы – везде. «Новая группировка гораздо сильнее, чем та, что была у сэра Эрика. Она контролирует исполнительную, законодательную, судебную систему, полицию, СМИ, церковь, профсоюзы, неправительственные организации. Она способна очень сильно осложнить жизнь доктору Митчеллу. Цель Новой банды мангустов — установить свою власть на десятилетия вперёд. Она не имеет никакого видения будущего Гренады, кроме захвата власти и богатства», – пишет осведомлённое издание  Caribbean News Now.

Встречаются порой у гренадцев довольно грустные рассуждения: «Гнули нас плантаторы, гнул Гейри, гнул Бишоп, гнут сейчас, и не будет тому конца». Но их быстро обрывают: мол, ты, похоже, ни при Дядюшке, ни при Бишопе не жил, раз сравниваешь с сегодняшним днём. Так что «безнадёжность России» – далеко не наш эксклюзив. Такие ошибки допускаются в любом климате. Важно не вестись на них, не поддаваться на безнадёгу. О чём по-своему напоминает 33-я годовщина возвращённой Гренады.

Николай Кольский, капитан 3-го ранга запаса, «В кризис.ру»