«Вместе творим историю» – так назвалась левоцентристская коалиция, выдвинувшая Андреса Мануэля Лопеса Обрадора. Сказано – сделано. История сотворена. Правящая Институционно-революционная партия (ИРП), казавшаяся несдвигаемой, от власти отстранена. Лопес Обрадор избран президентом Мексики. 120-миллионную страну возглавит политик, которого сравнивают с Че Геварой, Чавесом и Трампом.
Мексиканцы редко голосуют абсолютным большинством
Отрыв по голосам таков, что исход стал ясен задолго до официального подсчёта. Президент Мексики избирается простым большинством в одном туре. Реальными мексиканские выборы стали с 1988 года, под влиянием советской Перестройки (Россия несла тогда факел свободы по всему миру). До того обычным делом были 86%, а то и больше. Но с конца 1980-х из шести президентских голосований победитель лишь дважды получал абсолютное большинство. Первый раз – тридцать лет назад. Второй – вчера. 1 июля 2018 года за Лопеса Обрадора проголосовали 15,5 млн человек – 53,7%. Это само по себе впечатляет.
Ближайший соперник Лопеса Обрадора получил 6,5 млн, менее 23%. И это не кандидат ИРП, а Рикардо Анайя – тоже оппозиционер, но не слева, а справа, от Партии национального действия (ПНД). Лишь на третье место вышел представитель правящей партии Антонио Мид: 4,5 млн, 15,4% – бронза не слишком почётная. Независимого кандидата Хайме Родригеса Кальдерона поддержали 1,2 млн избирателей, т.е. 5,7%. На долю другой независимой – Маргариты Завалы осталось лишь около 30 тысяч голосов (0,11%). С ней, впрочем, произошёл странный казус – ещё в мае Завала сняла свою кандидатуру, но имя осталось в бюллетене, и 0,11% избирателей проголосовали за сеньору, которая не собиралась становиться президентом. Это Латина…
Заметим, что среди кандидатов отсутствовал нынешний президент Энрике Пенья Ньето. Он уже отбыл шестилетний срок. Переизбрание же для главы государства исключено. Ни один вменяемый политик на подобное не претендует. Такие поползновения рассматриваются как узурпация власти, экстремизм и национальное предательство. Мексика сделала выводы из своей истории. Сделает ещё и Россия. Но это к слову.
О парламентском и губернаторском раскладе говорить пока рано. Здесь считать будут дольше. Первые имеющиеся данные прогнозируют «вместе творящим историю» большинство в обеих палатах Генерального конгресса. Но тут, разумеется, большинство относительное. Без спецмероприятий одна партия редко получает «пятьдесят плюс один», а в Мексике таковых не проводится. Что до коалиций, то тут вообще вопрос сложный. Они наверняка быстро распадутся.
Правящая партия на этих выборах шансов не имела
Блок Лопеса Обрадора включает партии Движение национального возрождения (МОРЕНА), левосоциалистическую Партию труда и партию «Общественный форум». МОРЕНА – левые национал-популисты и социал-демократы, ориентированные на наследие Ласаро Карденаса, революционно-демократического президента второй половины 1930-х годов. «Трудовики» – это уже «социализм XXI века», что-то близкое к Чавесу и не очень далёкое от Мадуро. А «форумные общественники» – правоконсервативные социал-христиане. Ясно, что такой союз может основываться только на общности противника.
Этим противником и была ИРП, показавшая в последние годы весьма слабые результаты в экономике и совсем обвальные в антикриминальной политике. Борьба с бандами и наркокартелями обрела масштабы гражданской войны, вести которую приходится неправительственным ополченцам. Только за время предвыборной кампании погибли 130 только политических активистов. Общее же количество жертв нарковойны давно идёт на десятки тысяч, причём самым кровавым: более 20 тысяч убитых – стал прошлый год. На таком фоне коалиция Антонио Мида «Всё для Мексики» шансов не имела. Хотя ИРП – правившая с небольшими перерывами около 90 лет – и привлекла себе в поддержку экологистов-«зелёных» и либералов.
Кроме того, «институционно-революционный» электорат размывается и сам собой. ИРП происходила от Карденаса и его идеологии. Это была партия национализма и корпоративизма с левым уклоном, и на этой основе имела массовую поддержку. Последние же десятилетия ИРП – партия малоидейная. Прагматизм, «эффективное управление», не более того. И когда управление делается вопиюще неэффективным, рассчитывать на бескорыстную поддержку не приходится.
С 1940-х годов против ИРП выступала ПНД – партия консервативной христианской демократии. Тоже, кстати, с элементами национал-корпоративизма – но с уклоном не влево, а вправо. Сейчас в партийной доктрине стало меньше национализма, зато больше либерализма, особенно экономического. Это, как видим, популярнее чистого прагматизма. Но опять-таки, коалиция «Фронт ради Мексики», возглавляемая ПНД и Рикардо Анайей – сугубо целевая, «зонтичная». С консерваторами объединились социал-демократы Гражданского движения и социалисты Партии демократической революции (ПДР), ушедшие из ИРП.
Агитация Анайи строилась на уничтожающей критике правительства за неспособность справиться с наркобандитами. На что ему отвечали напоминанием: начинал эту борьбу в 2006 году Фелипе Кальдерон –президент от ПНД. Результат налицо. И у Кальдерона в правлении, и у Анайи на выборах.
Хайме Родригес Кальдерон – не родственник, однофамилец. Бывший губернатор штата Нуэво-Леон прославился жёсткой борьбой с преступностью. Главный пункт предвыборной программы – введение смертной казни за наркоторговлю и серийные убийства. Возможно, если бы он опирался на партийную базу, смешал бы карты Лопесу Обрадору. Но этого не случилось.
Что касается Маргариты Завалы, то её полная фамилия – Завала де Кальдерон. В 2006–2012 годах жена Фелипе Кальдерона была первой леди Мексики. До прошлого года состояла в ПНД. Основные её идеи – культурный консерватизм. Что для сегодняшней Мексики явно не самое актуальное. Других скреп хватает. Что духовных, что физических.
Как мог выиграть левый в современной Латине
А что же – сам победитель?
Андресу Мануэлю Лопесу Обрадору 63 года. 43 из них он – фигура мексиканской политики. Сын деревенского торговца, студент-политолог начинал в ИРП середины 1970-х. Отличался яростной преданностью памяти Карденаса, но по взглядам был заметно левее и значительно радикальнее легендарного президента. Давно известен в стране как харизматичный оратор. Возмущался деидеологизацией партии. С яростным скандалом вышел из неё в 1990-х, возглавлял левацкую ПДР. Потом основал МОРЕНА. С начала 2000-х на Лопеса Обрадора стали поглядывать – кто с надеждой, кто с опаской – как на «мексиканского Чавеса». Хотя политолог – не десантник.
На президентских выборах Лопес Обрадор тоже не новичок. Он уже чуть не пробился в 2006-м – отстал от Кальдерона меньше чем на процент. Он даже поднял своих леваков на уличные протесты. Но «кактусовая революция» не заладилась. Сорвалось и в 2012-м – Лопеса Обрадора опередил Пенья Ньето. И вот, на третий раз – наконец удалось. Да ещё триумфально, если по мексиканским меркам.
Первое, что бросается в глаза: мексиканские выборы выбились из правого тренда современной Латины. В Аргентине, Гватемале, Чили, Парагвае, Колумбии единомышленники Лопеса Обрадора потерпели поражения. Даже в Перу, где пока не удалось избраться дочери Фухимори, левые не составили конкуренции правым. Исключением можно назвать лишь выборы в Никарагуа, но неосандинистский режим – в принципе вопрос особый. Тамошние выборы к выборам можно отнести с большой долей условности.
И вдруг левый – причём подчёркнуто радикальный – побеждает в крупнейшей испаноязычной стране мира. С чего бы такой сбой программы?
Выше говорилось, что главной причиной поражения ИРП стали поражения от криминала. В борьбе с преступностью традиционно жёстки латиноамериканские правые. Против ОПГ активно применялись «эскадроны смерти». Даже от коммунистов отвлекались порой ради такого дела. Казалось бы, в Мексике должен наступить час ПНД? Но он уже наступал.
Похоже, мексиканская оргпреступность отличается от общелатинской. Она напоминает сальвадорский тип. Криминал не только противостоит обществу – он являет собой органично укоренённую его часть. Победить его полицейскими мерами едва ли реально. Об этом и говорит Лопес Обрадор: проблема социальная, надо начинать с корней, бороться с бедностью… Так многие левые говорят. Это и называется: разговор в пользу бедных.
Но не в случае Лопеса Обрадора. За ним девятилетний опыт главы администрации Мехико в 2000-х. Он не только вводил новые социальные программы. Он ещё и снижал налоги, стимулировал инвестиции, организовывал новое строительство на паях с Карлосом Слимом, из первых богачей Земли. А в плане антикриминала привлёк для консультаций нью-йоркского экс-мэра Руди Джулиани, сбившего на 70% преступность в «городе жёлтого дьявола». Не сказать, чтобы в Мехико царило тогда спокойствие. Но эскалации криминального террора удалось не допустить. Хотя по стране уже разворачивалась нарковойна.
Сейчас Лопес Обрадор вновь толкует о социальных рычагах вытеснения преступности. Может, бандиты сами посчитают честное инвестирование более выгодным промыслом? Новый президент готов и на переговоры с наркокартелями. Только хотел бы иметь авторитетного посредника. Желательно – Папу Франциска.
Успех Лопеса Обрадора – победа антиэлитарного популизма
Преступность – критическая проблема современной Мексики. Но не единственная. Есть, например, коррупция – и вот здесь-то Лопес Обрадор обещает беспощадное полицейское подавление. Ибо вороватый чиновник – не благородный разбойник, не обездоленный бродяга, не подсаженный накркокурьер. С ним по-другому разговор пойдёт. Без Папы Римского.
Обещает он, конечно, поднять зарплаты, повысить пенсии (а не пенсионный возраст) и т.д. Именно за это Мид и Анайя обличали Лопеса Обрадора как безответственного и опасного популиста. Но избиратели не вняли этим мудрым предостережениям. Гораздо больше нравились им рассуждения Лопеса Обрадора о «мафии власти» – которую пришла пора свергнуть и разгромить. «Мафия власти» – это ИРП и ПНД, оккупировавшие госаппарат. Именно этот лозунг обеспечил победителю решающую поддержку масс.
Историческое значение вчерашних выборов в Мексике – сокрушение политического статус-кво. Впервые в новой мексиканской истории обе ведущие партии отстранены от власти. Если на то пошло, нечто подобное мы увидели недавно по соседству с Мексикой – в Гватемале. Хотя там победил не левый, а правый популист. Джимми Моралес шёл под теми же лозунгами: не только против коррупции, но и против всей прежней политической элиты. Которая есть неисчерпаемый источник коррупции, произвола и застоя.
«Лопеса Обрадора постоянно обвиняли в том, что он потопит экономику. Сравнивали его с Уго Чавесом и пытались отыскать связи его штабом с Россией, создавая образ опасного радикального лидера. Но сравнения с Чавесом чрезмерны, а связи с Россией абсолютно не доказаны», – пишут в «Нью-Йорк таймс» обозреватели Азам Ахмед и Кирк Семпл. Что до потопления экономики, то, откровенно говоря, шансы на это есть. Заявленные Лопесом Обрадором социальные программы потянут на $25 млрд. Однако он уже гарантировал независимость Банка Мексики, озабоченного прежде всего бюджетной стабильностью. И хотя высказывается против приватизации нефтяной отрасли, обещает признать в этой сфере любое законное решение. А тут крупные инвесторы не постоят в совокупности и за $80 млрд.
Первое внешнеполитическое выступление избранного президента Мексики касалось отношений с северным соседом: «Мы искренне протянем нашу руку, чтобы установить отношения дружбы и сотрудничества с США». Не смолчал и Дональд Трамп: «Я с нетерпением жду возможности поработать с ним. Столько всего предстоит сделать полезного как для США, так и для Мексики!» Как говаривал Егор Кузьмич Лигачёв, «чертовски хочется конструктивной работы». В данном случае – обоим.
Анатолий Кружевицын, «В кризис.ру»