Уже не первый день главные мировые масс-медиа методично обсуждают ход развития венесуэльского кризиса, который после признания Соединёнными Штатами и их союзниками «временным президентом» спикера Национальной ассамблеи Хуана Гуайдо, в свою очередь, с каждым днём всё отчётливее приобретает международное измерение. События в Венесуэле в последние дни ещё более углубили социально-политический кризис в этой стране. Разумеется, в основе конфликта лежат внутренние причины, состояние глубокого политического противостояния в Боливарианской республике.
Но при всей видимой простоте этого противостояния («силы революции – проимпериалистическая реакция» в понимании лагеря Николаса Мадуро или, наоборот, «демократическая оппозиция – социалистические узурпаторы» с точки зрения противников действующей власти) мы сейчас видим, что международная реакция на новую фазу венесуэльского противостояния всё-таки не такая упрощённо-линейная; она более «извилиста» и сложна.
Конечно, международное радикальное левое движение, уже давно так или иначе связанное с чавизмом, на стороне Николаса Мадуро. Подавляющая часть коммунистических и левосоциалистических партий твёрдо осуждают «демарши американского империализма» и заявляют о солидарности с Боливарианской революцией. Региональные союзники Каракаса во главе с Кубой, страны Боливарианского альянса (ALBA) со всей жёсткостью заявляют о поддержке своих венесуэльских единомышленников. Секретариат объединяющих латиноамериканские левые партии Форума Сан-Паулу в конце января выступил с заявлением, в котором призвал прогрессивные силы всей Латинской Америки проводить координируемые действия «против угрозы империалистической агрессии против Боливарианской Венесуэлы».
В той или иной степени, в поддержку Каракаса высказываются и коммунистические режимы в Азии, как и правящие партии этих стран. Правда, реакция главного внешнеторгового партнёра Венесуэлы Китая оказалась весьма умеренной. В заявлении китайского МИД хоть и признаётся легитимность Мадуро, но при этом содержатся довольно «вялые» слова, как то «мы намерены взаимодействовать с этой страной на равноправной основе.»
С другой стороны, в авангарде «группы давления» на режим Мадуро стоят Соединённые Штаты, активно поддержанные особенно той частью южноамериканских стран (Бразилия, Аргентина, Чили), где у власти находятся представители правых сил. Геополитические мотивы эта группа стран активно соединяет с идеологическими аспектами. Так, Дональд Трамп регулярно утверждает, что «социалистическая система хозяйства нанесла непоправимый ущерб венесуэльской экономике», а новый президент Бразилии, откровенно крайне правый деятель Жаир Болсонару призывает покончить с теми, кто желает «боливарианскую Америку». Об идейной несовместимости венесуэльского режима и демократических ценностей американцев рассуждает и чилийский президент-консерватор Себастьян Пиньера.
С учётом гетерогенности венесуэльской оппозиции, преобладающей в «Круглом столе демократического единства» (от умеренных социал-демократов до правоконсервативных тенденций) не удивительно, что реакций европейской политической элиты на события в далёкой Венесуэле весьма близки к подходу Вашингтона. Именно в данном контексте следует оценивать постановление Европейского парламента, где преобладают правоцентристские силы, признать Хуана Гуайдо «временным президентом» Венесуэлы. Наибольшую прыть в деле поддержки венесуэльских античавистов готовы проявить как раз те страны ЕС, которые в своей внешней политике наиболее ориентированы на Вашингтон ― Польша, Нидерланды, Дания.
И всё-таки беспристрастный анализ международной реакции на обострение политического конфликта в Боливарианской республике показывает, что говорить о полном соотнесении идеологического и геополитического компонентов в данном случае не приходится. Отметим, что достаточно жёсткой критике действия венесуэльских властей по вытеснению оппозиции из институционального поля подвергали европейские левоцентристские правительства (Испании и Португалии, например). Правда, тут не стоит забывать, что тот же «самопровозглашённый» Гайдо представляет партию «Народная воля», которая, на деле, является скорее социал-либеральной по идеологии силой и, вместе с тем, аффилирована с Социнтерном.
Но ведь и в Латинской Америке далеко не все левые правительства стоят за Мадуро. Недавно покинувший ALBA Эквадор, президентом которого является демократический левый политик Ленин Морено, отказался от поддержки официального Каракаса. Правительство Широкого фронта в Уругвае предложило территорию своей страны как площадку для переговоров противостоящим венесуэльским силам, но это не была позиции поддержки «братьев по классу».
С другой стороны мы видим схожую ситуацию. Если поведение Кремля вполне можно объяснить сугубо геополитическими и внешнеэкономическими соображениями, то поддержка Каракаса со стороны клерикального Ирана объясняется прежде всего антиимпериалистической солидарностью. Весьма любопытно, что о солидарности с «братом Мадуро» заявил турецкий президент Реджеп Таип Эрдоган, пожелавший венесуэльскому коллеге «высоко держать голову». Интересен и такой любопытный факт: до сих пор как-то признавать альтернативное правительство Гуайдо не собирается итальянское правительство, считающееся, и по праву, одним из самых правых в Евросоюзе.
В общем, всё это говорит не только о том, что ныне мир совсем не тот, что, скажем, 35―40 лет назад. Но ещё и том, что всё-таки геополитические моменты преобладают в подходах ведущих держав. Они могут вполне коррелироваться с политико-идеологическими аспектами (ведь это так по «венесуэльскому досье» в случаях США и Бразилии, Китая и Кубы), но это, что называется, не обязательно. Надо думать, что данная тенденция появится в современных международных отношениях и в самое ближайшее время.
Роман Рудин, специально для «В кризис.ру»