Комментируя развитие ситуации вокруг пресловутого «брекзита» ― процедуры выхода Соединённого Королевства из Европейского Союза – главный редактор «Независимой газеты» Константин Ремчуков справедливо назвал нынешнее состояние дел «запутанным и абсурдным». Так же рассуждают многие западноевропейские политологи. Ещё нелепее ситуация выглядит с учётом того, что разворачиваются события в старейшем мировом парламенте – британской палате общин.
Вообще говоря, вся эта ситуация тянется уже несколько лет, начиная с всенародного референдума в Британии, на котором немногим менее 52% избирателей сказали «нет» членству своей страны в ЕС. Но проблема заключалась в том, что этого не хотели ни политические элиты, ни крупный бизнес Великобритании. Да, экс-премьер-министр Британии Кэмерон назначил этот референдум, но ведь перед этим он выторговал у «брюссельских бюрократов» немало преференций, пугая «еврократию» возможным выходом «ключевой страны» из Союза. Кажется, сегодня ситуация повернулась ровно наоборот и уже лондонским политикам приходится упрашивать коллег по ЕС пойти им на встречу.
По большому счёту, выход Британии из ЕС без комплексного соглашения не нужен никому; председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер недавно назвал такой вариант «очень опасным и чреватым глубокими проблемами для всех в Европе». Поэтому вот уже более полутора лет на разных уровнях вёлся переговорный процесс о модальностях первого в истории евростроительства выхода Британии из Союза. И вот по ряду болезненных тем, например по правовому статусу около 4 млн граждан стран-членов ЕС, работающих в Соединённом Королевстве, согласие было найдено.
Но хоть британское правительство задолго и определило дату юридического окончания пребывания страны в ЕС (29 марта 2019), переговорный процесс застопорился на таких важных вопросах, как таможенный контроль на границе между ольстерскими графствами Соединённого Королевства и Ирландией, а также на стремлении правительства Великобритании и островных бизнес-кругов сохранить для королевства фактические привилегии от актуального членства в таможенном союзе и едином внутреннем рынке ЕС. Специалисты подсчитали, что глобальная величина потерь в случае «жёсткого брекзита», при котором Британия покинула бы все структуры Союза в одночасье оценивалась бы в миллиарды фунтов стерлинга, что, разумеется, неприемлемо для британской буржуазии и стоящих за ней политических кругов.
Однако, в национальном парламенте сложилась крайне запутанная и, можно сказать, патовая ситуация. Если за «жёсткий брекзит» ратуют, по большому счёту, лишь представители правого и «антиевропейского» крыла консерваторов (это немногим более ста парламентариев), то и, наоборот, за то, чтобы остановить процесс вспять, добиться повторного референдума (в общем, за то, чтобы «не отпускать Европу») выступает меньшая часть депутатов. Одновременно с этим после последних законодательных выборов у правительства лидера тори Терезы Мэй нет абсолютного парламентского большинства, на которое она может рассчитывать лишь благодаря голосам ольстерских юнионистов-«евроскептиков».
В итоге Мэй, не имея большинства не то что в парламенте, но даже не контролируя свою собственную партию, была вынуждена все эти недели заниматься политическим маневрированием. После того как 12 марта палата общин повторно отклонила одобренный кабинетом министров текст договора ЕС по юридическому обеспечению «брекзита» (при этом результат был лично для Мэй унизительным: за ратификацию соглашения голосовали 242 депутата при 391 против), уже на следующий день был поставлен вопрос о возможности «жёсткого брекзита», чего хотели бы добиться правые консерваторы. Но и за такой односторонний вариант «развода» с ЕС, на долю которого приходится 44% британского экспорта и из стран которого в Соединённое Королевство поступает 54% импорта, высказались лишь 278 парламентариев. Более того, незначительным большинством голосов, всего перевесом в четыре мандата парламентарии, по сути, запретили кабинету провозглашать выход страны из ЕС до подписания соответствующего соглашения с ЕС. Но одновременно и набрать большинства в поддержку опции повторного референдума «еврооптимистам» в палате общин не удалось.
Все эти манипуляции вызывали в Брюсселе и других странах ЕС всё более растущее недовольство. Юнкер до поры до времени скрывал нервозность, но в итоге от имени ЕС дал понять: «Не будет дальнейших интерпретаций… Наступил конец всех переговоров». Эти слова означали, что «коллективный Евросоюз» более не готов к новым переговорам об «улучшении» ранее заключённого соглашения с кабинетом Мэй.
Отдавая себе отчёт в том, что другого варианта просто уже нет, Мэй заявила о том, что обращается в Брюссель с просьбой отодвинуть день выхода страны из Британии (то есть тот самый «брекзит») до конца июня. То, что это шло вразрез с неоднократно даваемыми ранее обещаниями провести «брекзит» к концу марта, её уже, похоже, не волновало. Разумеется, более левая парламентская оппозиция (лейбористы, либералы, национальные региональные партии) использовали данную ситуацию, чтобы максимально политически ослабить Мэй и даже добиться её отставки. Лидер британских лейбористов Джереми Корбин говорит: «Возможно, пришла пора провести новые выборы, чтобы люди могли решить, каким должно быть их правительство».
Чего же в итоге добилась Мэй. Брюссель в ночь на 22 марта пошёл на частичную уступку, но, видимо, решил «подыграть» в «шекспировскую» пьесу. Суть решения Европейского совета, объединяющего глав государств и правительств стран-членов Союза в том, что если британский парламент всё-таки примет с нового захода текст договора с ЕС, «брекзит» состоится до 22 мая (23―26 мая в странах ЕС состоятся выборы в Европарламент; на данный момент никакой электоральной подготовки в Британии не ведётся). Но в любом случае до середины апреля британское правительство должно составить мотивационное решение, будет ли Соединённое Королевство принимать участие в майских выборах. Если к этому моменту не будет проголосован текст «сделки» с ЕС и Лондон откажется участвовать в выборах, впереди ЕС и британцев ждёт «ужас Сити», то есть «жёсткий брекзит». Ну а если Великобритания решит, презрев итог народного референдума, участвовать в выборах, тогда отсрочка «брекзита» будет возможна даже вплоть до конца 2021 года. Такие вот страсти сегодня имеют место на политическом пространстве островной Британии!
Роман Рудин, специально для «В кризис.ру»