Избрание Барака Обамы восемь лет назад приветствовалось самыми разными «политическими семьями» – от умеренных левых до вполне себе респектабельных консерваторов. Приход Дональда Трампа встречен широкими политическими кругами Старого света, мягко говоря, с растерянностью. Левые заявляли о победе реакционного представителя крупного капитала. Экологисты выражали недовольство в связи с дискурсом Трампа в природоохранительной сфере. Либералы сожалели, что для Трампа права человека – пустой звук. Даже многие консерваторы были в унынии. Можно вспомнить слова одного из «теноров Брекзита» – нынешнего шефа британской дипломатии Бориса Джонсона – о психической неадекватности Трампа.
Но были в Европе политические силы, воспринимавшие победу Трампа как собственную. Это относится не только к правящим кругам Российской Федерации. Речь идёт о западно-, да и восточноевропейских крайне правых. Даже если это и миф, что лидер французского Национального фронта (НФ) Марин Ле Пен буквально «прыгала от счастья, узнав о победе Трампа на президентских выборах», всё равно очевидно: крайне правый сегмент европейской политики проявлял большой энтузиазм. Малореалистичные правопопулистские лозунги миллиардера (строительство стены на мексиканской границе, «стоп-кран» для выходцев из ряда мусульманских стран, набор протекционистских мер в экономике, радикальная налоговая реформа и т. д.) проходили здесь на ура. Общее мнение выразили руководители партии «Альтернатива для Германии»: у ведущей страны Западного мира появился «сильный и решительный лидер, способный изменить данное и порвать с прежней самоубийственной политикой».
Дональд Трамп пребывает в Белом доме уже почти три месяца. Его внутриполитические меры по-прежнему импонируют европравым. Но недавний удар «Томагавками» по сирийскому военному аэродрому, думается, стал началом конца медового месяца. «Трамп воспринимался как продукт антиглобализма, способный положить конец неолиберальной глобализации… Разворот по «сирийскому досье» показывает, что данные надежды не способны сбыться», – отмечает бельгийский политолог Паскаль Дельвит.
Первая реакция европравых – сильнейшее удивление. Главный их враг в сирийском конфликте – исламский джихадизм. «Это не Башар Асад посылает на наши улицы террористов, чтобы убивать наших детей», – восклицала Ле Пен. Мартон Гёньгёши, один из лидеров венгерского «Йоббика» называл режим Асада «главным препятствием для ваххабизма и салафизма, для международного исламского терроризма».
Реакция таких политиков на трамповский удар вполне предсказуема. «Трамп был избран, обещая, что Соединённые Штаты не будут больше выступать мировыми жандармами… Но именно так они и поступили сейчас», – возмущается Марин Ле Пен. Лидер голландской Партии свободы Герт Вилдерс, известный откровенно антиисламскими заявлениями, подчеркнул, что нужно все силы направить на то, чтобы «деисламизировать Запад», а не бомбить светский режим в Сирии. Лидер Партии независимости Соединённого Королевства Пол Наттил написал в своём Твиттере, что «надеялся на лучшее от Трампа».
В этом контексте интересно вспомнить расклады Холодной войны XX века. Западноевропейские ультраправые внешнеполитически ориентировались тогда на Вашингтон. Но не на любой Вашингтон. И даже не партиях суть. Джимми Картер, к примеру, воспринимался в лучшем случае как профнепригодный деятель, а то и просто как враг. Сходным было отношение к Джону Кеннеди, а в годы разрядки и к Ричарду Никсону. Зато Дуайт Эйзенхауэр, Линдон Джонсон и особенно Рональд Рейган считались достойными лидерами. Считалось, что нет во Франции более сознательного и твёрдого атлантиста, чем Жан-Мари Ле Пен, отец Марин. Но сейчас патриарх европейских крайне правых признаётся: «Да, некогда мы восхищались решимостью Рональда Рейгана. Но мир изменился. США превратились в заложника ультралиберального глобализма».
На Трампа надеялись именно как на борца с этой, либерально-глобалистской, тенденцией. Надеялись, что его слова о глубоком переформатировании НАТО станут реальностью. В программе НФ чёрным по-белому провозглашается выход из НАТО. Зато Трамп теперь говорит, что поторопился с намерениями изменить отношения США с Североатлантическим альянсом.
Большинство европравых, будучи принципиальными антиглоаблистами, являются антиинтервенционистами. Они против вмешательства своих стран в дела других регионов мира (пожалуй, за исключением коллективной международной борьбы с исламским фундаментализмом). В такой самозамкнутости видится залог сбережения собственных традиционных ценностей. Лишь сравнительно немногие праворадикалы сохраняют традиции «интернационала националистов» прошлого века, восходящего к принципам ВАКЛ.
Когда Дональд Трамп стал президентом США, западноевропейская пресса указывала, что отныне крайне правые в Старом свете будут вынуждены «варьировать между Москвой и Вашингтоном». Судя по реакции на «Томагавки», этот выбор делается по большей части в пользу Кремля.
Жорж Камарад, специально для «В кризис.ру»