Завершившийся недавно в Петербурге суд по делу об убийстве Галины Старовойтовой был скорым и где-то справедливым. Обвиняемый в организации этого преступления Михаил Глущенко заключил досудебное соглашение и сказал, кого считает заказчиком. В результате получил всего 17 лет строгого режима. Почти столько же, сколько длилось само следствие.
Глущенко решением судьи весьма недоволен. Досудебное соглашение, по мнению его защитника, давало юридическое право на полное оправдание и моральное на звание героя. Поскольку подсудимый, преодолевая смертельный страх, наконец-то огласил заветное имя… Заказчиком убийства назван бывший вице-президент Петербургской нефтяной компании Владимир Барсуков (Кумарин), недавно оправданный присяжными в деле о покушении на совладельца Петербургского нефтяного терминала Сергея Васильева. Как считает защитник Глущенко, для этого потребовалось беспримерное гражданское мужество.
Однако далеко не все разделяют эту уверенность — в мужестве и даже в правдивости показаний. Известный эксперт, автор бестселлера-путеводителя по преступному Петербургу Андрей Константинов, комментируя процесс, назвал его «забавным». Поскольку показания Глущенко, а главное, доверие к ним со стороны следствия и суда, смутили не только специалистов и родственников, но и людей далёких от криминала и политики.
По его мнению, как ни выстраивай логические цепочки, ни в одну из них Барсуков — даже в качестве человека, озвучившего Глущенко чей-то сторонний заказ — не вписывается. Уже потому, что, в отличие от самого Глущенко, с политикой никак не был связан. Ни в те годы, ни в предыдущие, ни в последующие. Даже в качестве помощника депутата Государственной Думы Александра Невзорова. А в том, что убийство Старовойтовой было актом политическим, не сомневается никто.
Другие версии были отброшены много лет назад, ещё в самом начале следствия. Сам Константинов о других версиях и не упомянул. И это вполне объяснимо.
«Я считаю, — объяснил свою позицию Константинов, — что вопрос по заказчику не доработан. На Кумарина сейчас всё можно вешать. Дело не в том, что я его страшно жалею… Но когда я просто не понимаю, в чем его «козырный интерес», это нехорошо, что я не понимаю. Я действительно специалист в этих вопросах, и я хочу, чтобы мне это было понятно».
Вероятно, понять захотят и те, кому предстоит — по логике вещей — вскоре предъявить Барсукову обвинение, основанное на показаниях Глущенко. Вопрос лишь в том, когда и при каких обстоятельствах это произойдёт. Верховный суд РФ, не удовлетворённый вердиктом присяжных по делу Васильева, назначил новый процесс. Дата его начала ещё не названа. Новых доказательств ни у следствия, ни у прокуратуры нет. Аргументы защиты непробиваемы и хорошо известны. По идее, можно было бы предсказать и результат. Если бы не нынешнее обвинение, выдвинутое Глущенко. Октябрьский суд, хоть и не посчитал его признания достаточным основанием для освобождения из-под стражи, во внимание всё же принял.
Таким образом, судить Барсукова придётся минимум на двух процессах. Понятно, что в деле Старовойтовой против него нет никаких реальных улик, за исключением более чем сомнительного признания заинтересованного лица Глущенко. Начинать суд, не имея ничего, кроме этого, не имея даже мотива преступления (элементарного «зачем ему это надо») — заранее обречь процесс на провал. Но и новый процесс по делу Васильева не сулит никакой победы. Даже, если размахивать недоказанными глущенковскими показаниями в качестве безотбойного аргумента. Они, скорей, вызовут смех или жалость, чем сочувствие и понимание. Как-то странновато выглядят обвинения по проигранному уже один раз делу, подкрепляемые непонятными элементами из другого дела, столь же малообоснованного.
Единственное объяснение Глущенко состоит в том, что Старовойтова, якобы, мешала развернуться «тамбовскому сообществу» Барсукова. Этот довод Константинов отметает всего одной фразой: «Возникает даже чувство неловкости за тех, кто говорит такую абсолютную чушь. Никакой особой, системной борьбой с организованной преступностью она на момент гибели не занималась. Она занималась региональными выборами. И при чём здесь Кумарин, совершенно неясно».
Похоже, это никому, кроме Глущенко, «совершенно неясно». И оба суда — по Старовойтовой и Васильеву — начинать никто не торопится.
В общем, суд по делу об убийстве Старовойтовой вместо того, чтобы превратиться в торжество справедливости, обернулся глухим тупиком. Из которого, как из всякого тупика, есть только один путь — назад. К решению первого суда по делу Васильева и поиску настоящего заказчика убийства Старовойтовой.
«Кумарин хотел легализации, хотел в легальный истеблишмент, но у него не получилось», — полагает Константинов. Из этих слов можно было бы сделать вывод, что занимайся Барсуков своим делам, не высовываясь, его не тронули бы. Едва ли. Сам факт существования во второй столице страны «ночного губернатора» не устраивал очень многих. За независимость.
Анна Мышкина, «В кризис.ру»