Предвизитное интервью Владимира Путина австрийскому тележурналисту получилось довольно блёклым. Чёткого ответа не последовало ни на один вопрос. Собственные вопросы президента РФ тоже не впечатляли: «Как вы думаете, сколько проголосовало за вашего покорного слугу в Москве на последних выборах?» Или: «Зачем нам такие клоуны?» Интереснее было то, что оставалось в затемнённом подтексте. О котором интервьюер вряд ли догадывался.
Нельзя отказать президенту РФ в своеобразном чувстве юмора. Фраза: «Вам лучше спросить об этом председателя правительства России господина Медведева» – неважно, по какому поводу произнесённая – достойна войти в хрестоматии дипломатичного издевательства. Речь шла о связях «Единой России» с европейскими крайне правыми, работающими против Евросоюза. Но, повторимся, повод не имеет значения.
Так и не назвав по имени Алексея Навального, президент РФ согласился с его лозунгом о самом себе. Конечно, он нам не царь! Кто бы с этим спорил. «Это не соответствует абсолютно никакой действительности, потому что у нас демократическое государство, и мы все живём в рамках действующей Конституции, – поучал россиянин австрийца. – В нашей Конституции прописано, по‑моему, так же как в Конституции Австрии: два срока подряд, не больше, президент может избираться». Это правда. Статья 60(5) австрийской Конституции содержит именно такое положение. Александр ван дер Беллен сможет переизбираться только один раз.
И уж точно не сможет совершить путинский манёвр, о котором с гордостью поведано в интервью: «После двух легитимных сроков моего президентства я оставил этот пост и перешел на другую позицию, председателем правительства Российской Федерации. После этого, как известно, в 2012 году вернулся, прошёл через выборы, выборы выиграл». Вот, мол, как мы умеем, учитесь… Но тут Путин кое-что не учитывает (или просто не знает, как про Бронштейна, Бернштейна, Рейгана и Сомосу). Дело в том, что президент Австрии – должность в основном церемониальная. Ключевая там фигура – канцлер. Ныне это консерватор Себастьян Курц.
Другое дело, что настроено правительство Курца довольно пропутински, и уж это Путин знает. Потому так уверенно и по-боевому держится перед Армином Вольфом с австрийского телеканала ORF. Сегодняшний приезд Путина в Вену мыслится как очередной «прорыв западного фронта». Нечто вроде встречи Брежнева с Жискар д’Эстеном после советского вторжения в Афганистан.
Суеверно умалчивая о Алексее Навальном, Владимир Путин много раз называл Михаила Саакашвили. С чего такой обострённый интерес к бывшему грузинскому президенту и одесскому губернатору, понять трудно. Такое случается. Ленин, бывало, тоже вдруг начинал много и некстати о Владимире Винниченко, председателе украинской Директории.
Но звучало в интервью ещё одно имя. Может быть, в самом любопытном контексте. Армин Вольф спросил о Евгении Пригожине. Зачем петербургский ресторатор тратит миллионы (и не в рублях) на «фабрику троллей»?
Путин отвечал длинно и увлечённо, дословно повторяясь несколько раз в одном пассаже. Хотя смысл бы краток: а вы у самого Пригожина спросите. «Российское государство не имеет к этому никакого отношения, – заверял глава этого государства. – Я даже не знаю, чем он занимается. Вы действительно думаете, что человек, который занимается ресторанным бизнесом, имея даже какие‑то хакерские возможности, какую‑то частную фирму в этой сфере, с этих позиций может повлиять на выборы в Соединённых Штатах или в какой‑то европейской стране? Как же низко пало все, что происходит в информационной и политической сфере в странах объединённого Запада, если ресторатор из России может повлиять на выборы! Это не смешно?»
Смешно. Хотя пало всё действительно низко, когда экс-канцлер ФРГ идёт работать в «Газпром», а экс-президент СШАтребует понимать Ким Чен Ына. Такой пир капитулянтства заставляет вспоминать «разрядочные» времена госсекретарства Генри Киссинджера. Не смешно другое. Тоже увязываемое молвой с ресторанным бизнесом, точнее, с «кремлёвским поваром». Но интервьюер, похоже, знает границы допустимого. Вольф не спрашивал Путина ни о ЧВК в Сирии, ни тем более об избиениях в Петербурге. И о некой компании «М инвест» тоже вопросов не было.
Между тем, название «М инвест» облетело сегодня новостные ленты. Эта российская компания начала разработки золотоносных копей в Судане. Охрану берёт на себя ЧВК Вагнера. Обе структуры однозначно причисляются к бизнес-конгломерату Пригожина. Что с того, ответил бы Путин, решись кто спросить. Сказано же: у нас демократическое государство. И к тому же капиталистическое. Предположим, Пригожин имеет не только топливные интересы в Сирии, но и золотые в Судане. Кто может запретить предпринимателю предпринимать? Может, ещё и богатеть нельзя? Что за коммунизм?!
При такой постановке вопросов обычный западный журналист действительно ткнётся в тупик. Надо быть Марком Галеотти – специалистом по силовой олигархии, коррупции и оргпреступности РФ – чтобы понимать: российские «частные предприниматели», магнаты и олигархи, ничего не делают на свой риск. Богатыми их назначили. Они мало отличаются от министров или губернаторов – такие же агенты государства. В особенности это относится к таким, как Пригожин. Который не только знаком с президентом в качестве повара («Я много людей знаю и в Петербурге, и в Москве», – Путин в интервью), но и является подрядчиком Минобороны по продснабжению.
Остаётся кое-что уточнить по суданским и африканским темам. Об участии частных силовиков из России в суданской гражданской войне сообщается с конца прошлого года. Это быстро превратилось в секрет Полишинеля. О переброске вагнеровцев в Судан со знанием дела информировал тот же Гиркин-Стрелков. Воюют, разумеется, на стороне президента Омара Башира. Партнёр вполне подходящий – диктатор, обвиняемый в геноциде. Правит на десять лет дольше Путина. «Он легитимный президент Судана», – говорил о Башире путинский пресс-секретарь, по этому поводу – редкий для Пескова случай – что-то слышавший. Как типичный союзник нынешнего Кремля Башир ничем не хуже Башара.
Поиск таких союзников продолжается. В объявлениях ЧВК отдаётся предпочтение людям, имевшим африканский опыт в советские времена. Пригожин выделяет специальное финансирование для политтехнологов, мониторящих политические процессы в странах Африки. Произвёл, видать, впечатление бесславный конец Мугабе. Иначе не был бы задействован на африканском направлении такой внешнеполитический спецназ, как «человек, который занимается ресторанным бизнесом».
Но о таком молчат. И в интервью с журналистом из Вены, и на переговорах в самой Вене.
Никита Требейко, «В кризис.ру»