Визит главы МИД РФ Сергея Лаврова в Зимбабве и Эфиопию отразил курс на усиление мирового влияния, взятый в ходе украинского кризиса. Продемонстрировано стремление Москвы вернуться на Чёрный континент. Однако наличие серьёзных конкурентов в лице США и КНР, а также несоответствие политических установок экономическому развитию России препятствует этим амбициозным замыслам. Конкретные итоги визита не подтвердили наличия у России реальных способностей взять на себя значимую роль в Африке. Примечательно, что применительно к Эфиопии вообще не сообщалось о каких-либо достижениях.
Особое внимание на переговорах в Эфиопии было уделено вопросам защиты инвестиций, то есть реальные договорённости о российском проникновении в эту страну – в лучшем случае дело ближайших лет
Впрочем, эфиопскую часть следует расценивать не как провальную, а скорее как подготовительную. Так, например, особое внимание на переговорах было уделено вопросам защиты инвестиций. Что свидетельствует о том, что реальные договорённости о российском проникновении в Эфиопию – в лучшем случае дело ближайших лет.
Между тем, учитывая роль Эфиопии в Африке (в Аддис-Абебе расположена штаб-квартира Африканского Союза), изначальная нацеленность визита Лаврова состояла в развитии именно политических отношений. Москва претендует на участие в разрешении многочисленных конфликтов, провоцируемых на Чёрном континенте Западом и Китаем. Это довольно грамотный ход, если такой курс будет планомерно осуществляться.
С Зимбабве ситуация обстоит иначе. Стороны достигли конкретики, подписав соглашения о совместной разработке крупного платинового месторождения «Дарвендейл». Некоторые российские источники поторопились назвать сделку стратегической, заговорили едва ли не о контроле Москвы над мировым производством платины и платиноидов. Но это не совсем так.
Речь идёт лишь о втором по объёму месторождении платины (но не платиноидов) в Африке. На Зимбабве приходится менее 1,7% запасов этого драгоценного металла. Реально достижения Кремля в данном сегменте выглядят более блёкло, чем стараются это представить.
Однако у Москвы есть потенциал для создания ситуации, при которой именно она, как это было до Первой мировой войны, будет контролировать платиновое производство на планете. Визит Сергея Лаврова в Эфиопию и Зимбабве – «платиновые» страны – нельзя рассматривать в отрыве от общего взаимодействия России с африканскими странами.
В последние годы Москва наиболее активно развивала отношения с Преторией. Необходимо напомнить, что по данным на 2007 год ЮАР контролировала 87,5% мировых платиновых запасов (Россия – 8,7%). Пока Кремль не контролирует производство платины в ЮАР, но условия для продвижения созданы. Важно заметить, что параллельно африканскому визиту Лаврова глава Росатома Сергей Кириенко в сентябре добился важных договорённостей с ЮАР по атомной отрасли.
Этому максимально способствует и политическая ситуация. Находящиеся у власти в ЮАР темнокожие революционеры, борцы с апартеидом, в прошлом имели очень тесную привязку к Москве. Нынешний президент Джейкоб Зума прошёл в свое время специальную подготовку в Московской школе КГБ. Кроме того, руководство ЮАР благодарно России за содействие при вступлении в БРИК, после чего структура получила название БРИКС.
Развитие отношений с ЮАР, одним из самых авторитетных государств Африки, позволяет России рассчитывать на закрепление в других странах региона. Однако время для возвращения в Африку в значительной степени упущено. После распада СССР Поднебесная успела «подсадить» местные экономики на свои дешёвые товары. Россия этим не может реально похвастаться. Есть и вопрос, как отразятся на российско-китайских отношениях попытки расширить сферу влияния РФ на Чёрном континенте. Учитывая стремление КНР подмять под себя африканское сырьевое производство.
Роберт Мугабе смог прийти к власти и до сих пор удерживать её именно благодаря китайской поддержке. Если Пекин позволит Москве «зайти» в Африку за это придётся дорого заплатить
Особенно заметно это в Зимбабве. В своё время Роберт Мугабе смог прийти к власти и до сих пор удерживать её именно благодаря китайской поддержке. Как военной, так и финансово-экономической.
Даже если сейчас Пекин позволит Москве «зайти» в Африку после продолжительного отсутствия, это не значит, что он допустит активное продвижение. Во всяком случае, России за это придётся дорого заплатить. Чтобы не вызвать гнева «стратегического союзника».
Что касается других африканских стран, особенно Эфиопии, то здесь российские перспективы осложняются не только экономической привязкой африканцев к КНР, но и политической к США. Возобновление отношений с Россией привлекательно для эфиопских лидеров. Но у Вашингтона имеются серьёзные рычаги воздействия на Аддис-Абебу. Прежде всего – большие объёмы военной помощи. С другой стороны, экономика Эфиопии попала в сильную зависимость от того же Китая. Эфиопский пример – наглядная иллюстрация того факта, что реальная конкуренция на Чёрном континенте идёт между Западом и Китаем.
Расширение мирового влияния России требует экономического усиления. Несоответствие же политических установок экономическим реалиям предопределяет неспособность достигать международных целей. Скромность достижений министра Лаврова в Зимбабве и Эфиопии лишь подчёркивает неспособность Москвы коренным образом изменить сложившееся положение вещей. Политическая заявка на новую роль в мире не подкрепляется экономически.
Сергей Балмасов, специально для «В кризис.ру»