Советский коммунизм всегда рассматривал русский народ как инструмент, с помощью которого можно установить власть во всём мире. Россия не воспринималась Лениным и его наследниками как самоцель. Агрессия исторически являлась отличительной чертой советского коммунизма. Финляндия, Польша, другие страны Восточной Европы, затем Африка, Индокитай и Афганистан могут многое сказать об этом. Однако пятьдесят лет назад Советам пришлось обороняться. Поднимающий голову китайский коммунизм положил глаз на советский Дальний Восток. Решающее столкновение произошло 14—15 марта 1969 года.
Причины произошедшего, как часто бывало, связаны со своей же «пятой колонной» — другое слово трудно подобрать. В роли предателей Родины выступили Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) Иосиф Виссарионович Сталин и его соратники. После того, как Гоминьдан проиграл в Гражданской войне, в Москве по случаю Дня Святого Валентина в 1950-м подписан советско-китайский Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи. Через пару месяцев документ вступил в законную силу.
Первым делом Советский Союз отказался от аренды города Далянь. Маоисты получили его безвозмездно. На таких же условиях они приобрели Китайско-Восточную железную дорогу (КВЖД). Подобные шаги советского руководства ещё можно понять. Это был акт доброй воли в отношении страны, ещё недавно считавшейся полуколонией европейских держав.
Труднее понять щедрость Сталина относительно трофейного японского оружия, которое Мао получил бесплатно. Правда, китайским коммунистам понадобилось ещё и советское оружие, и его Кремль предложил продать за деньги или золото.
Мао полагал, что оружия никогда не бывает много. Поэтому в августе 1949-го, ещё до подписания Договора, он отправил в Москву Секретаря ЦК КПК Лю Шаоци для обсуждения насущных проблем. В результате китайцы получили кредит в 300 миллионов долларов США. Поскольку Китай считался разорённой страной, то кредит предоставили под один процент годовых. Разумеется, о том, что их страна тоже разорена войной, большевики не задумывались. Главное, чтобы иностранные братья-коммунисты не жаловались.
Кредит пошёл на закупку не только оружия, но и промышленного оборудования, причём, как правило, советского производства. Индустриализация шла полным ходом.
Однако индустриализации коммунистам обычно мало. Им нужно также коллективизировать сельское хозяйство, истребить или хотя бы нейтрализовать «врагов народа», а уж вслед за этим начать внешнюю экспансию.
С первым пунктом проблем не возникло. Второй пункт забуксовал в середине 1950-х, поскольку «Большой Брат» приказал быть мягче к политическим оппонентам. Мао взял под козырёк и в феврале 1957-го заявил: «Пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ». В общем, плюрализм, гласность и всё такое.
Вскоре выяснилось, что китайцам свобода не менее присуща, чем европейцам. Люди и правда решили, что можно критиковать партию. Более уверенно стала чувствовать себя местная интеллигенция. Окружению «Великого Кормчего» это не понравилось. Поэтому вскоре пришлось затянуть гайки.
Что касается третьего пункта, то на первых порах роль главного врага Китая играли США. Но чем дальше, тем сильнее становилось ощущение, что заокеанский противник плохо помогает в мобилизации сил режима. Америка ничего плохого китайцам не сделала. Ладно бы ещё Англия! Но в 1950-е возбуждать ненависть к этой стране было бы анахронизмом. В общем, понадобился новый враг, причём желательно граничащий с Китаем.
Здесь-то хрущёвская «оттепель» и пригодилась. Пропагандисты объяснили простым китайцам, что Советский Союз отклонился от правильного марксизма, а причиной тому природный империализм русских. Для того они, очевидно, и затеяли демократизацию в Китае, дабы захватить эту страну с её несметными сокровищами.
Подобные размышления сближали китайских маоистов 1960-х с современными российскими духоскрепами, полагающими, что «права человека», «аниме» и прочую «сексуальную революцию» американцы насаждают в России специально для того, чтобы духовно разложить и захватить страну. Правда, не очень понятно, для чего хрущёвцы и руководители США сначала опробовали всё это у себя.
На практике маоисты решили ударить первыми. Из архивных закромов они достали карты начала XIX века, на которых не только Приморье, но и нынешние Амурская область и Хабаровский край обозначены как части Империи Цин. А с ними и Монголия с Тывой. За кадром остался тот факт, что Империя Цин не была китайским государством. Китайцы считались в этой стране людьми второго сорта. Об этом маоисты предпочитали не размышлять. Коммунистам вообще, как правило, плевать на те народы, которыми они правят.
Сразу начинать войну с великим соседом неправильно. Маоисты решили наточить когти в конфликтах с другими странами. Конечно, первой жертвой стал «альтернативный Китай», то есть тайваньское правительство. Первая серьёзная вспышка произошла ещё до периода «ста цветов», на стыке 1954-го и 1955-го. Второе столкновение состоялось в августе 1958-го. Непосредственные бои велись у острова Цзиньмэнь и других, более мелких островов.
В июле 1962-го пришёл черёд Индии, к которой у Китая имелись давние территориальные претензии. Кстати, именно нейтралитет Советского Союза стал одним из мотивов усилить антисоветское направление в китайской внешней политике.
Когда в 1968-м советские войска вошли в Чехословакию, маоисты открыто объявили «советских ревизионистов» империалистами. В этом вопросе они оказались правы. Другое дело, что действия самих маоистов можно охарактеризовать аналогичным образом. «А чем мы хуже?» — решило китайское руководство и начало подготовку к решительным действиям.
СССР — слишком большая страна. Чехословацкий вариант здесь не годился. Китайские коммунисты взяли на вооружение тактику ползучего наступления. Начать с мелких островов на пограничных реках, авось что получится.
Одним из таких островов был Даманский, располагающийся на реке Уссури немного южнее Хабаровска и западнее Лучегорска (Приморский край). Китайцы именуют этот остров Чжэньбао, то есть Драгоценным. В начале марта 1969-го семьдесят семь китайских бойцов заняли западный берег этой драгоценности. Вооружены они были оружием, заботливо предоставленным им ещё сталинским правительством.
Спустя несколько часов пришельцев обнаружили советские пограничники. Начальник заставы старший лейтенант Иван Стрельников с группой людей пошли навстречу китайцам, а их прикрывала группа под начальством сержанта Владимира Рабовича.
Стрельников заявил протест по поводу нарушения границы. Кто-то из китайцев поднял руку. Это было сигналом к открытию огня. В результате и Стрельников, и Рабович погибли.
Начальник соседней заставы старший лейтенант Виталий Бубенин попытался отразить атаку китайцев, но вскоре пришлось ретироваться. Китайская артиллерия продолжала огонь. Оставшихся в живых пограничников принял под своё командование младший сержант Юрий Бабанский, которому удалось обратить китайцев в бегство. Весь бой продолжался примерно два с половиной часа. Потери оказались примерно равными: 31 советский пограничник убит, 14 ранены, а китайцы безвозвратно потеряли 39 солдат.
В китайской прессе тотчас же началась пропагандистская кампания, направленная против СССР. Среди лозунгов был и такой: «Долой новых царей!». Разумеется, новыми царями маоисты называли исключительно партократов из брежневского Политбюро. Своего собственного вождя они почему-то так не называли.
Если царей не одёргивать, то они начинают наглеть. Новая китайская атака началась утром 14 марта. Советские пограничники открыли огонь по нарушителям. Те быстро ушли на свой берег. Советские бойцы поступили аналогично.
Увидев это, китайцы снова сделали попытку занять остров. Их в очередной раз пришлось выгнать. Теперь советские пограничники не стали покидать остров.
Утром следующего дня китайцы при поддержке своей артиллерии перешли в наступление. Советские пограничники оборонялись как могли. Кое-где русские бойцы попытались провести контратаку. Одним из таких героев стал полковник Демократ Владимирович Леонов.
Своё интересное имя он получил, поскольку родился 1 апреля 1926-го. В те годы в стране ещё не выветрилась революционная романтика. Новорождённым часто давали имена в честь Маркса, Энгельса, Ленина и Октябрьской революции. Кто-то наивно продолжал верить в «социалистическую демократию». Вряд ли родители догадывались, что главный свой бой Демократ Леонов проведёт против китайских коммунистов — злейших врагов демократии.
К сожалению, Леонов плохо знал остров. Он слишком близко подошёл к китайским позициям, и его танк оказался подбит. Полковник попытался покинуть машину, однако шальная пуля оборвала его жизнь.
В конечном счёте, пограничники покинули остров. Теперь вопрос могли решить лишь регулярные войска. Командующий войсками Дальневосточного военного округа генерал-лейтенант Олег Лосик рискнул нарушить указание Политбюро ЦК КПСС и приказал открыть огонь из систем залпового огня «Град». Между прочим, на тот момент это была секретная разработка: в те времена не любили показывать мультики всему миру.
Вскоре в дело вступили мотострелки, и начался отход пришельцев с острова. Китайцы пытались было огрызаться, но все три атаки отбиты. Китайская артиллерия бледно смотрелась на фоне советских «сюрпризов». К 20:00 всё было закончено. Теперь остров был «ничьим».
Цифры потерь разнятся. СССР считал, что с его стороны погибло 58 советских бойцов (и ранено 94), а с китайской стороны — более восьми сотен. Китайцы, наоборот, заявили, что с их стороны погибло всего-навсего 58 человек (и 71 ранен), а с советской стороны — 99 (и 68 ранены). При этом общее соотношение составляло почти 1 к 8: с советской стороны оборонялось 300 человек, а КНР задействовала две с половиной тысячи бойцов. Как бы то ни было, советские войска достигли главной цели: новых поползновений в этом районе китайцы больше не предпринимали.
Не очень приятно выбирать между плохим и очень плохим. В конце 1960-х КПСС была плохой, а КПК — очень плохой. Маоизм, да и вообще любой иностранный империализм, не нёс русским ничего хорошего. Советским гражданам самим предстояло разобраться с доморощенным тоталитаризмом, и они в конечном счёте разобрались.
А пятьдесят лет назад советские граждане разобрались с маоистами. Это был далеко не последний бой с китайскими империалистами, но путь к победе не всегда лёгок. Нам остаётся лишь почтить память погибших и воздать почести выжившим. Многих уже нет на этом свете — всё-таки пятьдесят лет прошло. Тем же, кто жив, низкий поклон.
Михаил Кедрин, специально для «В кризис.ру»