В российских официозных СМИ очередной припадок неоправданного оптимизма: НАТО не будет с нами воевать. Пропагандисты Кремля достали из нафталина очередного «эксперта»-пророка, как водится – не из своего отечества. Джеймс Джатрас, бывший консультант сената США, уверен: главным игроком в блоке НАТО, играющим против интересов миноритарных членов, являются США.
Джатрас – очередной пиар-проект, который за небольшое количество распределяемых службой Дмитрия Пескова средств выступает третьестепенной говорящей головой, в которой важнее не сам спич, а прилагающиеся к ней регалии. Таких заявлений видели уже немало, казалось бы, что особенного на этот раз? Но если присмотреться к ситуации, сняв розовые очки пропаганды, то станет жутковато.
Рассуждения новоявленного аналитика – реакция на заявление генсека НАТО Йенса Столтенберга об усилении присутствия Североатлантического альянса в Восточной Европе. Причина – опасения, что РФ может вновь применить вооруженную силу для изменения европейских границ. Для этого Альянс выделяет отряды по 500-1000 человек, которые займут приграничные зоны в странах Балтии, Румынии и Польше. В отличие от предыдущих витков усиления напряжённости, на этот раз с российской стороны отнеслись к этому шагу серьёзно, чтобы не сказать – испуганно.
Если после нарвского парада в честь Дня независимости Эстонии в феврале 2015-го, в котором принимали участие силы НАТО, путинские агитпроповцы зубоскалили по поводу их численности и «глупости прибалтийских мосек», то теперь им уже не до смеха. Эти отряды, как довольно цинично подметил высокопоставленный функционер Альянса, не призваны защитить границы стран блока. Их функция – служить датчиками соприкосновения с российскими «вежливыми человечками». То есть, сдерживающими Кремль красными флажками.
За передовыми пикетами уже развернуто шесть штабов НАТО, а к концу года возникнет ещё два. Восемь штабов – восемь направлений возможной агрессии: скандинавское, прибалтийское, польское, германско-балтийское, украинско-карпатское, румынское, черноморско-балканское (болгарское), турецкое. Сопровождается штабная работа соответствующими заявлениями Столтенберга о праве Альянса разместить в Восточной Европе такой контингент, который Совет НАТО сочтет нужным. Без ограничений. Теперь любое неловкое движение на границах будет означать для президента РФ наихудший исход.
Как уже отмечали в руководстве НАТО, блок возвращается к исполнению своей первоочередной функции, ради которой и был создан: сдерживанию угрозы с Востока. Бюрократические структуры не столько даже НАТО, сколько ЕС до сих пор препятствовали быстрому реагированию. Например, проспав ситуацию в Украине. Член НАТО, находящийся в лучшей форме – США – наталкивался на противодействие даже со стороны Германии по вопросу о создании заградительного барьера. На этом продолжают играть в пресс-службе Кремля, например, вкладывая в уста Джатраса свои надежды на то, что приграничные контингенты НАТО – это интрига США против «немецких и французских сторонников Путина». Якобы, так планируется отрезать центральные европейские локомотивы от их «давнего друга и партнёра», по путинской терминологии. Под «отрезанием» подразумевают авантюру с невольным втягиванием франко-германского тандема еврозоны в силовое противостояние.
Запущенный сегодня очередной фейковый комментарий «неназываемого источника» из Совета НАТО о том, что вторжение Путина в Украину никогда не станет в Восточной Европе casus belli, отражает уверенность пропагандистов в прежней пассивности европейцев. К ней настолько привыкли, что события последних дней стали для Кремля настоящим шоком. Даже обвинения главы РФ в убийстве Литвиненко не имели такого резонанса. Теперь же Путину ясно дают понять: время, отпущенное для сотрясения воздуха, вышло.
Ближневосточный узор, в который Путин вплёл несколько собственных мотивов, также окрасился в неприятный для Кремля оттенок. Своим вмешательством в сирийские дела РФ поневоле сделала их намного более понятными, поляризовала стороны, разделив их на сторонников и противников уже не Асада, а Путина. Сложные комбинации остаются, пожалуй, лишь уделом Анкары, возглавляемой «турецким Путиным» при враждебном «курдском Донбассе» у себя и дружественном «туркоманском Донбассе» в Сирии. Даже ИГИЛ (запрещённый в РФ) становится всё меньше похож на третьего радующегося. Особенно после нынешних мюнхенских договорённостей о прекращении огня, которые не распространяются на удары по фундаменталистам.
Несложно догадаться, что при такой поляризации вхождение НАТО в конфликт было вопросом недолгого времени. Три дня назад, словно пытаясь отсрочить неизбежное, российские информагентства растиражировали успокоительное заявление генсека НАТО о нейтралитете. На самом деле Йенс Столтенберг не произносил слов о воздержании от участия в ближневосточных делах, лишь пояснив особенности стажировки солдат антиигиловской коалиции. Вчера все иллюзии развеялись: Альянс направил в Эгейское море эскадру для отлова судов с беженцами, тем самым блокировав возможности «демографических атак» на Европу. По иронии судьбы военные корабли принадлежат Германии, всё ещё воспринимаемой как партнёр России.
Сегодня министр обороны США Эштон Картер разрушил последние надежды Москвы, санкционировав проведение наземной операции в Сирии силами НАТО. Особенно охотно вписались британцы, самые принципиальные противники Путина с начала проблем в Украине. В Иорданию направлен батальон королевских вооружённых сил для обучения сил минорных членов Альянса. Именно о нём говорил Столтенберг, рассказывая, как одряхлевшая Европа будет накачивать мускулы в условиях, приближенных к реальным. Французский премьер-министр Манюэль Вальс также не исключил возможности выдвижения сил НАТО в регион – ещё одни «партнёры и союзники» нанесли Путину очередной удар в спину.
Будто мало России проблем с тучами, надвигающимися со стороны Лиги арабских государств и Турции. Эти государства также сосредотачивают значительные силы для участия в «сирийском замирении». Правда, в отличие от НАТО – которая собирается бороться с ИГИЛ, чему по причине, ставшей теперь очевидной, сопротивляется Кремль – арабы намерены решать проблему комплексно. Вместе с алавитским, асадовским фактором, который предполагается устранить путём накачивания сирийской оппозиции оружием и техникой.
Эта разница между заявленными целями никого не вводит в заблуждение: обычное для региона разделение труда. НАТО воюет с ИГИЛ и волной иммигрантов, нейтрализуя скрытые методы Путина. Арабы бросают вызов открытому союзнику Москвы. На фоне таких достаточно аккуратных действий шейхов и бюргеров откровенно агрессивной выглядит позиция Эрдогана.
Турция за последний месяц сделала ещё два заявления о пересечении границы российскими самолетами. Сбивать их не стали. Речь не о трусости; в чём другом, но в этом Эрдогана упрекнуть нельзя. Но Турция пока не готова воевать в полную мощь – в стране только начата скрытная мобилизация. Тем не менее, первые части турецких вооружённых сил уже пересекли сирийскую границу и углубились на территорию, занимаемую туркоманами на несколько сот метров в районах размещения лагерей беженцев и транспортной инфраструктуры.
Зубоскальство путинской прессы о том, что НАТО тяготится таким непредсказуемым членом, затухло вместе с поддразниванием нерешительных европейцев. Декабрьская истерия по поводу 5 пункта Устава НАТО сменилась ясным пониманием: за Турцию впишутся. Единственный серьёзный довод Кремля при столкновении – наличие ядерного оружия. Но ПРО уже развёрнута, «Тополя» постоянно падают, а плутониевая начинка боеголовок давно не обновляется. Это не говоря о том, что ядерные силы применяются как фактор больше психологический, нежели потенциально боевой.
Владимир Путин отлично всё это понимает. Он против войны с его личным участием, предпочитая гибридный вариант. Его цель – выторговать право на перемирие, остановить наращивание экономического и политического давления на правящий режим РФ. Вероятно, ставка делается на создание в Сирии очередного «ДНР/ЛНР» в алавитских районах. Однако расчёт оказывается фатально ошибочным: турки внезапно взялись спасти осаждённый Алеппо; арабы решили заканчивать комедию с «прокси-Асадом»; НАТО планирует раздавить «гибридный» ИГИЛ. В ситуации присутствия в Сирии российских военных становится возможна любая случайность, которая запустит цепь устрашающих событий.
Роман Примаков, специально для «В кризис.ру»