Есть фильмы, которые становятся знаковыми еще до своего появления на свет. «Левиафан» Андрея Звягинцева из их числа. Вряд ли его ждет хорошая судьба в отечественном прокате. И даже не из-за пресловутого запикивания ненормативной лексики. Надо очень любить свою страну, где царит сегодня беспредельный цинизм и подавление человеческой личности, чтобы пойти на такую картину. Но «Левиафан» уже собрал внушительную коллекцию престижных зарубежных призов. На очереди, судя по всему, «Оскар». Который всегда символ. На этот раз – возвращения России к своим истокам.
Наверное, нет особого смысла пересказывать содержание этой картины. Как говорится, суть любого художественного произведения можно изложить одной фразой. «Анна Каренина была замужем, но мужа не любила, потому и бросилась под поезд». Если в двух словах – герой в исполнении Алексея Серебрякова в глухой российской глубинке борется с властным беспределом. Догадайтесь с одного раза, чем всё в итоге заканчивается. Так что гораздо интереснее то, что картине предшествовало и что сопровождает ее теперь.
Отправной точкой для авторской мысли стала история Марвина Химайера. Она случилась в крохотном колорадском поселке Грэнби в 2004 году. Там все началось с рутины: герой вступил в земельный спор с крупной промышленной компанией. Власти поддержали градообразующий бизнес и стали гнобить Химайера. Тот начал холодить свою месть. За полтора года был построен бронированный монстр на основе серийного японского гусеничного бульдозера. Взобравшись в него, Химайер поехал по Грэнби, по пути точечно круша недвижимость своих недоброжелателей – заводские корпуса, офисы, общественные здания, частные дома. Накрушил он на $7 млн. А потом, согласно официальной версии – пустил себе пулю в лоб.
Во многих культурах имя Марвина Химайера стало символом отчаянного сопротивления власти денег и вообще – власти. Нашлись желающие, готовые даже купить обломки легендарного бульдозера. Культовую личность не забывают и до сих пор.
Сначала Андрей Звягинцев хотел экранизировать эту историю чуть ли не построчно. Потом решил развить тему. Сделать это оказалось лучше всего на более знакомой российской действительности. И потянулись слухи. Главный – Звягинцев в глуши Кольского полуострова творить нечто невообразимое, чуть ли запретное. Конечно, это неправда. Хотя бы потому, что продюсером фильма является маститый и неплохо аффилированный с любой властью Александр Роднянский. Революции, даже киношной, от него ждать не стоит. Однако в условиях, когда российский кинематограф вместо обещанного прорыва продолжает под натиском «Поддубного» переживать «Солнечный удар», даже попытка прыжка за флажки не может остаться незамеченной, пускай это просто-напросто грамотный маркетинговый ход. Так же, как, например, и такой – в инете бродят слухи, что авторы «Левиафана» не станут препятствовать бесплатному просмотру их творения в соцсетях. Скачивай, смотри на здоровье. Кстати – он уже там и появился – еще до назначенной на февраль российской премьеры. По нынешним михалковским временам такой либерализм – что глоток свежего воздуха.
Особняком стоит тема присутствующей в картине ненормативной лексики. В России она сейчас запрещена практически повсеместно. Однако «Левиафан» появился до выхода этого запрета. И по этому поводу тоже продолжается активная дискуссия.
Победное шествие картины по миру уже началось. Каннский приз на лучший сценарий, «Золотой глобус» Британской киноакадемии за лучший фильм на иностранном языке. На очереди – «Оскар» киноакадемии уже американской. Тенденция такова, что наличие британской награды практически гарантирует получение и американской. Тут к месту вспомнить, за что отечественные кинематографисты получали прежние. Список этот невелик: 1968 год – «Война и мир», 1975 год – «Дерсу Узала», 1981 год – «Москва слезам не верит» и, наконец – 1994 год — «Утомлённые солнцем». С учётом уже привычных особенностей выбора в каждом отдельном случае всё объяснимо. Масштабность Сергея Бондарчука плюс Лев Толстой, режиссёрство Акиро Куросавы, «русские – тоже люди» и «Сталин – вэри бэд». В случае с «Левиафаном» уже начались путинские подвёрстки.
И совсем не удивительно, что отклики в российской прессе на картину скорее закономерно положительные, а в зарубежной – так вообще программированно превосходные. С первой понятно. В нынешних условиях минимально честному кинокритику нельзя упускать даже гипотетическую возможность показать режиму фигу в кармане. Со второй ещё понятнее. Западные кинокритики наконец-то увидели ту Россию, которую они хотят видеть, разве что в кадре не бегают друг за дружкой медведи в ушанках с балалайкой в одной руке и бутылкой водки в другой. Главные ингредиенты – всевластие мафиозной власти, или – властной мафии в обрамлении церковного ханжества и тупого безысходного отчаяния основной массы народонаселения.
И ведь ничего не скажешь! Это вам не история Кэтрин Бигелоу со своей «К-19: Оставляющая вдов», на которую скопом надавили российские подводники. «Мы в море водку не пили и форму так не носили!» И масштабность голливудских съемок, и звёздный статус исполнителей главных ролей, и сама тема не спасли картину от прокатного провала. А здесь – всё шито-крыто. Русский режиссер снял фильм о России. Ему виднее. Хотя вот «Анкор, ещё анкор» Петра Тодоровского не показывали давненько – видимо, военчины по-прежнему недовольны показом будней и праздников послевоенной «несокрушимой и легендарной».
Так что и российский зритель увидит на экране то, что он и так знает, с чем он сталкивается ежедневно. Идти в кино ради того, чтобы услышать мат устами главных героев? Или сходить для того, чтобы услышать законное пиканье к месту и не к месту, от которого уже тошнит при просмотрах телепрограмм? И что дальше? Это Химайер создавал свой механический шедевр прямо в собственной мастерской, на глазах у всего городка. У нас же сжать кулаки и построить свой бульдозер всё равно не получится. Или – не дадут. И в этом – главный смысл «Левиафана».
Пару слов напоследок. Интересно, конкурсные показы этой картины тоже запикиваются? Или авторы членов жюри не щадят, режут всю правду-матку в открытую? Ой, не бережем мы зарубежных мэтров! Зато стережем уши своих сограждан. Как это пелось в концовке песни «Распутин» группы Boney M? «Оh these Russian…». «О, эти русские…»
Аркадий Орлов, «В кризис.ру»