Австрийская Республика ― одна из самых спокойных, политически и экономически стабильных стран Европы. Это подтвердили состоявшиеся недавно парламентские выборы. Лидерство правых сохранилось. Однако внутри движения произошла серьёзная перегруппировка.
Как считает профессор Зальцбургского университета Гюнтер Киршер, «австрийская альпийская модель соединяет в себе сильные консервативные и социальные начала». Это связано с исторически высокой ролью для общества как консерваторов (Австрийская народная партия, АНП), так и социал-демократов (Социал-демократическая партия Австрии, СДПА).
С 2017 года власть в стране принадлежала правому большинству. Несмотря на это, Австрия остаётся одним из наиболее «социальных» обществ в Европейском Союзе. Это видно по высокому (более 80 лет) уровню продолжительности жизни, очень низкой безработице (всего 5% трудоспособного населения), крупным средним зарплатам, низкому общественному долгу и дефициту общественного бюджета.
Австрийская экономика стабильно развивается (в прошлом году экономический рост был немногим менее 3% ВВП), а её различные отрасли ― от сельского хозяйства до транспорта ― конкурентоспособны на международном рынке. За последние годы правое правительство провело серьёзный аудит общественных расходов и снизило пособия по безработице. Одновременно, открыв «зелёный свет» повышению продолжительности рабочего дня при согласовании работодателей и трудящихся, правительство приняло ряд отдельных законов, серьёзно помогающих семейному бизнесу и уязвимым в социальном плане австрийским семьям. Кроме того, важным изменением государственной социальной политики последних лет стал более «строгий» подход исполнительной власти к обеспечению трудовой миграции (в которой австрийское хозяйство по-прежнему нуждается) и поселению в Австрии беженцев из конфликтных стран «Юга».
Выборы в последнее воскресенье сентября носили внеочередной характер, так как они стали возможны в силу правительственного кризиса, разразившегося минувшей весной. Правое парламентское большинство, которое формировали правоцентристская Австрийская народная партия и правопопулистская и антииммигрантская Австрийская партия свободы (АПС), взорвалось после попадания в масс-медиа видеоплёнки, давшей начало так называемому Ибицгейту. Речь идёт о явно провокативной встрече, состоявшейся ещё до вхождения министров от АПС в австрийское правительство на курортной Ибице между лидерами АПС. В том числе будущим вице-канцлером Хайнцем-Кристианом Штрахе, с некой особой, представлявшейся «племянницей русского олигарха», обещавшей АПС финансовую помощь от «дяди» в покупке австрийских ежедневников.
Очевидно, что провокация была задумана противниками АПС в высших политических кругах республики. Но воспользовался ею именно канцлер Себастьян Курц, который от имени возглавляемой им АНП, поспешил разорвать правительственный контракт со «свободниками». Заявляя, что «Австрийская партия свободы своим поведением вредит проектам реформ и пути к переменам». Но как только из Совета министров были выставлены члены АПС, крайне правая партия сразу же перешла в оппозицию. После чего депутаты от АПС совместно с социал-демократами обрушили кабинет Курца. В стране было создано техническое правительство из числа внепартийных экспертов и Курц, таким образом, лишился своей должности.
Состоявшиеся 29 сентября выборы в Национальный совет показали, что в Австрийской Республике сохраняется так называемое правое социальное большинство. Если на выборах в парламент в 2017 года две правые партии отдали голоса 57,5% избирателей, то на этот раз – 55,8%. Таким образом, вполне справедливо отнести современную Австрию к числу «правых» обществ, но здесь следует сделать оговорку о том, что соотношение сил внутри австрийского правого движения, безусловно, заметно изменилось.
Если два года назад АНП опережала АПС всего на 5,5% голосов и обе партии вполне подходили под разряд «народных» (в том плане, в котором в Центральной Европе характеризуются такие партии), то Ибицгейт нарушил это равновесие. АНП победила практически во всех землях и лидирует, согласно социологам, среди основных социопрофессиональных групп населения. О таком результате, который достигли в воскресенье австрийские «народники» (38,4% голосов и 73 мандата в 183-местном Национальном совете) мечтали бы многие партнёры АНП по Европейской народной партии. Очевидно, что такой блестящий результат должен вновь привести Курца на пост канцлера, но вот с кем разыграет он «правительственную партию»?
АПС выходит после этих выборов сильно потрёпанной. Если всего два года назад правых популистов поддерживали 26% избирателей, на сей раз результат «свободников» гораздо скромнее – 17,3% и 32 мандата. Вроде бы технически восстановлению «буржуазного» большинства ничто не мешает. Тем более, новый глава АПС Норберт Хофер перед выборами неоднократно отмечал, что, с его точки зрения, восстановление правой коалиции было бы «лучшим вариантом для наших партий и для всей Австрии». Но Курц не зря сделал ставку на политическую конкуренцию с крайне правыми; и именно АНП перетянула к себе значительную часть бывших избирателей АПС.
Конечно, в запасе у правоцентристов имеется вариант восстановления нормально работавший до 2017 года «большой коалиции» с социал-демократами. Но, помимо того, что после «консерватитвного поворота», инициированного Курцем, позиции двух ведущих партий по внутриполитическим темам ещё более отдалились. СДПАК показала в воскресенье самый невзрачный результат за всю послевоенную эру: набрала только 21,5% голосов. При таких результатах вероятность «большой коалиции» невысока.
От выборов заметно выиграли малые партии: вернувшиеся после двухлетнего перерыва в Национальный совет с 23 мандатами «Зелёные» (12,4%) и увеличившая на пять мандатов своё представительство центристская партия НЕОС (7,4%). Возможно ли, что правоцентристы пойдут в Австрии на альянс с такой левой партией, как «Зелёные»? В такое верится с трудом, но и подобный вариант исключать не стоит.
Конечно, сам Курц вообще хотел бы править в одиночку, но создание правительства меньшинства консерваторов хоть и возможно, но такое правительство всё-таки бы оказалось весьма хрупким и вряд ли привело к преодолению внутриполитического кризиса.
Роман Рудин, специально для «В кризис.ру»