Бывший депутат Госдумы Михаил Глущенко, обвиняемый в организации убийства Галины Старовойтовой, заключил досудебное соглашение. «Показания Михаила Ивановича получили полное и всестороннее подтверждение в ходе проверки в Генпрокуратуре, и признаны правдивыми и объективными», — говорит адвокат Александр Афанасьев. Речь идёт о том, что заказчиком громкого политического убийства Глущенко назвал Владимира Барсукова.
Что сговор следствия с Глущенко состоится, можно было предположить уже более года назад, когда Глущенко (он же Миша Хохол) впервые назвал имя Владимира Барсукова (он же Владимир Кумарин). В тот момент шёл процесс по делу о покушении на совладельца Петербургского нефтяного терминала Сергея Васильева. В организации этого преступления тоже обвинялся Кумарин-Барсуков. Вопреки здравому смыслу заседания были перенесены в Москву. Что называется, с колёс сменился председатель суда. С однозначным обвинительным уклоном подбирались свидетели, предварительно заключавшие сделки со следствием. И всё же присяжные не признали Барсукова виновным, суд вынужден был вынести оправдательный приговор.
Едва ли могло быть иначе после того, как защита Барсукова представила суду никем не опровергнутые материалы, показывающие, что ключевые свидетели обвинения получали за свои показания крупные денежные субсидии от потерпевшего. Прокурор оспаривала подлинность, судья отказывалась приобщать к делу, но присяжные рассудили иначе. Оправдав не только самого Барсукова, но и тех, кто обвинялся вместе с ним.
Оправдание было немедленно опротестовано. Верховный суд перезапустил процесс. Теперь ещё одно крайне резонансное обвинение сделалось насущной потребностью. Раньше следователи не торопились поверить Глущенко, проводя длительные психические экспертизы и проверки на детекторе лжи. После оправдания темпы ускорились и процедура доведена до результата.
Политическое решение осудить Владимира Барсукова явно принято и никто не планирует его отменять. Общественная активность «ночного губернатора» наказуема. И показания Глущенко играют здесь важную роль — новое обвинение должно быть именно политическим. Желательно утяжелённым до терроризма.
Расчёт понятен: присяжные совершенно иначе воспримут доводы защиты, если перед ними будет человек, подозреваемый в политическом убийстве. Причём убийстве женщины с репутацией честного и принципиального человека. К тому же, демократических взглядов — этим отсекается поддержка общественности. После такого обвинения, почему не предположить, что и другие политические убийства — его рук дело. Листьев, Маневич, Юшенков… да, пожалуй, и Немцов, что уж мелочиться! (О Кеннеди в этой связи говорят давно, на очереди Садат и Столыпин.) Получается очень удобная фигура для списания всех следственных и судейских ошибок.
Но пока речь идёт только об убийстве Старовойтовой.
Благодаря показаниям Глущенко, создаётся возможность наконец-то «раскрыть» (точнее, закрыть) дело, зависшее на полтора десятилетия. Проще поверить в мифические мотивы, о которых даже адвокат Глущенко затрудняется сказать что-то определённое, чем добиваться от него правдивых показаний. Опыт предыдущих лет показывает, что изобретательный Хохол мало кому по зубам. И уж тем более, было бы крайне сложно вести расследование в некоторых политически опасных направлениях.
Удастся ли убедить сестру погибшей в причастности Барсукова? Ольга Старовойтова долгие годы твёрдо стояла на том, что в убийстве были заинтересованы крупные политические игроки. Именно политические, тогда как Кумарин ограничивался бизнесом и внеполитической общественной деятельностью, типа благотворительности. Она настаивала, что её сестра никогда не имела с «ночным губернатором» никаких пересечений интересов. Но вот неожиданно её уверенность пошатнулась: «Why not?» Она ещё пытается удержаться на прежней позиции, утверждая, что Барсуков, возможно, «передавал Глущенко этот заказ», но это, если пользоваться её же терминологией, уже put up a brave front.
Поверить в то, что Барсуков видел в Старовойтовой конкурента в борьбе за контроль над Ленинградской областью, можно только для хорошей мины при плохой игре. Очевидно, что следствие зашло в тупик. Кстати, как и сам Глущенко: надо назвать настоящего заказчика, но решиться на это не может даже он. С другой стороны, триумфальное оправдание Барсукова по делу Васильева подрывает престиж авторитарной власти, которая всей своей мощью стремится подавить любую независимую гражданскую силу. В этой ситуации сделка с Глущенко — единственный подходящий выход. Вопрос только в том, куда он выводит?
Михаил Иванович не тот человек, который неукоснительно соблюдает договорённости. В этом приходилось убеждаться уже не раз. Что произойдёт, если в момент оглашения приговора он откажется от показаний или снова их изменит и назовёт кого-то ещё? Например, экс-председателя Государственной думы Геннадия Селезнёва, лидера ЛДПР Владимира Жириновского или бывшего питерского губернатора Владимира Яковлева? Во всяком случае, Руслан Линьков, помощник Старовойтовой, присутствовавший при убийстве, считает, что искать заказчика надо именно в среде этих политиков.
О какой хорошей мине тогда пойдёт речь?
Ульяна Коваленко, специально для «В кризис.ру»