Повсеместная установка камер, патрули на каждом шагу могут помочь в борьбе с преступностью. Смотря как эти ресурсы использовать. Но пока что происходящее толкает к потере веры в человечество. Несколько звонков в дверь. Пришлось открывать. Через несколько секунд полиция была в моей квартире. Своего брата, с которым мы не разговаривали примерно год, я попросил помочь мне выяснить, в чем дело. Оказалось, нужны понятые. Долгая вообще история.
Не берусь судить за справедливость. Вероятно, парень из соседней квартиры действительно свинчивал стёкла с автомобилей и пытался их продавать. История неблагополучной семьи (назовём их условно С.) длится уже достаточно долго. Мать работает в небольшом офисе, сын слоняется по улицам. В детстве и ранней юности днём и ночью включал на полную громкость «Владимирский централ», сильно раздражая окружающих. Подозревался в драке с нанесением тяжких телесных повреждений. Однако милицейские розыскные мероприятия видимого результата не дали. Не нашлось бабушки у подъезда, которая бы увидела. Опрос соседей не помог. Потом у С. начались не совсем понятные споры из-за собственности на квартиру. Вероятно, решение было принято в пользу прежних хозяев. В общем, сколок традиционной криминальной напряжённости таких столичных районов, как Солнцево и Тёплый Стан.
Наступил тревожный 2020 год. Ругань за стеной не прекращалась. По версии следствия, младший С. стал специализироваться на «технологичных» видах преступлений. Проще говоря, скручивал зеркала с автомобилей и продавал ближе к ночи… В итоге – полиция с понятыми в моей квартире.
Или другая история, своего рода обратный вариант. Пять лет назад в Россию приехал швейцарец Роже Дюк. Работал преподавателем в различных городах. Но одной из столичных выставок у него украли ноутбук. Естественно, он обратился в правоохранительные органы. Роже имел некоторые предположения о том, кто мог совершить кражу. Но для расследования не было сделано ничего. Законопослушный европеец был ошеломлён. Общая атмосфера мошенничества и недоброжелательства заставили Роже покинуть нашу страну.
Элементарные в общем-то случаи. Ну а если притупить – или наоборот, заострить – чувство юмора и посмотреть в контексте ситуации в стране?
Автор далёк от того, чтобы одобрять или даже игнорировать преступление, предусмотренное статьёй 158 УК РФ. Кража есть кража. Однако при незначительном материальном ущербе наказание ведь производится по Административному кодексу (десять-пятнадцать суток, штраф в пятикратную стоимость, обязательные работы). Причём законодатели даже предлагают повысить аж до 5000 рублей сумму, при которой не применяется уголовное преследование. Формы наказания за кражу серьёзно варьируются. По большинству своих пунктов 158 статья предусматривает не административное, а уголовное преследование. Кража может наказываться сроком и до пяти шести лет, если ущерб был значителен или имело место проникновение в жилище, а если организованной группой и в особо крупном размере, то и до десяти лет (не говоря о полумиллионном штрафе). Но советская практика лагерных сроков за мелочёвку (идущая от свирепой «защиты соцсобственности») ныне всё же не комильфо.
В позднем, брежневском СССР, когда за политику уже не репрессировали миллионами, основные контингенты приговорённых шли по статьям о хулиганстве и мелких хищениях. Именно поэтому количество заключённых при Ельцине ещё превышало миллион. Действовала инерция карательной политики. Всё собирались отказаться от жестокого советского наследия, да всё руки не доходили. Изменения, как ни парадоксально, начались при Путине. Население исправительных колоний и следственных изоляторов стало сокращаться. Хотя вновь появились политзеки, уже более трёхсот человек. Но общая численность осуждённых к лишению свободы в текущем году стала ниже психологической отметки в полмиллиона: менее 497 тысяч. Это тоже очень много. Но заметно меньше, чем в СССР (и в абсолютных, и в относительных показателях) и в первые годы РФ.
Больше всего ныне осуждённых за преступления, связанные с наркотиками: более 120 тысяч. На втором месте – за убийства: почти 85 тысяч. А далее – за кражи: свыше 62 тысяч. Очень многие из них попались по мелочи, наказание за которую никак не соответствует невеликой тяжести содеянного. А уж как мелкого воришку потом исправят на зоне, лучше и не представлять.
Из чего и исходили депутаты, предлагавшие снизить это количество. Им, видимо, казалось – и вроде бы обоснованно – что инициатива соответствует курсу властей на разгрузку учреждений ФСИН (там ведь подготовят места к приёму совсем за другие дела…). Но правительство к проекту отнеслось прохладно. Что тоже объяснимо. Социально-экономическая динамика и прогнозы на преступность таковы, что могут снова начать посадки за стащенную с прилавка буханку. Если конфликты из-за цен на спиртное ещё четыре года назад оборачивались столкновениями покупателей с Росгвардией…
На данный момент уголовное законодательство имеет некоторые оттенки гуманизации. Но не следует при этом забывать порядки и условия российских ИК и СИЗО, проще говоря, лагерей и тюрем. Отнюдь не европейские и даже не американские.
Режиму, который царствует в «городе Москвабад», до сталинского пока далеко. Скорее, речь идет о брежневизме нового формата. Конституционное обнуление призвано уберечь социальную иерархию, насаждённую номенклатурой. Автору довелось оценить, с каким тщанием, как под микроскопом, рассматривает теперь полиция паспорта остановленных на улице граждан. Мелочь, конечно. Но даже она отражает стилистику эпохи.
Устрашающее сгущение мрака – вот на что делается ставка. побриться наголо и раздобыть новую одежду. Полицейский контроль над улицей и СМИ расползается на соцсети. Распространение информации, имеющейся в открытом доступе, но неугодной властям, уже может подвести под штраф, а то и срок. И это далеко не «фейковые новости».
Особым фактором вдвинулась в ситуацию пандемия коронавируса. Причём в авангарде бесспорно шла столица. Жёсткие наказания за нарушение режима самоизоляции, за отсутствие масок и перчаток. История с задержанием мужчины, который выгуливал собаку в сквере не под окнами своего дома, получила большую огласку. Цифровизация превращается в синоним слежки: к примеру, отправка определённого кода СМС под полицейским надзором. Докажите, что вы не в розыске.
А тут ещё кражи с понятыми. Только юмор и спасает.
Юрий Сосинский-Семихат, специально для «В кризис.ру»