Олег Уколов, генеральный директор группы компаний ВМТК (осуществляет поставки медицинского оборудования и материалов и является официальным представителем компании «Фармстрой» в Петербурге), член Общественного Совета Санкт-Петербурга рассказал редакции «В кризис.ру» об особенностях строительства предприятий медицинского назначения, в чем , по его мнению неэффективность аукционов и конкурсов, и о том, какие тенденции в отрасли внушают оптимизм.
— Олег Владимирович, у Вас был большой опыт работы как с отечественными представителями рынка медицинского оборудования и строительства, так и с иностранными. Расскажите об основных отличиях.
— Основное отличия в том, что иностранный партнер тратит значительные средства на рекламу, на участие в выставках, в презентациях своего оборудования, легко отдает оборудование на апробацию. Я работал руководителем представительства в России, одной из Европейских компании цены у нас были значительные, один инструмент мог стоить как иностранный автомобиль. При этом производитель легко предоставлял в медицинские учреждения на апробацию аппараты и инструменты, если они вызывали интерес. Иностранный партнер на это шел легко.
Российских партнеров, с которыми мне приходилось работать, данные условия не очень устраивали. Они неохотно отдавали свое оборудование, свои инструменты даже на выставку, и поэтому было сложнее продать его.
Я продавал хирургическое оборудование для операционных. Продажа без участия на выставках не возможна, не всегда эти выставки давали сиюминутный результат. Европейское законодательство позволяет, за участие получать фирмам значительные компенсации, поэтому так много иностранных компаний на Российских выставках.
Но в ноябре 2008 года грянул кризис, и у меня возникла мысль, что продвигать иностранное оборудование легко, но может быть, не совсем правильно. И мне тогда показалось, чтобы сейчас лучше сделать упор на развитие российского производителя, поскольку я хорошо знал рынок медицинского оборудования по стране, знал ведущих специалистов в области хирургии.
— Не разочаровались? Насколько сильно отличается качество отечественного медицинского оборудования от импортного?
— Есть определенный вид оборудования, который несопоставим с западным аналогом. Есть некоторые виды оборудования, которые вообще не выпускаются в нашей стране. Но это не значит, что его нет. Наши производители вполне могут удовлетворить запросы медиков на рынке.
К сожалению, я столкнулся с одной нелицеприятной особенностью российского производителя – это крайняя необязательность. В отличие от Европы, где все работало как часы. Когда заключаешь какой-либо договор, устный ли, письменный, он в любом случае выполнялся. Российского производителя даже кризис ничему не научил. На запросы о предоставлении информации об оборудовании или продукте ответ можно не получить или получить гораздо позже, чем необходимо. Эта странная традиция.
— Какова конкурентная ситуация в области строительства объектов медицинского назначения? И какова доля рынка компании «Фармстрой» по России?
— Компания «Фармстрой» состоит из пяти компаний, которые сами производят, сами проектируют и сами строят заводы фармацевтической и медицинской промышленности. Мы занимаем лидирующее место в отрасли по России.
Конкурентов – достаточное количество. В том же Петербурге существует множество фирм, которые заявляют, что они готовы и способны построить чистые помещения, чистые операционные, создать в медицинском учреждении все условия, соответствующие нормам GMP — это европейские нормы. Но, к сожалению, когда касается конкретных шагов, выясняется, что в СПб ни одна фирма самостоятельно не делает этот продукт. Все закупаются за рубежом. В СПб просто нет этой продукции.
— Вы сделали городу подарок и построили операционную в детской городской больнице №2. Во сколько вам обошлось это?
— Этот вопрос не корректен. Чтобы точно определить стоимость операционной, нужно понимать, что все составляющие, с которыми мы работаем, производятся у нас в стране на нашем производстве, что позволяет предлагать цены в два раза ниже европейских. Наша особенность именно в том, что есть отечественный производитель, который все необходимое производит в России, поэтому может предложить российскому заказчику выгодные скоки и выгодные цены плюс персонал, имеющий 10-летний опыт в данном виде деятельности. Поставка иностранного оборудования и изделий сопряжена с растамаживанием, размещением заказа. Любое изделие, закупаемое за границей, проходит до поставки на объект примерно 2,5 месяца. Меньше не бывает. С учетом того, что наше предприятие находится в России, и процесс этот может быть сокращен.
Точную цену я не хотел бы называть, все-таки это подарок. Скажу лишь, что это дорогая вещь.
19 мая этого года, представитель Общественного совета города и коммерческий директор ООО «Фармстрой» Е.В.Шулятьев, в торжественной обстановке передали городу этот подарок, за что получили личную благодарность от Вице-губернатора города Косткиной Л.А.
— Основные клиенты компании Фармстрой — это частные компании или государственные?
— Подобные объекты, как строительство оперблоков или фармацевтических предприятий, лабораторий, биокомбинатов, значительны по своей стоимости. Это закладывается в программу федерального либо регионального бюджета. В основном все заводы строятся на федеральные деньги. И стоимость исчисляется миллиардами. Но это может быть и государственно-частное партнерство.
— Раз речь идет о государственных заказах, то сразу возникает вопрос о коррупции. Вы могли бы прокомментировать ситуацию в вашей отрасли? Как с этим дело обстоит, часто ли сталкиваетесь? Как решается эта проблема?
— Сегодня любой объект проходит через аукционы либо конкурсы. В них участвовать имеет право любая фирма. К сожалению, мне не нравится, как проходят аукционы и конкурсы. Конкурсы объявляются на очень короткий срок сдачи данного объекта. И мне как специалисту не понятно, как те сроки, которые заявляются в конкурсе, могут быть выполнимы.
Таким образом отсекаются добросовестные фирмы, которые хотели бы поучаствовать в этом аукционе. Любая фирма, которая честно работает на рынке принять участие просто не сможет. Всем понятно, что такие объекты за 2-3 месяца не сдаются. Поэтому у меня лично есть определенные сомнения в том, насколько подобные аукционы честны. Ни для кого не секрет, что потом эти объекты все равно не сдаются в срок, заявленный в условиях. Это не повсеместно, но так бывает.
— Как часто вы сталкиваетесь с не совсем корректным проведением конкурса?
— Наша фирма занимается строительством больших объектов. На мелких проектах (хотя другим они могут показаться и крупными) это происходит часто. Но мы в авантюры не ввязываемся, не участвуем в этих конкурсах. Мы могли бы участвовать – это наша сфера, но ознакомившись с конкурсной документацией, мы отказываемся. Когда речь идет о больших федеральных объектах, естественно, мы участвуем в конкурсах. Конкуренция здесь не столь высока, а государство доверяет нам. Как правило, в таких проектах нет подвоха.
— Как Вы считаете, откуда берутся эти трудности с конкурсами?
— Мне кажется, что здесь существуют годами наработанные связи, симпатии, чисто человеческое доверие заказчика, многолетний опыт работы с определенными фирмами. Когда заказчик знает, что данная фирма его не подведет.
Но если говорить об аукционах, где идет понижение цены, то их выигрывают не редко фирмы, которые вообще не способны сделать и сдать свой объект. Здесь риск еще больший. Одно дело, когда вы в срок не укладываетесь, но объект сдаете. А здесь фирма, которые никогда этим не занималась, которая не имеет ничего, кроме директора, секретарши, и офиса где-нибудь на заводе в самой дешевой зоне. И она точно также, сдав документы, может выиграть генподряд на сдачу данного объекта. И здесь надо еще подумать, что лучше – если выигрывает фирма, которой доверяют, или если победителями окажутся случайные люди, сотрудничество с которыми в итоге оборачивается большой головной болью.
— Какие методы борьбы могут быть?
— Сейчас идет тенденция смягчения требований к аукционам и конкурсам, а я, наоборот, за то, чтобы условия ужесточались. Прежде всего, фирмы должны проверятся, должны иметь биографию. Особенно если речь идет о выборе генерального подрядчика на объект — здесь должны быть очень жесткие рамки. Иначе получается, что совершенно темные и неизвестные фирмы могут выиграть этот конкурс. Я — за ужесточение.
— Как повлиял кризис на вашу отрасль? Выравнивается ли ситуация?
— Количество объектов уменьшилось, но уменьшилось и количество фирм. Многие разорились, потому что рассчитывали на легкие деньги. Когда объектов было много, было много фирм, которые не имели ни монтажных управлений, ни предприятий, ни своих конструкторско-проектных бюро. Выигрывая, они брали на субподряд различные организации. Сейчас объектов стало меньше. И на плаву остаются те, которые способны без субподряда выполнять весь комплекс работ.
— Как будет развиваться ситуация в медицинской отрасли в ближайшие годы?
— Появилась тенденция, которая мне кажется положительной. Сегодня все новое строительство для медицины отвечает всем современным требованиям. Еще 10 лет назад для медучреждений строились блочные коробки, которые не насыщались современным оборудованием. Сегодня, если что-то делается, то делается на высоком мировом уровне. В этом году в СПб строится Городская онкологическая больница, новая инфекционная больница, которые создается на современном уровне мировых стандартов.