Один из самых распространенных в журналистском сообществе мифов о нашем народе – это его любовь рассчитывать на «авось» и проистекающее из нее нежелание страховаться. Профессиональные страховщики этот миф тоже вспоминают, но реже, чем журналисты. Зато еще в половине случаев страховые эксперты скажут: «Ну, какое страхование, если для большинства россиян 100 долларов – это уже серьезные деньги…» И только сам народ ничего такого не говорит и ни на что не ссылается. Он просто страхуется, если видит в этом выгоду.
Нет, те, у кого $200 и в самом деле последние (а еще нет автомобиля), конечно же, не пойдут отдавать их все или даже половину за страховой полис. Пожалеют. Но если при этом у российского человека есть хотя бы старенький «Жигуль», то за радость обладания сим транспортным средством наш соотечественник последних денег уже не пожалеет — ОСАГО купит.
А вот за полис страхования квартиры наши люди последних денег уже не отдадут. Не отдадут даже предпоследних и пред-пред… Хоть крыша над головой, безусловно, важнее и дороже железного коня. Правда, жилью и опасностей угрожает не в пример меньше. В общем, ментальность у нас такая: оценить вероятность рисков, а потом для максимально возможного их количества радостно включить «авось». Но если не включается, то россиянин сделает, что нужно. В данном случае, застрахуется. Может, и не по скрупулезному расчету, и не по итогам долгого накопительного периода, но застрахуется, будьте уверены.
Опрошенные нами представители петербургских страховых компаний рассказали, что уже год назад отметили рост спроса на несколько видов страхования.
Последнее пристанище
Прежде всего, недвижимости – и недвижимости, в первую очередь, загородной. Так, например, есть компания, у которой за первые 2 месяца 2009 года сборы, по сравнению с январем-февралем 2008 года, выросли на 77%. Еще несколько показали 20%-ный рост.
Эксперты поняли причину сразу: если в докризисные времена большинство владельцев квартир (а тем более, загородных домов) имело гарантированные доходы, доступ к кредитам и было уверено, что в случае чего всегда сможет компенсировать убытки, то с началом кризиса раздобыть денег стало очень непросто. Во всяком случае, гораздо сложнее, чем страховую выплату (если, конечно, полис куплен в надежной компании).
Правда, рост сборов по страхованию недвижимости был достигнут не за счет резкого увеличения числа клиентов – просто стало значительно больше крупных договоров. Значит, миллионеров тоже не обошли стороной денежные проблемы. Суммы по кризисным договорам страхования квартир впечатляли: 9,7 млн рублей… 24,13 млн. рублей… 36,4 млн. рублей… 72 млн. рублей… Потом один петербуржец пришел и застраховал мебель на 1,37 млн рублей.
При этом страховщики вовсе не собирались ограничиваться работой с богатыми владельцами недвижимости – наоборот, обрели уверенность, что кризис поднимет интерес к страхованию как к последней надежде на защиту у всех граждан. Тем более что тариф выглядит привлекательно: сегодня страхование частной квартиры при комплексном подходе стоит 0,18-0,4% от страховой суммы. Для загородный домов этот тариф составляет 0,3-0,9%. Для нетиповых объектов (авторский дизайн, антикварное имущество) тариф объективно выше, но все равно не превышает 1%.
Последнее здоровье
Во-вторых, с самого начала кризисного 2009-го родился спрос на добровольное медицинское страхование, оплачиваемое не за счет работодателя, а за свой собственный. До кризиса денег на это жалели, но работодатель все-таки выручал. Теперь среди тех, кто готов платить сам, преобладают именно те, кому работодатели отказали в медицинской страховке, сославшись на кризис. Страховщики не удивились: они давно знали, что часть тех, кто прочувствовал прелесть обладания медицинской страховкой, уже не откажется от нее, даже если платить придется самому. ДМС для одиночки стоит в 1,3-1,5 раза дороже, чем за него платило предприятие, страховавшее коллектив, насчитывающий 50-100 работников. Скромная программа обходится одиночке в 18-20 тыс. рублей, а программа среднего класса – в 30-35 тыс. И ведь платят же!
Последний автомобильчик
До кризиса на российском рынке каско все было не так, как надо. В то время как в ведущих автомобильных державах страховой тариф по каско не превышал 1%, в России он, в среднем, был не ниже 5-6% — и при этом рынок каско все равно был на грани рентабельности. Возможно, потому что каско до кризиса было неоправданно всеобъемлющим: хотите застраховать скол на бампере — пожалуйста, скол на крышке багажника — извольте, диском притерлись к поребрику — вот вам новый диск… Покрасить элемент стоит 6-7 тысяч (простенький и без изысков), а стоимость диска варьируется от 5 до 70 тысяч.
Короче, совсем не кризисный вариант. Что интересно, в Европе и Америке такого не было, на памяти нынешних поколений, никогда. Вы видели, как паркуются, например, парижане? Там бамперы вообще служат исключительно для того, чтобы на парковке расталкивать соседей и втираться между ними, не разбивая своих и чужих фар. Бамперы у всех колотые, и меняют их люди за собственный счет – когда приспичит или когда выдастся свободная минутка. Во всех мировых мегаполисах, в принципе, так же. С поправкой на национальный характер. Кого-то, например, и помятое крыло не напрягает, кого-то – треснувшее стекло…
Весь рациональный западный мир давно понял, что страховать нужно то, что очень значимо для автовладельца. Для этого человечество в свое время и придумало франшизы, а теперь российские страховщики стали приучать к нем россиян. Франшиза ведь – это инструмент не только финансовый, но еще и психологический. Если ты отвечаешь за повреждения своего автомобиля в пределах, скажем, 10 тыс. рублей, то уже не будешь парковаться так, что остальные будут проползать со скрипом. Может быть, даже во дворе машину на ночь не бросишь. А, кроме того, существенно (сравнимо с самой величиной франшизы) сэкономишь на стоимости страхования.
Вот россияне и экономят. И страхуются. И осознают, что страхование – выгоднейший финансовый механизм для кризисных времен. Что-то вроде 95- и более процентной скидки на вполне качественный товар.