Россия и её северная столица за последние двадцать лет пережили не один кризис. Сейчас накатывает очередной. Даже домохозяйки за варкой борща всё чаще смотрят не мыльные оперы, а телеканал РБК. Все хотят понять, каким образом пресловутая вторая волна ударит по покупательной способности. Казалось бы, особых тревожных признаков пока нет. Но опыт подсказывает: покой не должен даже сниться. Проблемы у нас будут, даже если весь остальной мир двинется в эру всеобщего процветания. О чём тоже говорить не приходится.
Известно, что уровень жизни в нашей стране жёстко привязан к мировым ценам на углеводороды. При этом стоит вспомнить, что в критическом 1991 году добыча нефти в России составляла 415 млн тонн. В 2012-м Минэнерго РФ ожидает 516 млн тонн. Тут вступает в действие фактор стоимости барреля. Важна и степень инфляционного воздействия на доллар и рубль.
Ещё 21 июня 1996 года федеральный закон «О порядке установления долговой стоимости единицы номинала целевого долгового обязательства Российской Федерации» установил необходимый социальный набор. Рассмотрим этот вопрос на примере Санкт-Петербурга. Возьмём продолжительный период 1990-2010-х годов.
В среднем по городу цены на продукты питания из указанного набора в первом полугодии 1996-го увеличились в 7,6 тысячи раз по сравнению с 1991-м. Мясо-молочные продукты подорожали в 5-8 тысяч раз, овощи в 7-10 тысяч, хлебобулочные изделия в 9-13 тысяч. При этом среднемесячный доход одного работающего увеличился в 3,1 тысячи раз, а одного пенсионера — в 2,6 тысячи. То есть рост стоимости жизни в 2,5-3 раза опережал рост доходов. Следовательно, за первую пятилетку реформ покупательская способность россиян снизилась ориентировочно в 2,7 раза. В структуре доходов резко возросла тогда доля самого необходимого. Работающий россиянин тратил на социальный набор более четверти заработка, пенсионер без малого три четверти.
Конечно, тогдашний ценовой шок теперь едва ли повторится. Скажем, в дефолтном 1998-м потребительские цены в России в среднем выросли на 84,4% — тоже значительно, но всё же не тысячекратно. Торговля обретала рыночное лицо – вздувать цены под небеса становилось попросту невыгодно. В особенности это касается крупных сетей и дискаунтеров, к тому времени уже появившихся, а с тех пор оттеснивших далеко на зады мелкорозничные структуры. Здесь цены целенаправленно поддерживаются на постоянном невысоком уровне, ассортимент сокращен до быстрореализуемых товаров, услуги минимизированы.
Берём для разнообразия некризисный 2007-й. Можно сказать, последний «тучный» год минувшего десятилетия. Так вот, по его итогам цены на товары народного потребления выросли более чем на 10%. В первую очередь по основным видам продуктов питания — молочной продукции, растительному маслу, яйцам. Подорожала также плодоовощная продукция. Не помогло даже выделение миллиарда рублей на субсидирование кредитов при закупке сельхозсырья. Уровень инфляции оказался сопоставим с ростом цен.
Тому были и внешние причины (неурожай в Южном полушарии, отмена субсидий в Евросоюзе), и внутренние (неоперативность в принятии антиинфляционных мер). Например, при 6-7%-ной рентабельности предприятий обрабатывающей промышленности кредиты выдавались под 11% годовых. При этом произошло знаменательное явление – население массово отказывалось покупать подорожавшие товары. Что стало весомой причиной в нормализации индекса цен.
Тогда ситуацию удалось выправить. Но ярко появился фактор, который, похоже, теперь будет постоянно влиять на ценообразование. Перед президентскими выборами 2008 года власти заморозили цены на сельхозпродукцию, тем самым лишив агросектор необходимых инвестиций. С фундаментальными причинами инфляции — разрастанием госрасходов и госмонополизмом – борьба и не начиналась. А экономисты уже тогда предупреждали: нужно быть аккуратнее с усилением экономической роли государства, оно провоцирует не только инфляцию спроса, но и инфляцию издержек. Кстати, инфляция поражала выборочно: для имущественного истеблишмента её уровень составил примерно 9%, для пенсионеров — 20%. Повседневные покупки массового спроса дорожали вдвое быстрее элитных.
И вот настал мировой кризис 2008 года. Казалось, сейчас всё обрушится. Однако петербургский индекс потребительских цен (ИПЦ) в январе 2009-го составил 103,2% (в январе 2008 года – 102%). Рост минимальный. Тенденция сохранялась и в дальнейшем. Характерно, что в том же начале 2009 года Владимир Путин в Давосе рекомендовал западным правительствам не забывать о печальном опыте СССР и не увлекаться расширением государственного вмешательства в экономику…
Зато в мае «мирного» 2011-го розничные цены на социально значимые продукты увеличились в восьми крупнейших городах России на 30% по сравнению с аналогичным показателем 2010 года. Больше всего подорожали картофель и борщовой набор (белокочанная капуста, репчатый лук, морковь и свекла – порядка 55%), подсолнечное масло (55%), сахар (25%), нарезной батон (22%), молоко (19%), сыр твёрдый (45%). «Рекордсменом» стало сливочное масло (72,5%). На этом фоне молоко (3,2%) и творог (5%) выглядели оплотом стабильности. Главной причиной подорожания тогда назвали засуху аномального по жаре 2010 года, добавили в качестве объяснения международные потрясения. Управленческий фактор был выведен за скобки.
Теперь о делах совсем недавних. В процентном соотношении ситуация по отдельным группам товаров, реализуемых на городских розничных рынках, в начале текущего года сложилась следующим образом.
В январе-феврале рост цен по продовольственным товарам составил 102,7%, по непродовольственным — 100,8%. Например, килограмм свинины подорожал на 4,3%, сарделек – на 2,4%, сливочного масла – на 4%, цена куриных окорочков и сахара осталась прежней, а куриные яйца даже на 0,8% подешевели. Цены на промтовары были практически неизменны. По ситуации на май 2012 года по сравнению с декабрем 2011-го индекс потребительских цен в Санкт-Петербурге составил 102,4%.
Прогнозировать, что будет происходить с ценами в ближайшем будущем, весьма хлопотно. Скорее всего, предстоит повышение. Одна из причин – окончание срока действия неформального соглашения между правительством и нефтяными компаниями, заморозившего цены на топливо. Искусственное удешевление бензина происходило на фоне значительного повышения топливных акцизов. Нефтяники работали в серьёзный убыток, который наступает время компенсировать.
Делаться это будет, конечно, плавно, чтобы лишний раз не злить население. Но уже очевидно, что за все просчёты и обещания ответит конечный потребитель. Ожидается, что уже к середине лета оптовые цены на бензин поднимутся к максимумам прошлого года.
А розничная торговля, отягощённая постоянной дебиторской задолженностью, будет бороться одновременно и с убытками, и за покупателя. Опять заработают схемы, апробированные еще в 2008 году. Окажутся востребованы инновационные подходы к изменению ассортимента, ценовому контролю, оптимизации издержек, переходу на отечественную валюту в отношениях с контрагентами, постоянному анализу потребительских предпочтений в выборе канала торговли. Ведь уже не раз доказано — кризис даёт толчок аналитическим и маркетинговым разработкам. Торговец и покупатель крепко связаны одной цепью.