Наверное, самая востребованная информация – это прогноз погоды. А вот за второе место, вполне вероятно, могут побороться сведения о ценах на нефть. По крайней мере, в нашей стране, где этот фактор определяет многое даже в повседневной жизни. Не говоря об определении параметров государственного бюджета. Около 2/3 добываемой в стране нефти экспортируется, большей частью в сыром виде. К нефтяным ценам привязываются и газовые. И при этом, что самое обидное, мы практически не имеем рычагов влияния на нефтяные цены. Ключи от них хранятся в Вене, в штаб-квартире ОПЕК – Организации стран – экспортеров нефти. И на крупнейших мировых биржах.
Созданная в 1960 году по инициативе Венесуэлы ОПЕК объединяет в настоящее время 12 стран арабского мира, Латинской Америки, Черной Африки и Юго-Восточной Азии. Они контролируют около 2/3 мировых запасов важнейшего углеводородного сырья, обеспечивают около 40% мировой нефтедобычи и половину мирового нефтеэкспорта. По своей экономической природе ОПЕК является по сути картелем, определяющим для своих участников квоты на добычу и тем самым влияющим на цены со стороны предложения. Спрос определяется прежде всего общей экономической конъюнктурой. Первую пятерку потребителей составляют США, Евросоюз, Китай, Япония, Индия. Россия со своими 5,6% мировых запасов нефти стоит на втором месте после Саудовской Аравии по объемам ее экспорта и занимает 6-е место в мире по потреблению. На движение мировых цен она может лишь пассивно реагировать.
14 декабря, впервые после 2008 года – рекордного по уровню цен на нефть (в середине 2008-го баррель нефти по «корзине ОПЕК» стоил более $140), – ОПЕК объявила об увеличении квот на добычу. Мотивы такого решения пока не вполне понятны.
Еще в феврале Международного энергетическое агентство прогнозировало устойчивый рост спроса на нефть и достижение рекордных значений к концу 2011 года. Однако летом начали проявляться признаки новой волны экономического кризиса. Это тут же повлияло на спрос и отразилось на нефтяных ценах. После максимума в конце апреля – начале мая (средненедельная цена 25 апреля – 2 мая составила $125) цены начали падать. Хотя при этом они демонстрировали высокую волатильность, основной понижающий тренд был очевиден.
На первый взгляд, увеличение предложения при падающем спросе выглядит не вполне логично, поскольку может привести к еще большему падению. Казалось, это подтверждается и данными о ценах после 14 декабря: они продолжали падать вплоть до 19-го. Но примерно тем же темпом, что и до того. А вот в начале текущей недели наметился перелом. 19-го, как уже было сказано, был достигнут минимум – $103,61. Уже сегодня цены составляют $107,15. О тенденции, разумеется, говорить еще рано. Но мировой рынок может отреагировать на повышение предложения и снижение цен на нефть некоторым оживлением. Тогда, проигрывая в цене, поставщики могут выиграть в общей массе выручки.
Вторым объяснением повышения квот может быть тот факт, что целый ряд стран ОПЕК все равно установленные квоты не соблюдает. Решение просто зафиксировало фактическую ситуацию. К тому же действия ОПЕК являются реакцией на политику нефтеэкспортеров, не входящих в картель, – прежде всего России и Норвегии. Нормальный ход в межмонополистической конкуренции, когда более крупный игрок идет на снижение цен, чтобы подставить менее влиятельных участников рынка.
Наконец, следует учитывать неоднородность самой ОПЕК. В нее входят, в частности, Ирак и Ливия, крайне нуждающиеся в нефтяных доходах для послевоенного восстановления. Эти страны заинтересованы в наращивании поставок. С другой стороны, Багдад и Триполи (или теперь Бенгази?..) не настолько влиятельны, чтобы самостоятельно продавить в ОПЕК нужные им решения.
В целом можно говорить о снижении устойчивости нефтяного рынка. Прогнозы ОПЕК, как и Всемирного банка, предрекают падение цен на нефть. ВБ говорит о $94,7 в предстоящем году. ОПЕК прогнозирует до 2020 года коридор в пределах $85–95. При этом на рынке фьючерсов цены находятся в диапазоне от $65 до $155.
Ситуация критически важна для России. Бюджет на 2012 год сверстан из расчета $100 за баррель нефти марки Urals (обычно она на $2–3 отстает от цен на марку Brent, которая принимается как эталонная). А по оценкам Минфина, для бездефицитности бюджета нужна цена не менее $117. Вновь со всей остротой может встать вопрос о быстрой реструктуризации экономики. И это в условиях резкого сокращения ресурсной базы преобразований. Не решив ни одной задачи в годы «тучных коров», мы в очередной раз схватимся за голову под эффектом жареного петуха. Уже на фоне внутренней социально-политической нестабильности.
Приходится вспоминать уроки истории. Скачок цен на нефть в 1970-х позволил советскому руководству отложить переназревшие реформы. Приниматься за них все равно пришлось – но уже в условиях надолго упавших цен. В 1985–1986 годах стоимость нефти снизилась с почти $40 (в пересчете на цены 2010 года они практически равнялись бы сегодняшним) до примерно $15. Это не было ни единственной, ни главной причиной перестройки в СССР. Но резкое сокращение поступлений от нефтегазового экспорта сделало преобразования куда более сложными и болезненными, чем они могли быть при наличии «страховой сетки». К чему это привело – в сочетании с отсутствием сколько-нибудь внятного представления о характере и целях реформ – мы испытали на собственной шкуре. Точнее, испытываем по сей день.