14 декабря 1971 года на пересечении Греческой улицы и бывшего сада Прудки открыли памятник Некрасову.
Местность, на которой находится нынешний сад, начала осваиваться еще в XII веке, здесь проходил тракт, которым пользовались новгородские купцы. С начала XVIII века он стал основной магистралью, связывающей Петербург с внутренними областями России. К наиболее ранним постройкам города по Новгородской дороге был Летний дворец Петра I и прилегающий к нему Летний сад с фонтанами. Для питания водой этих фонтанов в 1718—1721 годах был сооружён канал в 20 километров. Он заканчивался двумя прудками ― большим и малым бассейнами-накопителями. Они и дали название Бассейной улице, на которой находились. Прилегающая к бассейнам местность получила название Прудки.
В 1918 году Бассейную переименовали в улицу Некрасова. На вполне законном основании ― Некрасов жил в доме 36 на углу Литейного проспекта и Бассейной улицы почти два десятка лет.
В августе 1921 года в связи с празднованием 100-летия со дня рождения Некрасова Петроградский губсовет решил соорудить ему памятник. Уже в декабре 1922 года в саду Прудки был установлен бронзовый бюст работы скульптора Всеволода Лишева. Сад, соответственно тоже был переименован в Некрасовский.
В 1927 году началась массовая реконструкция городских садов и парков. Проект перепланировки Некрасовского сада был разработан царским садоводом Рудольфом Катцером. Он сформировал композицию сада, ориентируя её на некрасовский бюст. Всё было благородно, солидно и, несомненно, очень агитационно.
Но в 1946 году, к 125-летию Некрасова, было решено поставить новый, более основательный, соответствующий времени, величественный памятник. Старый бюст в том же году перенесли в сквер напротив музея-квартиры Некрасова. Он и теперь там стоит. Это единственный сохранившийся в нашем городе памятник, установленный в рамках ленинского плана монументальной пропаганды.
Перенести-то перенесли. Дело нехитрое переместить бюст на расстояние чуть больше километра. А вот с новым монументом вышла заминка. Аж на четверть века.
Сперва был проведён закрытый конкурс. Его проводил не какой-то там горсовет, а целый Комитет по делам искусств при Совете Министров СССР. Проходил он в три тура и его результаты были оглашены только через десять лет, в 1956 году. Победу одержали скульптор Михаил Эйдлин и архитектор Владимир Васильковский. Тогда же было утверждено место установки монумента. Хотя это было известно и раньше ― бюст-то для чего выносили?
И закипела работа. Она кипела почти полтора десятилетия. Наконец, на объединении «Монументскульптура» отлили бронзовую фигуру Некрасова высотой пости 3,5 метра. И вытесали 4-х метровый постамент из чёрного гранита с Мгинского карьера.
В конце концов, в 1971 году к 150-летию Некрасова памятник всё-таки был открыт.
И вот разница. Первый, можно сказать, революционный бюст был изваян и установлен в кратчайший срок ― всего за полгода. Монументально же Некрасова увековечивали четверть века. Возможно, конечно, что скульптором Лишевым двигал боевой революционный запал. А может быть, он стремился поскорей порадовать вождя мирового пролетариата. Который очень любил и ценил Некрасова. Особенно поэму про деда Мазая и зайцев. Которых и сам был охоч пострелять. Впрочем, поохотиться на зайчишек не прочь был и сам автор бессмертного произведения…
Сталин предпочитал домашнее застолье, но на охоту всё-таки похаживал ― в основном для моциона. Пока егеря охотились, он на свежем воздухе в узком кругу у костерка решал вопросы. Хрущёв считал себя заядлым охотником, и даже прославился замечательными охотничьими байками. Брежнев был охотником страстным, ходил аж на кабана, точнее, его подвозили к кабану на машине. Однако угодья, где он предпочитал охотиться содержали в образцовом порядке. Его обслуживали более четырёх сотен военных. При хозяйстве работал специальный колбасно-коптильный цех, который занимался разделкой и переработкой генсековских трофеев.
Всё это, вроде бы способствовало тому, чтобы памятник Некрасову появился значительно раньше срока. Ну, многие помнят: стахановское движение, выполним и перевыполним, пятилетку в четыре года… За это время «Монументскульптура» успела наштамповать тысячи уменьшенных копий памятника «Некрасов на охоте» скульптора Петра Криворуцкого. Их массово рассылали в библиотеки, в школы, продавали в сувенирных магазинах.
А изготовление монумента тянулось и тянулось. Возможно потому, что ни Сталин, ни Хрущёв, ни Брежнев не любили некрасовских стихов. Но не факт. Скорее всего, дело проще. Как у Высоцкого ― открою кодекс на любой странице… Вот и у Некрасова ― что ни стих, то размышление у парадного подъезда, а то и вовсе «наточил я на старосту нож».