20 января 1714 года Пётр I издал указ, запрещающий дворянам жениться, если они неучи, не имеющие знаний, пригодных для царской службы. Через несколько дней последовало уточнение этого указа ― жениться нельзя тем, кто не постиг азов математики. Для того, чтобы идти под венец брачующийся обязан был представить попу разрешение школьного учителя.
Царь-преобразователь вообще особо рьяно вмешивался в семейную жизнь своих подданных. В 1722 году он издал ещё один указ на эту же тему ― не женить тех, кто ещё не получил места на государственной службе. А также тех ― и причём навсегда, ― кто не годен «ни в какую науку и службу». Ибо их наследники тоже не будут приносить пользу государству и незачем их плодить. В этом же году он добавил ещё одно запрещение: гардемарины не могли жениться без разрешения начальства. При нарушении указа ― трёхлетняя каторга. А служащим Адмиралтейской коллегии не жениться раньше 25 лет. Впрочем, Пётр был противником ранних браков не только для мужчин, но и для женщин. Отдельным указом он определил возраст вступления в брак для девушек не ранее 17 лет.
Для того, чтобы паче чаяния служилого человека не заставили идти под венец щекотливые обстоятельства, царь либерализовал всё брачное законодательство. Жениться на беременной военный должен был лишь в случае, если это обещал. Ну а нет, так и суда нет. Плати штраф в пользу государства, и гуляй себе дальше холостым. Особо был введён введен запрет на браки между вольными и крепостными.
Впрочем, были у Петра и вполне разумные приказы, касающиеся семьи и брака. Всё в том же 1722 году были запрещены принудительные браки. Причём не только для дворян, но и для крепостных крестьян. Этому указу воспротивился даже Сенат и всячески его затягивал. Но Пётр твёрдо стоял на своём в 1724 году, не дожидаясь, пока сенаторы раскачаются, подписал указ «О непринуждении родителями детей и господами рабов своих и рабынь к браку без самовольного их желания». К приказу прилагался текст присяги: родители или господа должны были поклясться, что не заставляют своих детей или крепостных жениться. Эту жестокую присягу отменила лишь прогрессивная Екатерина II.
Сам Пётр все эти указы нарушал почём зря. Причём проделывал это в отношении собственного сына. Ещё в 1707 году, исключительно по политическим соображениям, он присмотрел Алексею жену ― тринадцатилетнюю принцессу Софию-Шарлотту Брауншвейг-Вольфенбюттельскую. Которая этому браку всеми силами противилась. Свадьбу сыграли в 1711-м, причём познакомили царевича с невестой лишь за год до этого знаменательного события. Ничего хорошего из этого брака не получилось ― новобрачные начали ссориться сразу после свадьбы. Через четыре года, родив двух детей, Шарлотта умерла. После этого Алексей демонстративно взял себе в любовницы крепостную девку Ефросинью и укатил с ней в Европу.
В общем, не зря восхищавшийся царём-преобразователем Пушкин писал, что все его указы писаны кнутом. Да, великий. Да, поднял на дыбы. Да, прорубил. Но вся эта преобразовательская деятельность основана на лишь насилии и тотальном закрепощении всей страны. Не только крестьян, которых в натуре приковывали к станкам заводах и продавали вместе с ними. Но и вольных людей ― по сути все они были теми же государственными крепостными. Вся его модернизация/вестернизация сводилась к тому, чтобы создать мощную армию и флот. Культура, наука служили лишь практическим утилитарным целям укрепления государства и деспотизма.
Цели-то он своей вроде бы даже и достиг. Но парадоксальным образом ― для себя и своих наследников ― запустил процесс реальной европеизации. Которая есть свобода. Все последующие поколения оппозиционеров вышли из петровских времён. Из критического отношения к тоталитарной власти. Которая даже что-то нужное и полезное может делать, только насилием.