Редакция «В кризис.ру» продолжает серию интервью с руководителями компаний, которые в непростых экономических условиях развивают свой бизнес. На этот раз в гостях у нашей рубрики «Антикризис. Фирмы и люди» Александр Кашин, Председатель Совета директоров банка «Александровский».
Банк «Александровский», одно из старейших банковских учреждений современной России, был основан в январе 1989 года. На сегодняшний день банк входит в состав «Эго-Холдинга» — одной из крупнейших корпораций Северо-Запада. Среди клиентов банка крупные предприятия, физические лица, а также пенсионеры, обслуживание которых банк производит, являясь агентом Пенсионного Фонда РФ. «Александровский» имеет 7 отделений в Петербурге, филиалы в Ленобласти и в Мурманске. По размеру активов банк входит в число 250 крупнейших банков России.
— Расскажите, как вы стали банкиром и что нужно делать людям, которые хотят работать в банковской системе?
— Образование, безусловно, важно. Если в 90-е годы люди могли стать банкирами, не имея образования, то на сегодняшний день люди без экономического образования в этот бизнес не приходят. Начинать лучше со стажировки в банковских отделах, причем приходить надо уже после третьего курса. Это имеет смысл, потому что после выпуска, если человек нигде не работал, и у него нет практики, ему будет очень трудно.
Я не могу сказать, что банковский бизнес сегодня интересен тем, кто хочет чего-то добиваться и зарабатывать. Банковская рентабельность неуклонно снижалась все последние годы и на сегодняшний день близка к нулю. Я не думаю, что будет что-то меняться, поэтому сегодня в банковской сфере нельзя сделать такую карьеру, какую можно было сделать в начале 90-х. Чтобы добиться серьезных высот и должностей, среднестатистическому выпускнику, который придет работать, потребуется, я думаю, лет 18-20. Сделать карьеру в других областях деятельности гораздо легче.
— Расскажите, как вам удалось организовать банк «Александровский»?
— В 1996 году мы купили пачку документов под названием «Банк» у бывшего руководителя обкома партии Бориса Гидаспова и постепенно начали работать: наполнять банк клиентами, покупать недвижимость. На сегодняшний день это банк, имеющий более 15 отделений и филиалов — все они в собственности банка.
— Как Ваш банк встретил кризис? Как изменилась политика банка?
— Во-первых, мы никого не сократили, то есть банк остался работать в том же режиме. Напротив, за последний год мы очень сильно выросли и стали лучше работать. Во-вторых, мы не задерживали платежи ни на один день, хотя это было очень сложно сделать. Этим может похвастаться очень немного банков.
В-третьих – нам удалось нарастить кредитную массу. И это при том, что в большинстве случаев, смотря на отчеты других банков, мы видим, что идет ее сокращение. Я думаю, что основное наше достижение — это то, что мы в кризис смогли нарастить число кредитов.
Ну, и конечно, в связи с кризисом мне пришлось немножко меньше заниматься волейболом, а больше банком. (смеется)
— Скажите, а изменилась ли политика в отношении банковских продуктов? Появилось ли что-то новое?
— Отпала ипотека. Мы были четыре года подряд первыми в городе по работе в рамках жилищной программы АИЖК (Агентство по ипотечному жилищному кредитованию), но теперь эта деятельность приостановлена. Более того, я очень рад, что мы смогли вовремя из нее выйти, так как у нас было выдано кредитов более, чем на миллиард двести миллионов рублей. На момент вхождения в кризис мы успели продать эти кредиты почти на 900 миллионов рублей, ну и в процессе кризиса продажи продолжались… На данный момент у меня остался кредитный портфель ипотеки на сумму около 70 миллионов руб. Так что в этом плане мы себя чувствуем хорошо…
— А сейчас разве интерес к ипотеке не возрождается?
— Нет. Невозможно кредитовать ипотеку своими средствами — таких средств у коммерческих банков нет. Что касается программы АИЖК, я не готов работать со структурой, которая в процессе работы десять раз меняет свои условия уже после того, как кредиты выданы. Если у них что-то нормализуется, будут прописаны жесткие гарантийные механизмы, при которых они обязаны будут выкупать у банков кредиты без дисконтов, тогда достаточно просто будет все восстановить. Мы никого не уволили из этого отдела, просто люди занимаются в банке другими делами.
— За счет чего идет повышение объема кредитов, за счет малого бизнеса или потребительских кредитов?
— Нет, мы не кредитуем «физиков» (физических лиц – прим. ред.). Более того, еще до кризиса, лет 6 назад, когда мы собирались и обсуждали три вида кредитования физических лиц: потребительское кредитование, автокредитование и ипотека — я сразу сказал, что мы занимаемся только ипотекой. Хотя сейчас планируется новая государственная программа по автокредитованию. Может быть , мы будем по ней работать. Основной наш клиент — это средний корпоративный петербургский бизнес.
— Скажите, как стали вести себя вкладчики в связи с кризисом?
— Была нервная ситуация два-три дня. Но уже через неделю, когда люди увидели, что они приходят и им спокойно выдают деньги, практически 90% того, что сняли, вернули обратно.
Еще в сентябре, когда кризис еще не начался, я говорил о том, что есть три составляющие кризиса в России. С одной стороны, кризис – мировая ситуация. Во-вторых, все зависит от того, какие решения принимает наше правительство, это оценка того, как надо действовать. Третья часть – СМИ. Если все газеты и радио начнут кричать, что у нас кризис, то все побегут снимать деньги со счетов, даже если у нас этого кризиса не будет. Я думаю, что третья составляющая определила не менее 50% от общей истерии.
При этом я могу сказать, что вклады физических лиц достаточно серьезно растут. У нас новое направление – мы вторыми после Сбербанка стали выплачивать пенсии. Это очень важно. У нас много пенсионных счетов и вкладов сейчас открывается. Что касается кредитования физических лиц, то, на мой взгляд, это неинтересно и самим физическим лицам тоже. Те проценты, которые сейчас по кредитам предлагаются, по сути, нереальны для отработки обыкновенным человеком. Брать такой кредит — заведомо сажать себя в долговую яму.
— Скажите, а вы сами в каких ценностях храните свои сбережения?
— В акциях своих компаний. Естественно, были различные вложения. Был фондовый портфель, но я вышел из него очень удачно, на пике, в самом конце 2007 года. А так — предпочитаю вкладывать в бизнес, недвижимость.
— А депозиты в банках? Это удачный способ сохранения сбережений?
— Те, кто, поддавшись истерии, бежали, снимали деньги со счетов и переводили их из рублей в валюту, я думаю, сейчас очень сильно об этом жалеют. Они могли получить, допустим, 9% годовых – и теперь через год, в итоге, пришли к тому же, от чего ушли. А те, кто постоянно перекладывал деньги в январе-феврале, те вообще потеряли. У них съелось еще больше, то есть они ушли в минус за счет комиссий . А те, кто держал деньги в рублях на депозитах, совершенно спокойно получили свои 15% годовых.
— В какой валюте Вы бы сейчас рекомендовали держать свои сбережения?
— Я считаю, что это зависит от количества денег. Если денег много, я бы распределил бы их между евро и рублями, в доллары не вкладывал бы. Если денег мало, то лучше положить в рубли и не дергаться – принципиально ничего не выиграешь, а на всяких конвертациях только заплатишь дополнительную комиссию.
Даже если на валютном рынке будет резкий скачок, то не больше 10%. При тех ставках, которые есть сейчас, +5% человек получит в любом случае. А на валюте у него возьмут деньги под 8% и еще снимут с него комиссию, то есть реально он выйдет где-нибудь на 6,5%. Если деньги небольшие, разница между 5 и 6% — не принципиальна.
— Произошло какое-либо перераспределение в банковской сфере в связи с кризисом?
— Есть вопросы кредитной политики. У кого была взвешенная кредитная политика, те чувствовали себя нормально и, в принципе, на кризисе еще и заработали. Те, кто развивал направление ритейла, тоже на кризисе не могли сильно пострадать. Больше всего пострадали те, кто специализировался на рынке ценных бумаг. А также банки, которые занимаются не очень легальной, «отмывочной» деятельностью. У нас в Петербурге таких нет, но на периферии бывают. Прибыли у людей не стало — нечего стало прятать, поэтому бизнес этих банков резко сократился.
— Как Вы считаете, как будет развиваться кризис?
— Я думаю, что нас ждет очень тяжелый 2010 год. Еще более тяжелым будет первый квартал 2010 года. Потом три квартала примерно уровня 2009 года, но такого, как осенью 2008, я думаю, уже все равно не будет. Я не вижу никаких предпосылок для того, чтобы наступающий год выдался хорошим. До сих пор нет никаких позитивных сигналов, кроме растущих цен на нефть. Рынка акций до сих пор нет — есть только рынок первого эшелона. Ну, и вопрос об увеличении бюджетных расходов стоит достаточно остро.
Реальное оживление в России начнется где-то с марта 2011 г. 2011 и 2012 годы станут периодом расцвета. Другое дело, что интервал между кризисами теперь заметно сократится. Сейчас мы имеем 10-летний интервал, а теперь, получим, я думаю, 5-6 лет. И уже к 2014-2015 гг. мы снова получим кризис.