До совещания министров финансов и председателей центробанков «Большой двадцатки» еще больше месяца. Однако ключевой вопрос саммита G20 в Мехико интенсивно решается сейчас. Международный валютный фонд добивается увеличения своих ресурсов до триллиона долларов. Руководство МВФ уже сформировало список потенциальных доноров. Ознакомление с ним указывает на некоторую закономерность: страны БРИК, нефтеэкспортеры и примкнувшая к ним Япония.
«Большая двадцатка» была создана в 1999 году как система регулярных совещаний финансовых руководителей. Таков был ответ на серию региональных кризисов двух предшествовавших лет. Юго-Восточная Азия, Бразилия, Россия превратились тогда в очаги перманентных финансовых сотрясений. Эти пожары в разных частях планеты предвосхитили мировой кризис, разразившийся десять лет спустя. Уже тогда несложно было спрогнозировать перманентное нарастание, цепную реакцию и слияние разрозненных финансовых пожаров во всемирный. Что и произошло в 2008-м от керосинового выплеска американской ипотеки. Так что приходится констатировать, что G20 не справилась со своим предназначением.
Тем не менее система отладилась и функционирует. В двадцатку входят 19 государств и Европейский Союз. Это все страны «Большой восьмерки», все страны группы БРИК, несколько региональных экономических лидеров – Турция, Мексика, Аргентина, Южная Корея, ЮАР, Индонезия, Австралия – и Саудовская Аравия, представляющая сырьедобывающее сообщество. Формально инициатива создания принадлежала Канаде. Реально G20 задумывалась как расширенный состав G8 (давно было очевидно, что восьмерка перестала принимать конкретные практикуемые решения – хотя бы потому, что в мировой экономике они невозможны без согласования хотя бы с Китаем). В относительно стабильный период начала и середины 2000-х G20 особо не проявлялась, зато резко активизировалась в годы кризиса.
Саммит за саммитом минфины и центробанкиры договаривались о дефляционных мерах, заключали джентльменские соглашения о предотвращении торговых войн, устанавливали международный контроль над крупнейшими банками и даже ограничивали безразмерные бонусы банковскому менеджменту. Прямо по принципу «экономить начни с себя» – правда, вводимые потолки смотрелись слишком снисходительно и не успокаивали возмущенную общественность. Нельзя сказать, чтобы эти встречи были столь же церемониально-бессмысленными, как G8 или БРИК. Некоторые договоренности носили конкретный и обязывающий характер. Например, позапрошлогоднее решение о двойном сокращении бюджетных дефицитов к 2013-му. Другое дело, насколько подобные установки выполняются – пока что реализуемость выглядит сомнительной. Хотя бы в свете мировых событий 2011-го, которые на момент саммита в 2010-м никем не были предвидены.
Согласовывать финансовую политику участникам G20 сложно уже потому, что группа наглядно расколота в торговых вопросах. Сложились две подгруппы стран – с профицитным и с дефицитным балансами. Первая по факту возглавляется Китаем, во второй доминируют США. Американо-китайское торговое противоборство – постоянный фактор, на который приходится оглядываться при выработке общих позиций. Конфигурации порой возникают вроде бы неожиданные. Союзниками Чжоу Сяочуаня, могущественного главы Народного банка КНР, выступают финансовые руководители Германии, Японии, Южной Кореи. Общий знаменатель здесь – мощные экспортные позиции. Именно ось Пекин – Токио – Берлин блокировала на саммите в Сеуле американское предложение ограничить уровень внешнеторговых профицитов и дефицитов 4-процентным барьером для каждой страны. Как видим, политические союзы в этих вопросах отходят на второй план.
При таких обстоятельствах желателен некий разводящий арбитр. Голос которого одинаково весом для всех участников и который при этом не имеет эгоистической заинтересованности в поддержке одной из сторон. В этой роли для G20 выступает МВФ. Разумеется – мягко говоря – не только за счет морального авторитета (особенно возросшего при бывшем директоре-распорядителе). Механизм влияния – манипулирование национально-государственными квотами в капитале фонда. Так, в 2010 году по итогам торгово-конфликтного сеульского саммита G20 МВФ смягчил противоречия, перераспределив квоты в пользу стран БРИК и Испании (тогдашнее левое правительство занимало антиамериканскую позицию, примыкая к прокитайской группе). В результате удалось достичь определенных – хотя бы самых общих – договоренностей, названных «Сеульским консенсусом».
МВФ, как известно, не особенно склонен к благотворительности. За регулирующие функции, нужные государственным властям, приходится платить. Иногда – аккордно. Как сейчас, когда фонду требуется экстренное наращивание ресурсов. Для выполнения тех самых функций. Миллиардные потоки, закачиваемые из госбюджетов, формируемых налогоплательщиками, через МВФ перетекают по принципу perpetuum mobile. Финансовая цивилизация порождает причудливые схемы и институты.
В конце прошлого года министры финансов Евросоюза решили выделить для МВФ 150 миллиардов евро. Особую позицию занял, как обычно, Лондон: правительство Великобритании пока обдумывает свое участие. Это запланировано дополнительно к 200 миллиардам евро, предназначенным на расшивание суверенных долгов. Вливания массированные. Большего от еврозоны в ее нынешнем состоянии никак не приходится ждать. Сомнительно, что поступят и эти средства, учитывая, что в 200 миллиардов британцы уже отказались вкладываться.
Аналитики отметили, что объективно британская позиция работает в пользу Китая и России. Американцы дистанцируются от ситуации в еврозоне, лишь выражая обеспокоенность зависимостью ресурсов МВФ от столь ненадежного источника поступлений. Первыми государствами, к которым обращается за вложениями директор-распорядитель МВФ Кристин Лагард, оказываются КНР и РФ. За ними следуют Япония, Бразилия, Индия и Саудовская Аравия. Так вычисляются страны, проявившие наибольшую устойчивость к кризису. В особенно выгодном положении – с учетом международно-политического фактора – оказываются Пекин и Москва. Механизмы МВФ превращаются в канал, через которой они сегодня оказывают Европе поддержку, усиливая свое завтрашнее влияние на экономику (только ли?) континента. Вероятно, 25–26 февраля в мексиканской столице G20 пройдет основательную внутреннюю перегруппировку. Которой всемерно посодействует МВФ, поиздержавшийся на помощи Европе.