На фоне финансовой неустойчивости на периферии еврозоны, провоцирующих опасения за саму судьбу евро, неожиданным выглядит вполне оптимистичный прогноз Международного валютного фонда о развитии европейской экономики на ближайшие полтора года. Впрочем, прогнозирование, даже краткосрочное, занятие не самое благодарное. Помнится, Герман Греф ещё в бытность министром экономического развития и торговли, пошутил как-то: «Чем отличается экономический прогноз от предсказания гадалки? Тем, что предсказания гадалки иногда сбываются».
Собственно, прогноз не такой уж и высокий. В 2010 году экономика Европы в целом выросла на 2,4%. Столько же ожидается и в нынешнем. На 2012-й прирост будет аж 2,6%. При этом опережающие темпы ожидаются у наших прежних товарищей по несчастью (в смысле, по «социалистическому лагерю») – в 2010-м рост у них составил 4,2 %, в 2011-2012 годах составит 4,3% ежегодно. У западноевропейцев показатели гораздо скромнее: 1,7% в этом году и 1,9% в следующем. В Евросоюзе в целом рост составит соответственно 1,8% и 2,1%. По странам еврозоны («ядро» Евросоюза) — 1,6% и 1,8%.
В принципе все эти прогнозы имеют смысл и значение, если можно с уверенностью сказать, что кризис закончился. К сожалению, таких гарантий нет. Одна из характеристик современного состояния – неустойчивость и непредсказуемость мировых событий. Причём не только политических и не только в регионе, который «дело тонкое».
Возможно, мы вообще стоим на пороге смены парадигм экономической политики. Сопоставимой с той, что мир пережил на рубеже 1970-1980-х, в годы неоконсервативной (в экономике — «неолиберальной») волны.
Одним из её воплощений был тот «вашингтонский консенсус», которым руководствовались бреттон-вудские институты — МВФ и Всемирный банк. На его основе формулировались рекомендации, выполнение которых жёстко увязывалось с предоставлением займов и иной помощи развивающимся, а потом и посткоммунистическим странам. Его несущие конструкции – снижение государственного участия в экономике, дерегулирование и либерализация, демонтаж ряда институтов «социального государства», бездефицитный бюджет и снижение государственного долга.
Те же подходы применялись и в развитых странах. С некоторыми исключениями, конечно. США, как крупнейшая экономика мира и поставщик мировой резервной валюты, могли позволить себе и бюджетный дефицит, и наращивание госдолга.
Кризис, начавшийся в 2008 году, заставил правительства действовать вопреки этим постулатам. И деньги печатать начали, и государственную поддержку усилили, накачивая эти деньги в экономику, и бездефицитный бюджет перестал быть безусловной ценностью. Другой вопрос, как и в чьих интересах работали эти меры. Социальные-то расходы урезать никто не прекращал. А в целом происходившее вполне укладывалось в традиционную для кризисных периодов правую политику: приватизировать прибыли и обобществлять убытки.
И вот от главного хранителя «неолиберальных» заветов мы слышим новые мотивы. Звучат слова о нецелесообразности ослабления государственного регулирования на финансовых рынках. Этак, глядишь, МВФ и до поддержки «налога Тобина», иногда называемого еще и «налогом Робин Гуда», на финансовые спекуляции дорастёт. («Налогом Робин Гуда» он, кстати, называется потому, что средства от него предназначаются на социальные цели и на выравнивание международных разрывов в развитии.) Например, бывший главный экономист Всемирного банка, нобелевский лауреат по экономике Джозеф Стиглиц предлагает… хотелось сказать «национализировать», но это неверно — скорее «интернационализировать» прибыли фармацевтических корпораций. Создав международный фонд, который помог бы обеспечить население мира лекарствами по доступным ценам.
На этом фоне снисходительное отношение МВФ к проблеме инфляции в Европе выглядит вроде бы мелочью. Но обратим внимание, что, оценивая «евроинфляцию» 2011 года в 3,8% (для Европы это много) и связывая её прежде всего с ценами на энергоносители, сырье и продовольствие, МВФ не бьёт тревогу и не требует немедленного ужесточения кредитно-денежной политики. С его точки зрения важнее не тормозить восстановление экономики.
Это не значит, разумеется, что МВФ готов мириться с финансовой нестабильностью. Он традиционно призывает к консолидации бюджета и укреплению финансовой системы, особенно на европейской периферии. Но тут с ним можно согласиться, исходя даже из житейского опыта и здравого смысла. Каждый из нас знает, сколь неприятны могут быть несбалансированность семейного бюджета и головная боль по поводу кредита. Для государств это тоже проблема. А инфляцию не случайно называют «налогом на бедных», богатым-то от неё проще защититься.