Уже в самом начале кризиса стало понятно: негосударственные пенсионные фонды, а вместе с ними и сама «пенсионная реформа» не смогли оправдать надежд. Конечно, все можно свалить на экономические неурядицы, но все же стоит себе честно признаться: проблема заключается не только в них одних. Порок был изначально заложен в самой системе.
Инвестиция навсегда
Впрочем, сначала все-таки о кризисе. Для того, чтобы понять как сильно он ударил по накоплениям предусмотрительных граждан, пытавшихся профинансировать свою безбедную старость, мы связались в городскими офисами ведущих пенсионных фондов.
Но вот незадача – киты индустрии (вроде фондов Газпромбанка, ВТБ и управляющей компании БФА) не то чтобы отказались от комментариев — но отсрочили их на неопределенное время. Интересная тенденция, не находите?
Заместитель исполнительного директора НПФ «Скандинавия» Дмитрий Коростелев подтвердил наши неясные опасения, заявив, что с начала года многие клиенты в самом деле расторгают договоры. Причиной этому в большинстве случаев – необходимость в деньгах, ведь при расторжении пенсионного договора клиенты получают выкупные суммы. По сравнению с первыми месяцами прошлого года приток частных денег в «Скандинавию» снизился на 80%. «В связи с общим падением экономики доверие людей к накоплению средств в рублях снизилось, в том числе и в НПФ. Но наш фонд не отказывается от своих обязательств перед вкладчиками и участниками, мы гарантируем исполнение своих обязательств».
«По сравнению с первыми месяцами прошлого года приток частных денег в негосударственный пенсионный фонд снизился на 80%» |
Впрочем, г-н Коростелев уверен, что система негосударственного пенсионного обеспечения все же получит свое дальнейшее развитие – после того, как экономики РФ начнет выходить из кризиса.
На этот оптимистичный подход свой взгляд у главного экономиста УК «Рускапитал» Алексея Логвина. «К сожалению, частные пенсионные фонды переживают сейчас далеко не лучшие времена и надежды на их быстрое восстановление — практически нет. Экономический кризис явно затягивается, потребители вынуждены распространять режим экономии на все большее число статей расходов и в первую очередь под сокращение попадают расходы на кажущиеся наименее полезными финансовые услуги. Отчисления в пенсионный фонд в этом плане еще более уязвимы, чем расходы на страхование. Надежда на «русский авось» здесь совмещена с очень незначительным и еще более сократившимся из-за кризиса горизонтом прогнозирования и инвестирования. Фактически, инвестирование средств в пенсионный фонд сейчас — это инвестирования навсегда, без надежды получить какой-либо оцениваемый результат».
Доверие вернуть сложно
Генеральный директор Центра политической информации Алексей Мухин солидарен с г-ном Логвиным. Он также убежден, что сокращение притока частных денег в пенсионные фонды связано с тем, что люди стали экономить на необязательных платежах.
«Очень важную роль сыграло то, что в преддверии кризиса и на первом его этапе многие люди потратили все свои деньги, опасаясь, что они просто обесценятся. С другой стороны, укрепившаяся тенденция относительно того, что нужно работать в молодости на старость, которая активно продвигалась в широкие массы, оказалась под серьезным сомнением. Потому что, как известно, инвестированные пенсионные средства в результате не оказались, мягко говоря, выгодным вложением, а стали довольно убыточным проектом. И за это никто не понес наказания».
«Инвестированные пенсионные средства не оказались выгодным вложением, а стали довольно убыточным проектом. И за это никто не понес наказания» |
Государство в свою очередь не смогло поддержать то людское доверие, которое забрезжило в «сытые» годы, особенно в 2007-м – первой половине 2008-го. «Несмотря на утверждение В. Путина о том, что «государственные чиновники являются эффективными менеджерами» практика доказала нам обратное. Чиновники не сумели оперативно и с выгодой вложить средства в пенсионные накопления россиян. В результате то небольшое доверие, которое было, оказалось — по сути – девальвировано», — говорит Алексей Мухин.
Одним словом сегодня очень непросто прогнозировать судьбу российской пенсионной реформы – даже на самую короткую перспективу. Доверия нет, денег тоже уже нет, большое количество россиян надеются подрабатывать на пенсии, и тем самым обеспечат себе приемлемую старость. Однако кризис ведь не обошел стороной и рынок труда…
Алексей Логвин тем не менее предлагает сохранять то, что есть: «Для уже существующих фондов единственный рецепт успеха сейчас — минимизация возможных потерь от инвестирования на финансовом рынке и создание своеобразной истории успеха — «приумножить не удалось, но удалось сохранить ранее вложенное»».
Алексей Мухин полагает, что выход — в очередных преобразованиях: «Систему опять нужно радикально реформировать, необходимо пересматривать всю схему вложения пенсионных средств. Но самое интересное – что сейчас не понятно, во что их вкладывать. Потому что любой финансовый инструмент, который можно опробовать – ненадежен. Пенсионные отчисления должны расходоваться только на тех граждан, которые их платят. Плюс нужно сделать прозрачной пенсионную систему, чтобы человек видел движение средств, которые он вложил. Сейчас же вообще нет отчетности о вложенных гражданами средствах».
Карина Белоусова, «В кризис.ру»
Кризис пресс-дайджест
Приверженность накопительным пенсионным системам является обязательной частью джентльменского набора либерала, в том числе и либерала-консерватора. Если ты либерален душой, то должен в эти системы верить, стремиться к ним и рекомендовать их всем и всегда, не обращая внимания на обстоятельства места и времени.
На самом же деле, накопительные системы удобны и хороши лишь там и тогда, где и когда общество устойчиво, частная собственность незыблема, внешних и внутренних катаклизмов нет и не предвидится, правила игры установлены на десятилетия, а еще лучше – на века. Попросту говоря там, где ты со своим рублем можешь явиться в банк с полной уверенностью, что в последующие пятьдесят лет он там будет прирастать процентами, не будучи ни конфискован, ни обесценен.
«За что мы ругаем Германию? – начал, помню, свою лекцию Хосе Пиньера, идеолог чилийской пенсионной реформы (пересказ, разумеется, целиком на моей совести). — Мы ругаем ее за Гитлера! А надо ругать за Бисмарка! Его государственная пенсионная система, скопированная потом всем миром, принесла больше вреда, чем Вторая мировая война!»
При всей эффективности мероприятий, осуществленных г-ном Пиньерой в своей стране и в свое время, приведенный им пример как раз и показывает, что не всегда и не везде результат будет таким же.
Представьте себе рядового немца эпохи Бисмарка и допустите такую ситуацию, в которой этот немец мог бы воспользоваться не государственно-бисмарковской, а некоей частной накопительной пенсионной системой.
Вот копит он там деньги, а потом начинается Первая мировая война, и они обесцениваются в несколько раз. Допустим, он снова начинает копить, а гиперинфляция 1923 года вообще превращает их в ноль. Допустим, наш немец не унывает и копит сначала. И несколько лет спустя Великая депрессия разоряет финансовую структуру, которой он доверил свои сбережения. Допустим, он, вопреки очевидности, снова берется за старое и опять копит. Даже и вопреки Гитлеру. Но очередная мировая война опять оставляет его на бобах.
Только с конца 40-х житель Германии (только если бы жил в западной ее части и только если бы знал будущее) мог бы с обоснованной уверенностью начать накапливать свою пенсию через частную систему. Но как раз тогда дети и внуки нашего воображаемого немца, понятия не имея о будущем, но отлично помня прошлое, как черт от ладана шарахнулись бы от такой перспективы.
Вот и наш согражданин исходит в своих пенсионных предпочтениях не из чужого опыта, пусть и удачного, а из того, что он помнит о собственном прошлом и видит в собственном настоящем. Не знаю, как перенесут западные пенсионные системы нынешние кризисы, войны и стремительное постарение населения, но уж у нас расцвет накопительных систем – дело точно не близкое.
Близкая и реальная наша проблема – это четырехкратный (и растущий) разрыв между средней государственной пенсией и средним заработком. Колдуя над ею же придуманными и ею же постоянно изменяемыми пенсионными правилами, власть боится даже прикоснуться к безумному советскому наследству – выходу на пенсию с 20-25 летним трудовым стажем в 55-60 лет и раньше.
Половина наших пенсионеров работает, доказывая тем самым, что пенсионный возраст у нас вовсе не совпадает с возрастом нетрудоспособности. Яснее ясного, что государственные пенсии и нужно, и можно удвоить, повысив пенсионный возраст и пенсионный стаж до среднезападных стандартов.
Но наша власть сильна лишь необъятностью своих полномочий, в практических же ситуациях очень даже слаба. Поэтому и в пенсионном деле авральной суеты будет сейчас много, а назревших и очевидных решений придется подождать.
// Информационно-аналитический журнал Globalrus