Поведение таджикского руководства, фактически игнорирующего договорённости с Россией, наглядно демонстрирует степень влияния Москвы на Душанбе. Иное дело – Пекин. Китай успешно реализует свои интересы в беднейшей, но богатой сырьём стране постсоветского пространства.
В марте Таджикистан в очередной раз поднял вопрос о сохранении на своей территории российских военных баз. При том, что ещё в 2012 году Москва согласилась выполнить соответствующие условия Душанбе. Российская сторона отменила экспортные пошлины на поставку нефтепродуктов Таджикистану и ввела льготный режим для таджикских гастарбайтеров. После чего президент Эмомали Рахмон потребовал гарантировать инвестиции в гидроэнергетику республики, прежде всего на завершение строительства Рогунской ГЭС. А также на модернизацию вооружённых сил Таджикистана…
В Кремле эту ситуацию связывают, в частности, с растущей американской активностью в центральноазиатском регионе. Так, во второй половине 2012 году Душанбе неоднократно посещали высокопоставленные делегации из США. Вашингтон предлагал таджикскому руководству вооружения в обмен на выделение промежуточных военных баз. Которые должны были обеспечивать вывод контингента войск НАТО после 2014 года.
Душанбе уже не первый раз нарушает соглашения с Россией. Не только в плане аренды военных объектов. Подобная ситуация наблюдается несмотря на то, что Москва на протяжении двух десятилетий независимого Таджикистана неоднократно выделяла республике льготные кредиты и оказывала безвозмездную помощь. Достаточно сказать, что без российской 201-й дивизии нынешний президент Таджикистана едва ли занял свой пост в ходе гражданской войны 1992 года.
Частный, но показательный пример. В октябре 2004-го Душанбе, по соглашению с Москвой, должен был уступить компании «Русал» Таджикский алюминиевый завод. Однако сделка так и не была реализована. При этом таджикское руководство совсем иначе ведёт себя с другими партнёрами. Не только американскими, но и китайскими.
Уже сейчас, по оценкам экономистов, Китай опередил Россию по объёму вложений в Таджикистан – более $1 млрд только прямых инвестиций. Эта сумма превышает российские и иранские показатели даже вместе взятые. Сейчас в Таджикистане успешно работают свыше 50 компаний из КНР. Они успешно реализуют целый ряд транспортных и энергетических проектов.
Следует заметить, что у России есть все возможности для отстаивания своих интересов. Ведь более половины валютных поступлений Таджикистана обеспечивают не Китай и США, а трудовые мигранты, работающие в России. Однако до сих пор Москва так и не использовала этот рычаг для воздействия на Душанбе.
Эти различия основаны на принципиально разных подходах. Пекин, в отличие от Москвы, мало увлекается эфемерными политическими объединениями (вроде интеграции бывших советских республик). И уж тем более не намеревается оплачивать реальными деньгами словесную политическую лояльность. Зато упорно продвигает экономические проекты. Суть которых сводится к завоеванию рынков. В данном случае – таджикских.
Одна из причин повышенной китайской активности в Таджикистане кроется в огромной сырьевой значимости этой страны. Еще во времена Таджикской ССР здесь открыли крупные месторождения цветных и драгоценных металлов. Впечатляет и энергетический потенциал. По последним оценкам, Таджикистан может войти в первую десятку стран, обладающих крупнейшими запасами урановой руды и природного газа.
Однако конвертировать это сырьё в «живые деньги» у Таджикистана без иностранной помощи не получается. Россия неоднократно отказывалась от инвестирования таджикистанских месторождений из-за серьёзных политических рисков (объединительные декларации – это одно, реальные бои на Памире – совсем другое). Эту нишу занимает Китай. Характерен пример с ожидаемым освоением китайскими компаниями месторождения цветных металлов Большой Конимансур. Запасы которого составляют более 50 тысяч тонн серебра, миллионы тонн цинка и свинца.
Завоевание прочных позиций в Таджикистане достигается за счёт строительства коммуникаций для вывоза сырья. Таким образом Китай привязывает к себе Таджикистан. Так, в мае 2004 года открыта автомобильная трасса Куляб-Мургаб-Кульма. Это названо «восстановлением Великого шёлкового пути». Расчёт КНР строится на том, что дороги будут способствовать комплексному освоению Таджикистана китайскими компаниями.
Усиливая позиции в экономике, Китай распространяет своё влияние и на политику Таджикистана. Постепенно, но неуклонно. И тоже с прагматическими целями и результатами. К 2012 году Душанбе передал Пекину в общей сложности более трёх тысяч квадратных километров. Почти 3% территории Таджикистана.