Подробности рабочего бунта 16 декабря в казахстанском Жанаозене неясны до сих пор. Достоверно неизвестно и происходящее сейчас в городах и рабочих поселках Мангистауской (в советские годы – Мангышлакской) области. Первой реакцией властей стало максимальное ограничение информации. Начались ли столкновения с того, что полицейский уазик въехал в толпу протестующих нефтяников (версия оппозиционных источников информации), или же с неких «хулиганов», устроивших погром на площади, где жители собрались праздновать 20-летие независимости Казахстана (официальная версия), – точно пока не сказать. Непонятно, ограничиваются ли жертвы официальной цифрой в 14 убитых и более 70 раненых.
Но известно, что в Жанаозене сожжены акимат (мэрия), здание компании «Озенмунайгаз» (производственный филиал АО «Разведка Добыча «КазМунайГаз» – дочерняя структура национальной компании «КазМунайГаз»), несколько других зданий. Солидарность с восставшими нефтяниками Жанаозена проявлялась в Актау, но была оперативно «профилактирована» местной правоохраной. В то же время на станции Шепте предпринималась попытка перекрыть железную дорогу, погиб как минимум один человек.
В Жанаозене введено ЧП, переброшены полицейские и войсковые подразделения с бронетехникой. Последнее выглядит особенно загадочным: бронетехника против «хулиганов» выглядит непропорционально. С другой стороны, в городских условиях она крайне уязвима для такого легкодоступного оружия, как «коктейль Молотова». Неясностей много, но одно очевидно: завершился 20-летний период стабильности под отеческим управлением Нурсултана Назарбаева. Президента, получившего в прошлом году официальный титул «елбасы» (вождь нации) и несколько посвященных лично ему статей Конституции (случай беспрецедентный в мировой конституционной истории).
На самом деле события на юго-западе Казахстана вовсе не были неожиданными. Проблема скорее в том, что наши СМИ практически не интересуются происходящим в мире труда. Для них коллективные трудовые конфликты – куда менее интересный информационный повод, чем скандалы вокруг celebrities всех возможных полов и ориентаций. Чего, мол, писать о забастовках, пока не стреляют?
Между тем авторитарный режим в Казахстане столкнулся с рабочим движением, уходящим корнями в выступления карагандинских шахтеров позднесоветских лет. Особенно активно движение развивалось среди нефтяников. Это далеко не самая обездоленная категория трудящихся. Скорее наоборот. Однако почти все 1990-е годы прошли под знаком микроконфликтов на многих предприятиях отрасли. В том числе с иностранным участием – например, на казахстанско-американском «Тенгизшевройле» в Атырауской области.
Ситуация обострилась в 2008 году, и именно на Мангышлаке. Забастовки начались на предприятиях «КазМунайГаз» и ее дочерних компаний. В 2010 году стачки стали массовыми и сопровождались митингами. Власти и работодатели пошли тогда на уступки, прежде всего в оплате труда. В мае 2011-го начал развертываться конфликт на предприятии АО «Каражанбасмунай». 9 мая была объявлена массовая голодовка рабочих, 17 мая она переросла в забастовку. К ней присоединились другие нефтедобывающие и обслуживающие предприятия. Поначалу требования были чисто экономическими – выполнять договоренности 2010 года, соблюдать законодательство о повышающих коэффициентах к зарплате (связанных с опасными условиями труда и тяжелым климатом пустынного полуострова Мангышлак).
Забастовка с начальными 15 тысячами участников стала крупнейшим стачечным выступлением постсоветского времени в странах СНГ. Через две недели забастовка была признана незаконной. Начались репрессии, вызывающие в памяти учебники истории XIX века. Массовые локауты, разгоны митингов, аресты вожаков, выдвинутых рабочей массой в ответ на предательскую позицию руководства казенных профсоюзов, стычки со штрейкбрехерами и полицией, даже несколько убийств. Особенно скандальным стало дело Натальи Соколовой, юриста одного из профсоюзных комитетов. Ее сначала арестовали за организацию несанкционированного профсоюзного собрания (sic!), а затем осудили на 6 лет «за разжигание социальной розни» (видимо, в Казахстане высоко оценили мысль президента РФ об экстремистском характере учения о классовой борьбе). Характерно, что особенно непримиримую к бастующим позицию занял Нин Дзе – функционер компартии Китая, представитель китайской государственной компании CITIC в Казахстане, президент АО «Каражанбасмунай». Коммуно-буржуй, давящий рабочих, – знамение времени, однако.
2 августа, после убийства рабочего активиста Жаксылыка Турбаева, экономические требования были дополнены политическими. Главной мишенью протестов стала партия «Нур-Отан» («Свет Отечества» – казахстанский аналог «Единой России»). В ряду этих выступлений был и митинг на главной площади Жанаозена, с которого начались трагические события. Участвовали в нем рабочие нефтяных компаний, главным образом «Озенмунайгаза», а также уволенные в последнее время. Трудовой конфликт, завязавшийся в основном из-за невыплаты повышающих коэффициентов, заходил в тупик. На этом фоне власти запланировали пышные торжества к Дню независимости. Реакцию бастующих и уволенных рабочих нетрудно было предсказать. Равно как и ответ режима, куда более жесткого, нежели в РФ.
Рано или поздно авторитарная стабильность должна была рухнуть. Слишком много социального напряжения накопилось в казахстанском обществе. Некоторые его факторы уходят в советские (а отчасти и в досоветские) годы. Например, те, что связаны с этнической пестротой населения страны. Казахско-русские противоречия были сильны в начале прошлого века в северных и северо-восточных регионах. Особенно в Семиречье, куда направлялся один из переселенческих потоков. Казахстан активно использовался как место ссылки в сталинском СССР. Приток иноэтничного населения был связан и с индустриализацией, и с освоением целины. Коммунистический режим так и не смог полностью снять внутриказахские противоречия между жузами и более мелкими традиционными структурами. Однако, насколько можно судить, в рабочих выступлениях казахи и русские стоят рядом.
Ведь гораздо важнее противоречия социальные. По иронии истории, лучше всего об этом сказал сам елбасы, оценивая причины арабских революций и социальных волнений на Западе. Назарбаев совершенно справедливо отметил, что «разница между очень богатыми и очень бедными расширяется». И добавил: «Поэтому вопрос социальной справедливости, вопрос повышения жизненного уровня народа, поворота экономики именно в эту сторону я считаю самым главным сейчас». Но, похоже, «сейчас» оказалось поздно. Коррупционно-клановая экономика и неразрывно сплетенная с ней авторитарная власть, видимо, исчерпали свой не слишком большой модернизационный потенциал.
В российском интернет-сообществе, как обычно, зазвенели конспирологические версии событий на Мангышлаке. Ответить на это (если считать, что на подобное вообще стоит отвечать) несложно. В 1848 году Старый континент был охвачен общеевропейской революцией. Но «руку Госдепа» тогда не искали. Австрийские дворяне и французские банкиры находили иные объяснения. Коварным иностранным врагом, разжигающим по всему миру цветные революции, была назначена наряду с Англией… царская Россия. «Демидов в Лондоне направо и налево раздает вожакам бунтовщиков золотые империалы с русским двуглавым орлом!» – заходилась воплями парижская бульварная пресса в дни июньского рабочего восстания. Даже интервенция Николая I в Венгрию, на помощь императору Францу Иосифу, не убеждала: это, дескать, для отвода глаз, сами разожгли, теперь для вида тушат…
Того же рода сенсации и мудрствования украшают нынешние блоги и социальные сети рунета. И тогда, и теперь куда комфортнее (а кое-кому попросту интереснее) искать зарубежного поджигателя, чем признать структурную несостоятельность системы. Которая означает неизбежность протестов и потрясений. Действительно грозящих не только власти и крупной собственности, но и скромному благосостоянию обывателя, изыскивающего «руку Госдепа».
И последнее. Могли ли быть в Жанаозене «хулиганские проявления»? Да, несомненно, могли. В городе много мигрантов, приехавших за заработком. Тысячи людей, выброшенных с работы за участие в забастовке. Довольно молодое население. Все это сильно напоминает ту почву, которая порождала массовые беспорядки в Советском Союзе 1950–1960-х годов. (Эта часть отечественной истории детально проанализирована и тщательно документирована в исследовании Владимира Козлова «Неизвестный СССР».) Да и вся история мирового рабочего движения свидетельствует: бунтарские выступления с элементами хулиганства часто сопровождали забастовки на ранних стадиях развития. Постепенно движение эту стадию переросло. Перерастет и теперь. Но эта перспектива едва ли утешает тех, чьи родные погибли в Жанаозене 16 декабря.