Премьер-министр баллотируется в президенты. Посещает экономически значимый и социально неспокойный регион. Проводит встречу с гражданами, широко освещаемую в СМИ. Имеет все это отношение к избирательной кампании? Никакого! Так, во всяком случае, сказал Владимир Путин вдовам шахтеров, погибших при взрыве на шахте Распадская в мае 2010 года: «Встреча не имеет отношения к выборам. Это не тот случай».
Кузбасс конца 1980-х и начала 1990-х был бурным регионом. Отсюда накатила на страну волна шахтерских забастовок 1989-го. Тем летом шахтеры формально поначалу не выдвигали политических требований. Но уже на следующий год шахтерское движение развернулось под лозунгами отстранения КПСС от власти (в Воркуте такие позиции обозначились уже к концу 1989-го). Шахтеры сыграли огромную роль в демонтаже коммунистической системы. Забастовки и рожденные ими независимые профсоюзы горняков соединили политический протест с социальным. В мае 1990 года именно в кузбасском Новокузнецке проходил Всесоюзный съезд независимых рабочих организаций, учредивший Конфедерацию труда. Шахтерские стачкомы, Независимый профсоюз горняков, Союз рабочих Кузбасса стали тогда мощным элементом антикоммунистической оппозиции.
Это широко известно. Меньшее внимание уделяется другому – на первом этапе российских реформ, в 1992–1993 годах, шахтеры поддерживали правительства Ельцина – Гайдара, выступали за либерализацию экономики и приватизацию госсобственности. В значительной степени действуя вопреки своим ситуативным интересам. В Москву приезжали делегации горняков, противостоявшие антиельцинским демонстрациям. Но с середины 1990-х, когда четко обозначилась олигархическая направленность правительственной политики, шахтерские настроения изменились. Во время социально-политического кризиса весны-лета 1998 года (память о котором была отодвинута августовским дефолтом), Кузбасс не только послал внушительную делегацию на Горбатый мост, но отметился и «рельсовой войной». На Горбатом мосту у стен Белого дома размещался постоянный пикет протестующих шахтеров, а их семьи и сочувствующие граждане в самом Кузбассе перекрывали железные дороги и автомагистрали. В активе шахтерского движения произошел раскол. Твердые антикоммунисты типа Вячеслава Голикова и Валерия Шарипова по-прежнему занимали сторону Ельцина, тогда как Александр Сергеев и Николай Строенко возглавляли протестные акции.
2000-е вообще характеризовались резким спадом протестно-забастовочной активности. Тому были свои причины, в том числе и в угледобывающей промышленности. Завершилась чрезвычайно болезненная реструктуризация отрасли – с приватизацией, закрытием нерентабельных шахт и разрезов (и даже целых угольных бассейнов), прекращением государственных дотаций, резким сокращением численности занятых. Изменение структуры собственности существенно осложнило ситуацию для профсоюзов. Причем для всех ветвей профдвижения: и для выросшего из стачкомов НПГ, и для уходящего корнями в ВЦСПС Росуглепрофа. Оказалось, что гораздо проще предъявлять требования к единому оппоненту – государству, чем к разным работодателям. Поскольку угледобывающие предприятия включены в вертикально интегрированные компании и холдинги, у работодателей свобода маневра и переговорная сила гораздо больше, чем у профсоюзов.
Проблем в отрасли по-прежнему много. Тяжелые условия труда. Высокая аварийность и травматизм. Низкие по мировым меркам зарплаты (даже на самых передовых предприятиях, где добыча на работника вполне сопоставима с самыми производительными в мире австралийскими шахтами, зарплата в 3–4 раза ниже австралийской). Взрыв на Распадской, случившийся под День Победы в 2010-м, унес 91 жизнь. Трагедия вызвала всплеск протестов, оказавшийся, однако, скоротечным. Власти и собственники отреагировали ужесточением контроля за безопасностью горных работ – вплоть до приостановки деятельности шахт за нарушение нормативов. Во многих случаях это делалось по инициативе профсоюзов, обращающихся в органы Госгортехнадзора.
После встречи с вдовами погибших глава правительства провел совещание по проблемам развития угольной промышленности до 2030 года. Программа предусматривает общий объем финансирования – преимущественно частного – в 3,7 трлн рублей. Бюджетные средства составят около 7% этой суммы. 5 млрд рублей государственных средств на развитие отрасли предполагается выделить уже в этом году. Дан ряд поручений, которые должны быть выполнены до 1 мая.
Поскольку экономический эффект угледобычи, особенно в российских условиях, тесно связан с транспортировкой продукции, логично, что на совещании был поставлен и вопрос о развитии железнодорожного транспорта. На эти цели предполагается привлечение накопительной части пенсионных средств, находящейся в управлении ВЭБ. Мысль свежая, но требующая осмысления. Целесообразность таких действий вызывает целый ряд сомнений.
Деловые встречи и совещания работали в плюс премьеру как кандидату в президенты. Парадоксальным образом этого нельзя сказать о чисто предвыборных мероприятиях. Митинг в поддержку власти с предварительной интернет-подготовкой походил на пародирование оппозиционных акций. Хотя, естественно, есть и различия. 6-тысячный митинг Общероссийского народного фронта проходил на частном предприятии – Кузбасской вагоностроительной компании, принадлежащей холдингу СДС-Маш. И, кстати, в рабочее время. Насколько можно судить по сообщениям в социальных сетях, без административного ресурса не обошлось. А в специально созданной для подготовки и поддержки митинга группе «ВКонтакте» появлялись довольно ироничные призывы.
В двухминутном выступлении Владимир Путин апеллировал к «крепкому плечу горняка и металлурга», противопоставлял «очень серьезных людей, которые знают жизнь изнутри», тем, кому знакома только ее «глянцевая сторона». Хотелось бы знать, с какой стороны познавали жизнь политтехнологи, готовившие все это. Во всяком случае, с историей шахтерских забастовок в СССР они явно малознакомы.