Судебный процесс о покушении на совладельца Петербургского нефтяного терминала Сергея Васильева, задуманный как окончательное решение «проблемы Кумарина», на глазах меняет характер. На первый план вышли не доводы обвинения, а сенсационные материалы защиты – несмотря на отказ судьи приобщить их к делу. Документы, подтверждающие оплату ключевых свидетельских показаний против Владимира Кумарина-Барсукова, невозможно проигнорировать. Именно они оказались теперь в фокусе внимания.
Тексты телефонных переговоров доверенного лица потерпевшего со свидетелями обвинения уже меясяц, как получили огласку на заседании суда. Двоякое толкование невозможно: Вячеслав Энеев от имени Сергея Васильева гарантирует крупное денежное вознаграждение Олегу Михалёву и Бадри Шенгелия (как минимум им двоим). Обсуждается также денежное содержание следователя Вячеслава Иванова. Звучат отчёты перед бывшим руководителем следственной бригады Олегом Пипченковым. Цель всей бурной деятельности – фабрикация показаний для осуждения обвиняемого Владимира Барсукова.
Самого Энеева, известного в определённых кругах как Слава Зверь, суд и следствие не могут найти. Несмотря на то, что он в настоящее время отбывает условный срок. Поэтому к ответу призван другой человек. Неделю назад взяты объяснения с начальника охраны Барсукова, получившего по почте разоблачительные материалы.
История такова. В конце марта, накануне отъезда в Москву, куда начальник охраны был вызван в качестве свидетеля защиты, он обнаружил в почтовом ящике пакет на своё имя с вложенной в него флеш-картой. Большой объём материалов не позволял досконально изучить всё, но кое-что адресат успел просмотреть. Справедливо предположив, что это важно для суда, свидетель проинформировал адвокатов. Очевидно, что любой законопослушный гражданин на его месте обратится бы за советом к квалифицированному юристу.
Через две недели с документами был ознакомлен суд. Таким образом, присяжные заседатели уже месяц, как могли бы знать факты, существенно меняющие дело. Однако судья Ирина Туманова решила иначе – вероятно, учитывая мнение государственного обвинителя Ирины Шляевой. Её колебания понятны: новая информация разрушает систему обвинения. Причём доказательства аутентичности наверняка будут получены: недаром обвиняемый Вячеслав Дроков тут же, без колебаний, опознал свой голос…
Странно выглядит другое. Следствие выясняет, каким образом по частному адресу попали документы, представляющие государственную тайну. Являются ли финансовые отношения граждан Васильева и Энеева с гражданами Михалёвым и Шенгелия делом государственной важности – вопрос отдельный, но предположим, что да. Почему, однако, в таком случае следствие заостряется на охраннике Барсукова, который передал юристам полученную корреспонденцию? Не логичнее ли заинтересоваться источником «утечки»? Что же должно происходить в компетентных органах, если такие документы оказываются в почтовом ящике?
Однако допросу подвергается тот, кто получил документы. По отработанной методике, следственные органы вновь лихорадочно поворачивают претензии в сторону Барсукова – хотя бы через охранника.
Но главное даже не в этом. Всё-таки логично ожидать, что суд заинтересует содержательная сторона. Возникает немало частных вопросов. Например, каким образом Слава Зверь так непринуждённо общается с Вячеславом Дроковым (осуждён за рейдерство), или с «рязанскими слонами» братьями Михалёвыми (осуждены за расстрел васильевского Rolls-Royce и убийство его охранника). Ведь согласно правилам внутреннего распорядка исправительных учреждений, пользование сотовой связью для деловых контактов там не поощряется. Значит, именно эти разговоры признаны допустимыми? Сколько стоят показания Михалёвых на Барсукова – это, конечно, надо обсудить без помех.
Или другой пример. Для чего Энеев регулярно звонит полковнику Пипченкову (давно отстранённому от дела), докладывает о своих действиях, получает указания, рапортует о выполнении? Какой государственный смысл в организации информационных нападок («по полной программе») на Владислава Пиотровского или Магомеда Расулова? Или – какой государственный интерес преследует здесь Пипченков?
Всё это, конечно, выяснится. Независимо от того, приобщит ли судья Туманова материалы к делу. Даже если присяжные так и не услышат об этом на формальном заседании, есть печатная и электронная пресса, которая уже не обошла вниманием сенсационный поворот процесса. Обстоятельства дела предстоит беспристрастно исследовать, дабы наказать провинившихся и не осудить невиновных. Предстоит и понять, только ли потерпевшему Васильеву любой ценой (вплоть до буквальной, в долларовом эквиваленте) требуется обвинительный приговор подсудимому Барсукову.
Вряд ли на такие вопросы может ответить начальник охраны Кумарина-Барсукова. Значит, не его следует спрашивать.