Новостные ленты запестрели очередными победными реляциями с антикриминального фронта. На сей раз победа одержана над орудовавшей в Северной столице группой мошенников из Нигерии. Десятки оперативников Управления экономической безопасности и противодействия коррупции с сотрудниками Главного следственного управления при участии УФСБ и при поддержке СОБРа провели обыски по десятку городских адресов. Во всех квартирах проживают выходцы из Африки. Если конкретнее, то из Федеративной Республики Нигерия. Несколько нигерийских гостей задержаны по подозрению в мошенничестве.
Причиной активизации петербургских правоохранителей стали серьёзные претензии, выдвинутые Интерполом. Международная полиция зафиксировала многочисленные мошеннические действия нигерийских граждан, осевших в Санкт-Петербурге. Среди жертв аферистов оказалась, в частности, солидная испанская компания Constantino Gutierres S.A.
Технология основывалась на известной методике «нигерийских писем». Студенты-нигерийцы открыли сайт, имитировавший корпоративный ресурс известной российской фирмы. Забросали сетевых визави бизнес-предложениями по реализации минеральных удобрений. Испанцы, что называется, «повелись». Они перечислили больше $500 тысяч аванса на фантомное юрлицо «Eurochemagro». Деньги со счёта снял нигерийский гость Петербурга по фальшивому паспорту африканского государства Гана (расположено, как и Нигерия, на побережье Гвинейского залива) на имя Euroch Emagro. (В этой связи отдельный вопрос к руководству Сбербанка, через который осуществлялась проводка и снятие денег: что это – клиническая олигофрения или халтурное соучастие? Если нечто третье, то хотелось бы понять, что именно.)
Второе уголовное дело касается несколько более усложненной схемы финансовых трансакций. Но также связанной с поддельными фирмами, паспортами и отделениями Сбербанка.
При внимательном обдумывании нельзя не задать несколько вопросов хотя бы самому себе. Первый. Нигерийцы, занимавшиеся мошенничеством, привольно и достаточно долго жили в Санкт-Петербурге. Как минимум с 2008 года. Двое из привлечённых к ответственности даже успели жениться и обзавестись потомством. Все приобрели недвижимость и законную регистрацию. Жили на широкую ногу. Ездили на хороших автомобилях, посещали дорогие увеселительные заведения, находящиеся под особым присмотром спецслужб. И горя не знали, покуда их деятельностью не заинтересовался Интерпол. Внимание же Интерпола к питерским делам связано с подготовкой саммита G20. Если бы не этот фактор, то, как в детских стихах, «так бы всё и продолжалось без конца само собой».
Свидетельствует ли это о непрофессионализме правоохранительных органов? Скорее всего, нет. Когда была дана соответствующая команда, отработали более чем профессионально. Значит, проблема в чём-то ином. Отсюда следующий вопрос.
Почему, собственно, по всем эпизодам мошеннических действий проходит какое-либо отделение Сбербанка? Подчеркиваем – не какое-то конкретное отделение с конкретным операционистом (тогда возможен преступный сговор на основе человеческого фактора), а несколько, с совершенно разными операционистами. Такое возможно либо в результате своеобразно направленной кадровой политики банка (отбирать странных людей), либо в результате чётких действий исполнителей, отрабатывающих команды вышестоящей – формально или неформально — инстанции. Сбербанк на Северо-Западе традиционно замыкался на системы, близкие бывшему губернатору Петербурга Валентине Матвиенко, а многолетний руководитель региональной структуры являлась её личной приятельницей. Может быть, это сыграло роль?
Отсюда и третий вопрос. Довольно масштабный и весьма специфический. Петербургско-нигерийские связи, сколь ни экзотично само такое понятие, имеют давнюю и бурную историю. Нигерия – страна, что называется, «проблемная». Её граждане, избирающие своей стезёй международный бизнес, отличаются особой энергией. В Санкт-Петербурге это проявилось в полной мере ещё в 1990-х годах.
На Братской дорожке Богословского кладбища высится памятник Лаки Йинбору – нигерийскому бизнесмену, погибшему в питерской разборке. Обстоятельства его гибели в сентябре 1995 года достоверно неизвестны по сей день. Однако есть предположение, что погиб он не без участия соотечественников, недовольных конструктивным диалогом Лаки с петербургскими бизнес-группами. Партнёры Йинбора – руководители фирмы «Петромедиа» Энтони и Сэмуэль Озиегбеми – далеко не всегда оглядывались на законы РФ и интересы российских граждан.
«Петромедиа», несмотря на своё название, не занималось СМИ. Главным бизнесом был знаменитый в лихие годы ночной клуб «Доменикос» по адресу Невский, 70. Площади заведения арендовались у Союза журналистов Санкт-Петербурга. Условия аренды изобиловали странными преференциями для «Петромедиа» (поговаривали, что косвенный интерес в процветании этого предприятия имел ведущий предприниматель охранной сферы Роман Цепов). Клуб пользовался сомнительной славой. Много говорилось о реализации в нём наркотиков, хотя правоохранительные органы официально таких случаев не документировали. Возникал потенциальный очаг криминальных конфликтов. Лаки Йинбор прилагал немалые усилия к тому, чтобы работа клуба держалась в рамках если не законов, то хотя бы понятий.
Когда в петербургском СЖ сменилось руководство, был поднят вопрос о прекращении аренды, за которую к тому времени нигерийцы вообще перестали вносить платежи. Выселяться, однако, Озиегбеми с партнёрами не спешили. «Сэм-друг снова обошёл на круг», — иронично комментировала ситуацию петербургская пресса. Йинбора к тому времени не было в живых. Решить вопрос в правовых рамках удалось после подключения представителей «тамбовского» бизнес-сообщества. Нигерийские гости без эксцессов разошлись краями с петербургским творческим союзом.
Времена, как видим, меняются. Двадцать лет назад нигериец, развивая бизнес, рисковал жизнью и остался в петербургской земле. Теперь всё делается изящнее. Виртуальный вброс – и можно получать полмиллиона долларов. Желательно только разводить эти операции во времени с саммитами «Большой двадцатки».
С каких это пор Санкт-Петербург превратился в трансконтинентальный мафиозный центр? Мы уже слышали и о наркокланах, и об азиатских «семьях». Теперь вот блестящая операция против африканских финансовых мошенников. Всякое бывало и прежде, но до таких масштабов не доходило ни в ленинградские времена, ни в свинцовые девяностые, ни даже в начале нулевых. Как явствует из вышеприведённого примера с «Доменикосом», город защищали его общественные структуры. Пусть — авторитетные бизнесмены, против которых была организована зачистка при губернаторстве Матвиенко.
Может быть, лучше со своими работать? А то ведь начинаем приближаться к Африке не только по уровне коррупции и стилю правления. Уступаем уже и «теневые пространства». Вот такого ещё точно не бывало.