Без малого пять тысяч голосований состоялись 14 октября в 77 регионах России. Избирались пять губернаторов, шесть региональных парламентов, семь представительных органов в областных центрах, мэры Калининграда и подмосковных Химок, сотни представительных органов местного и городского уровня. Состоялся также каскад локальных референдумов. Проще сказать, где избирателей не пригласили к исполнению гражданского долга: в Москве, Петербурге, Тамбовской и Ивановской областях, республиках Марий-Эл и Ингушетия.
Хозяйственность крепко в цене
Предварительные итоги, разумеется, неофициальные, стали известны ещё вчера вечером. Низкую — на Дальнем Востоке, например, рекордно низкую — явку председатель Центральной избирательной комиссии Владимир Чуров охарактеризовал как активную: «Будет выше, чем на выборах в Евросоюзе. Я всегда говорил, что наши выборы интереснее, не то, что у них». Если исходить из того, что главный показатель интереса к выборам есть массовое неучастие в них, с этим можно согласиться. Но так мало кто рассуждает.
«Бойкот», «бедствие» «приговор власти» — наиболее частые характеристики вчерашнего уровня гражданской активности российских избирателей. Вице-спикер Госдумы Игорь Лебедев (сын Владимира Жириновского) назвал низкую явку провинциальной формой протестного движения. Впрочем, суждение чересчур однозначное. По многим признакам, власти сами старались снизить показатели прихода к урнам.
Первый итог — пассивность избирателей — предопределил второй: успех партии власти. Даже не столько «Единой России», сколько в более широком понимании. Действующий управленческий корпус продемонстрировал очевидное превосходство. Все губернаторы добились переизбрания, причём с более чем внушительным отрывом.
Амурский губернатор Олег Кожемяко получил более трёх четвертей голосов, в семь раз опередив ближайшего соперника-коммуниста. Примерно с той же пропорцией выиграл в Новгородской области Сергей Митин (с ним, правда, конкурировал кандидат ЛДПР). В Белгородской области Евгений Савченко собрал почти 80% (второй пришла дама из той же ЛДПР). Рязанская область выразила доверие Олегу Ковалёву с несколько меньшим единодушием: за него проголосовали примерно две трети явившихся избирателей, за коммуниста каждый пятый.
Говоря об этих четырёх регионах, следует отметить два важных момента. Во-первых, показатели явки были здесь несколько выше средних. Губернаторские выборы воспринимаются в глубинке как дело всё-таки довольно серьёзное. Хотя нельзя сказать, чтобы население с большим энтузиазмом пользовалось возвращённым правом напрямую избирать региональных руководителей.
Не менее существенна вторая тенденция: все победители – типичные «крепкие хозяйственники» в постсоветском значении термина. Идеологически бесцветные, безукоризненно лояльные федеральным властям при любых зигзагах и поворотах, умеющие контролировать административные аппараты и осуществлять инвестиционные манёвры, поддерживающие хозяйство и социалку своих регионов.
Савченко вообще особый случай, он губернаторствует 19 лет, с раннеельцинских времён. Побеждал на прямых выборах самого Жириновского, белгородцами воспринимается как данность. Митин – производственник-электронщик, правительственный чиновник при Черномырдине, Кириенко, Примакове, Фрадкове, пересиживавший на постах и либералов, и государственников. Кожемяко несколько выбивается из схемы: он начинал в перестроечной кооперации, прошёл специфическую бизнес-среду такого региона, как Приморского край, имеет опыт политических конфликтов. Но с 2007 года, получив место в президентской администрации, а потом губернаторский пост в Приамурье, стал более чем дисциплинированным функционером. Отличался лишь подчёркнутой заботой о социальной сфере региона. Ковалёв происходит из агропромышленного строительства, в 1990-х возглавлял один из подмосковных районов, считается специалистом по муниципальному управлению. В Госдуме прежнего созыва некоторое время руководил Комитетом по регламенту, пока не получил назначение в Рязань.
Тип «беспартийного спеца», хотя, разумеется, состоящего в «Единой России». Такой сейчас снова востребован. С ними спокойнее, рассуждает избиратель, раздражённый десятимесячной тряской, не приведшей к сколько-нибудь впечатляющим переменам.
Быль брянского леса
Особо приходится говорить о Брянской области, где политическая борьба приняла наиболее острые формы. Надо заметить, для Брянщины это не впервой. Здесь ещё на памяти системные кризисы власти 1993-го и 1995 годов.
В первом случае был отстранён от власти «красный» Юрий Лодкин, поддержавший Верховный Совет в противостоянии с президентом Ельциным. Во втором отстранялся его преемник Владимир Карпов, всецело подмятый авторитетным бизнесменом Олегом Кибальчичем, организовавшим масштабное растаскивание регионального бюджета. На его место вернули Лодкина (обычная ельцинская «рокировочка»), под управлением которого целые районы начали подавать обращения Александру Лукашенко с просьбой принять под юрисдикцию Республики Беларусь. Лодкин, однако, переизбрался в 2000-м году и имел шансы на выборах 2004-го. Однако был волевым решением не допущен к выборам. Его сменил представитель «Единой России» Николай Денин, которого коммунисты называли «худшим из всех вариантов».
Государственно-административная деятельность Денина сопровождалась шлейфом бизнес-скандалов. Руководящие хозяйственные должности он занимал ещё в СССР, не выйдя из комсомольского возраста. При таком опыте Денин закономерно превратился в видного бизнесмена 1990-х, возглавив предприятие птицепрома. Политические оппоненты губернатора обвиняли его в субсидировании птицефабрики за счёт областного бюджета.
Особенно яростную неприязнь вызывал губернатор в брянской организации КПРФ, где ему не простили «удара в спину» Лодкину. Однако для Кремля и Белого дома Денин оставался политически безупречен. В очередной раз это проявилось в текущем месяце. Количество недействительных подписей за его кандидатуру оказалось таким, что областной суд не мог этого проигнорировать, сняв губернатора с выборов. Несколько дней спустя вмешался Верховный суд, восстановив кандидата.
Противником Денина выступал коммунист Вадим Потомский, делегированный партией из Ленобласти. Представлять его Брянщине приехали ведущие персоналии КПРФ – сам Геннадий Зюганов, Виктор Черкесов, Пётр Романов. Команда Денина развернула мощную контрагитацию против «богатого чужака» (Потомский имел в Ленобласти мусороуборочный бизнес), недвусмысленно намекая связи коммуниста с питерским криминалитетом. Массированная пропаганда с привлечением московских звёзд «чёрного пиара» дала эффект. Потомский получил менее 30% (в области, некогда считавшейся ведущим звеном «красного пояса» и после специального визита Зюганова). Денин – более 66%. Несмотря на специфику своего управленческого стиля, известную всему региону.
Брянские выборы склоняют к несколько иным выводам, нежели голосования в четырёх вышеперечисленных регионах. Приходится констатировать, что сколько-нибудь дееспособную альтернативу действующим властям создаёт лишь проржавевшая, зато обкатанная партийная машина КПРФ. Нигде оппозиция не получила больше, чем здесь, где коммунисты брались дать показательный бой. Но даже коммунистам приходится отходить от прежних типажей – вместо «обкомычей» с брежневскими аллюзиями (вроде самого Зюганова или того же Лодкина, некогда деятеля партийной печати) либо «докторов рабочих наук» (подобных покойному депутату Госдумы Василию Шандыбину – кстати, выходцу с Брянщины) приходится продвигать стокилограммовых бизнесменов, мастеров дзюдо.
Это даёт шансы. Но воспользоваться этими шансами не удаётся. Быть может, без Зюганова Потомский выступил бы удачнее.
Зависание белой ленты
Другим показательным рингом стал город Химки, где действующему главе администрации Олегу Шахову противостояла оппозиционный эколог Евгения Чирикова, один из флагманов всероссийского протестного движения. Но «белоленточная» оппозиция выступила не успешнее коммунистической. Ещё днём Шахов посоветовал Чириковой «учиться достойно проигрывать». Чирикова собрала 20% с небольшим (коммунист около 7%), в два с лишним раза уступив Шахову. Голосовали в Химках немногим более четверти избирателей. Довольно вялая явка подчеркнула масштаб неудачи – лидер борьбы за Химкинский лес могла рассчитывать на более активную поддержку.
Несколько иначе повернулась ситуация на Алтае. В Барнауле партия РПР-ПАРНАС во главе с известным политиком Владимиром Рыжковым с трудом, но преодолела 5%-ный барьер в городскую думу. Однако обе ситуации – химкинская и барнаульская – показательны как тревожный звонок оппозиции. Спад уличных протестов не компенсируется усилением электоральных. Оппозиция не находит структур и лидеров, способных организовать протестный подъём и внушить доверие к себе. Как это удалось весной ярославцу Евгению Урлашову.
Собственно, политический взрыв после думских выборов оказался неожиданностью для оппозиционных лидеров. Даже в декабре «протестная элита» при всей эйфории едва скрывала растерянность. Многотысячные митинги и шествия проходили и уходили, а иных – повседневно эффективных – форм не удавалось не только создать, но даже обозначить.
Более того. Люди, ранее занимавшиеся именно повседневной «полевой работой» через политические ячейки (и этим создавшие себе имена), как Сергей Удальцов и та же Евгения Чирикова, именно на волне протестов стали утрачивать прежние навыки. Они увязали в бесплодных разговорах, в бессмысленных междусобойных процедурах. Результат налицо.
От КПРФ же никто особых результатов и не ждал. Равно как от «Справедливой России», понесшей вчера особенно ощутимое поражение. Партия, созданная как парламентская «оппозиция его величества» к реальной оппозиционности не приспособлена.
Расчёт за свой отпуск
«Единая Россия» выступила хорошо. Лучше, чем в декабре при выборах в Госдуму. Все ожидали партийного фиаско, давайте по-честному признаемся друг другу. Этого не произошло», — сказал Дмитрий Медведев, совмещающий, напомним, руководство правительством с партийным лидерством. Возразить тут сложно.
От ЕР избраны все пять претендовавших губернаторов. Оба мэра – Олег Шахов в Химках и Александр Ярошук в Калининграде (одолевший с почти пятикратным разрывом совместного кандидата КПРФ и СР). Барнаульская, Владивостокская, Тверская гордумы, Заксобрание Пензы, Саратовская, Краснодарская, Сахалинская облдумы, Госсовет Удмуртии – везде единоросы отчитались о триумфе. Даже в городской думе Ярославля лидерство осталось за ЕР.
И это только навскидку перечисленные регионы. Партия власти выиграла практически везде, причём опять же практически везде повысился процент её избирателей. Некоторый контраст демонстрирует разве что Северная Осетия, где партия «Патриоты России» составила ЕР реальную конкуренцию благодаря удачному выдвижению в республиканский парламент популярного олимпийского чемпиона-борца Арсена Фадзаева.
Итак, власти спокойно могут возвращаться к прямым выборам губернаторов. Законодательная либерализация партийной системы не создала для них проблем. (В руководстве КПРФ считают, что даже наоборот: «Партии-обманки выполняли две основные задачи: отщипывать наши голоса и подавать жалобы на нас», — сказал заместитель Зюганова Иван Мельников.) Ссылки на апатию избирателей как объяснение успеха ЕР всё-таки малопродуктивны. Апатия, если на то пошло, свидетельствует скорее о приемлемости власти для населения, нежели об обратном.
Таков итог единого дня голосования. Он же промежуточный итог политического цикла, начавшегося протестными выступлениями 5 декабря. Такова цена новогодних каникул, которые лидеры оппозиции устроили себе после декабрьской эйфории. Отпуска бывают вредны. Даже любопытно: начнись протесты сегодня – снова уедут отдыхать на ноябрьские?